100 главных жанровых фильмов за полвека

Если бы на необитаемый остров можно было взять только один вестерн, то им непременно стал бы «Хороший, плохой, злой». Его брутальная философия умещается в одну реплику («люди делятся на два типа: тех, у кого револьвер заряжен, и тех, кто копает; так что копай») и вполне может стать девизом для выживания в диких условиях. «Хороший, плохой, злой» — одновременно финал «долларовой трилогии» Серджо Леоне и приквел к ней. Это настоящий шедевр, который показывает во всем великолепии итальянское видение ковбойского жанра (читай: спагетти-вестерн). Он рассказывает о трех искателях сокровищ, самый обаятельный из которых — Злой. Илай Уоллак добавляет в несколько механистическое противостояние Хорошего (Клинт Иствуд) и Плохого (Ли Ван Клиф) львиную долю иронии, а также крадет фильм у своих коллег, становясь самым живым из его героев. Через несколько десятилетий в корейском ремейке «Хороший, плохой, долбанутый» этот персонаж перетянет на себя внимание полностью.

Только что окончивший колледж Бенджамин Брэдок (Дастин Хоффман) возвращается в отчий дом в залитом солнцем Лос-Анджелесе, где все с воодушевлением ожидают от него решительного вступления во взрослую жизнь, не понимая, что это единственное, чему его не научили. Ситуацией не медлит воспользоваться миссис Робинсон — подруга семьи, мающаяся в благополучии среднего класса и опостылевшем браке. Роман с взрослой женщиной помещает Бенджамина в еще больший вакуум, пока он не находит родственную душу в ее дочке Элли. Вышедший в 1967 году «Выпускник» — с его откровенными темами, модным саундтреком от Саймона и Гарфункеля и изобретательной манерой съемки — стал одной из первых ласточек Нового Голливуда и надгробным камнем Голливуда старого. Что мало кто заметил в ту эпоху любви и протеста, так это врожденный цинизм режиссера Майка Николса. Пройдя через все испытания, его герои-бунтари укатывают в неизведанное будущее на автобусе, позабыв, что тот ходит по одному маршруту.

Конец 1960-х выдался беспокойным для Америки временем, что нашло отражение в кинематографе: в частности, в «Планете обезьян» — тревожной сайфай-антиутопии про конформизм, ксенофобию и торжество ультраправых сил. По сюжету астронавты во главе с командиром Джорджем Тейлором (Чарлтон Хестон) с исследовательской миссией отправляются в космос, но вместо этого терпят крушение на неизвестной планете, населенной разумными обезьянами, и сразу же вступают с ними в конфликт. Казалось бы, тут следует ожидать приключенческого кино, но фильм Франклина Шаффнера обманывает все ожидания. «Планета обезьян» оказывается ближе к судебной драме с ее хлесткими процессуальными диалогами. Причем говорят в основном обезьяны. Повредивший голосовые связки герой Хестона где-то четверть фильма просто ходит и в ужасе пучит глаза, а когда к нему возвращается голос, пытается навязать обезьянам свою правду. Но шокирующая правда заключается в том, что герой Хестона все время ошибался, и именно человеческой цивилизации это кино ставит абсолютный ноль.

Чтобы получить ответ на главный вопрос жизни, Вселенной и всего такого, космический корабль «Дискавери» летит к орбите Юпитера, где был замечен черный монолит, когда-то сделавший из обезьяны человека, но взбунтовавшийся искусственный интеллект HAL 9000 грозит сорвать миссию. Фильм Стэнли Кубрика по рассказу Артура Ч.Кларка — один из главных философских сайфаев на свете. Как и черный монолит, он непрост для понимания, но в основе его лежит история непростых взаимоотношений создателя со своим творением: искусственного интеллекта с человеком, человека с черным монолитом. А чтобы этот разговор приобрел воистину вселенский размах, он происходит там, где ему и положено: в космосе.

Полицейский Гарри Каллахан (Клинт Иствуд) охотится за психом, который требует от властей Сан-Франциско выкуп за то, чтобы он перестал убивать случайных людей. Иствуд, звезда вестернов, в первый раз сыграл здесь полицейского — впрочем, одиночка Каллахан с его магнумом 44-го калибра все равно больше похож на ковбоя, чем на сотрудника правоохранительных органов, и фильм вызвал у либеральной общественности оторопь вплоть до прямых обвинений в фашизме. В чем, наверное, есть резон, но это не делает постановку голливудского ветерана Дона Сигела менее эффектной, а образ Гарри менее монолитным: его хватило еще на четыре недурных продолжения и на десятки, а то и сотни подражаний — из этого фильма вырос целый жанр криминального кино про копов-нонконформистов. На следующие два десятилетия асоциальные элементы США перестали считать себя счастливчиками.

Пока Вито Корлеоне (Роберт Де Ниро) в Нью-Йорке 1910-х годов начинает свое восхождение на криминальный олимп, его сын Майкл (Аль Пачино) в 1950-е годы пытается мудро распорядиться оставшимся после смерти отца наследием. Во второй части все удвоилось: два временных пласта, два героя, две коллизии. Фильм тоже получился в два раза мощнее (и стал первым в истории кинематографа сиквелом, получившим «Оскар»). Ф.-Ф.Коппола взялся рассказать историю отца и сына синхронно, но потом для телевидения перемонтировал первые две части трилогии, так чтобы действие происходило не симультанно, а в хронологическом порядке. Но оказалось, что вся сила фильма как раз в этом — в том, как мастерски переплетаются истории двух близких, таких похожих и одновременно непохожих друг на друга людей. В том, как сын становится отцом, а отец — сыном.

Отгремела Гражданская война, и еще недавно катавшиеся от счастья по полю бойцы РККА оказались раздавлены бумажной и бюрократической работой. Вскоре им предоставится повод тряхнуть стариной: нужно переправить буржуазное золото в другой город, на поезд нападут разбойники при участии белогвардейца — все смешается в борьбе за металл. «Свой среди чужих» Никиты Михалкова не столько играется с жанром вестерна на бескрайних просторах Союза (жанровые элементы довольно номинальны, есть также подобие детектива), но размышляет о том, насколько на войне проще, чем в мирной жизни, где без свинца и расследований не определишь, кто вообще свой, а кто чужой. Жуткая, в общем, картина, репететативно озвученная двумя треками Эдуарда Артемьева и оцененная Алексеем Германом как новаторская, о том, что человеческая жизнь обретает ясность исключительно в ситуации жесткой конфронтации.

Первый в истории кинематографа фильм с маркировкой «блокбастер» — и первая большая коммерческая удача Стивена Спилберга. В отличие от других режиссеров Нового Голливуда Спилберг не нюхал кокаин в 1970-е, стремясь сохранить разум в ясности, но сюжет «Челюстей» придуман как будто бы под впечатлением от наркотического трипа: большая белая акула терроризирует остров Эмити и при этом демонстрирует зачатки интеллекта. После просмотра картины не остается сомнений: развлекательное кино Спилбергу удается лучше академической, застегнутой на все пуговицы драмы. При этом нельзя сказать, что этот блокбастер без фиги в кармане: «Челюсти» — это, конечно же, метафора войны во Вьетнаме. А вы думали, что кино только про охоту на большую белую акулу?

Симулировавшего безумие преступника Рэндла Патрика Макмерфи (Джек Николсон) переводят в психиатрическую клинику для экспертизы. Там он сталкивается с тоталитарным режимом медсестры Милдред Рэтчед (Луиза Флетчер), которой и бросает вызов. Поскольку у каждого из героев своя правда, конфликт обостряется с каждой секундой и мчится к трагической развязке. Быть может, в чем-то фильм Милоша Формана и уступает битническому роману Кена Кизи, но виртуозная игра Николсона и Флетчер (как и картина, отмеченная «Оскаром») позволяет об этом забыть. Это дышащее подлинными страстями кино с невероятным ощущением внутренней свободы, которую из человека никаким электрошоком не вытравишь и никакой подушкой не задушишь.

Жарким летним днем в опустевший перед обедом банк с целью его ограбить заходят нервный и взъерошенный Сонни (Аль Пачино) и двое его столь же нелепых приятелей. Вроде бы тщательно продуманный план быстро летит в тартарары: один из подельников со страху сбегает, в сейфе не оказывается денег, зато за стенами банка уже собралась толпа зевак и половина полиции в городе. Режиссер Сидни Люмет в первую очередь известен своими «12 разгневанными мужчинами», но эта снятая почти двадцатью годами позже история про двух отчаянных мужчин сейчас кажется вершиной его творчества. Еще не окаменевший в профессионализме Аль Пачино играет вольную версию реального Джона Войтовица, который когда-то ворвался в банк, чтобы украсть денег на операцию по смене пола для своего партнера. В мировом кино было много разных грабителей — очаровательных, страшных, загадочных, но почти никогда столь живых.

Нью-Йорк прогнил, и только таксист видел его истинное лицо — с этого начинается самый будоражащий фильм 1970-х годов. Будоражащий потому, что с ним, как и с его героем Трэвисом Биклом (Роберт Де Ниро), ничего не ясно. Кто он — этот ночной смотрящий? Еще один ветеран вьетнамской войны, не нашедший себя в мирной жизни? Самурай-одиночка, вознамерившейся очистить улицы Америки от порока? Или одержимый социопат с пушкой, благородный поступок которого газеты записали в подвиг? Кажется, ответов на эти и другие вопросы не знает ни режиссер фильма Мартин Скорсезе, ни его сценарист Пол Шрейдер. Доподлинно известно только одно: в этой сделанной под кайфом и в смятении картине много одиночества. И пока ты силишься разгадать ее смысл, одуревший от этого одиночества Трэвис смотрит в зеркало и разговаривает прямо с тобой. Потому что больше не с кем.

Выскочка из филадельфийского пригорода Рокки Бальбоа (Сильвестр Сталлоне) днем выбивает деньги для мафии, а по вечерам ходит в спортзал, где занимается боксом. Когда чемпион в тяжелом весе Аполло Крид (Карл Уэзерс) решает устроить бой с новичком, Рокки становится главным претендентом. Рокки — это Сталлоне, а Сталлоне — это Рокки. У них даже биографии схожи. Оба бросили вызов «олимпийским богам» (один — Аполло Криду, другой — Геркулесу из Нью-Йорка, Арнольду Шварценеггеру). Оба проиграли: в первом бою Крид, хоть и с минимальным перевесом, побил Рокки; на пике заочного противостояния Шварценеггер переиграл Сталлоне («Терминатор-2» оказался успешнее «Рокки-5»). Однако, как и его лирический герой, Слай имеет свойство возвращаться и удивлять (в подтверждение тому — номинация на «Оскар» за «Крида: Наследие Рокки»). А все потому, что в актере и его персонаже есть характер, ведь, в конечном счете, «не важно, какой силы удар ты можешь нанести; важно, какой силы удар ты сможешь выдержать».

В мире творится что-то странное: в пустыне Сонора находят пропавшие тридцать лет назад военные самолеты, в пустыне Гоби — давно пропавший корабль, в Индии люди повторяют звуки, доносящиеся с неба, в штате Индиана — бесконечные перебои с электричеством. Электрик Рой Нири (Ричард Дрейфусс) пытался решить проблему c генератором, но увидел НЛО — и больше уже не смог думать ни о чем, кроме светящихся летающих тарелок и какой-то огромной горы. Классика научно-фантастического кино, триумф Спилберга-визионера, «Близкие контакты» — совершенно религиозная по духу вещь, чего не отрицает и сам автор. По его словам, идея была в том, чтобы сделать максимально доступное кино про то, как обретение веры способно изменить обычного человека. Рой проходит все стадии религиозной одержимости, и за страдания ему уготована награда — она явится в виде получасовой межгалактической симфонии, гремящей во всю мощь аудиовизуальных спецэффектов. Но Спилберг не только фантаст и моралист, но еще и волшебник: его кино смотришь чистыми глазами ребенка, заново открывая в себе способность чему-то по-настоящему удивляться — и замирать от восторга при встрече с неизведанным.

Майк Майерс — маньяк в спецовке и лютой маске с лицом Уилльяма Шатнера (капитана Кирка из первого «Звездного пути») возвращается в родной Хэддонфилд, чтобы вонзить нож в младшую сестру Лори (Джейми Ли Кертис). По одной версии Майк стал «чистым злом», потому что в детстве сошел с ума, по другой — его одолевают духи Самайна. Впрочем, это неважно: пленяющий слешер Джона Карпентера берет не интригой, а ритмом, мастерски расставленными акцентами. «Хеллоуин» не пугает, а (что сложнее) держит в напряжении полтора часа — в частности, благодаря минималистскому саундтреку. Сам Карпентер называет свою музыку «подковерной», определения лучше не придумаешь. Эти две ноты (или, как их еще называют, «карпентеркор») не идут из головы так же, как тяжелая поступь Майерса и ужас в глазах «королевы крика» Джейми Ли Кертис. Ничто не забыто, никто не забыт.

Переводчик и преподаватель ЛГУ Бузыкин (Олег Басилашвили) никак не может выбрать между женой (Наталья Гундарева) и любовницей (Марина Неелова), потому что не хочет никого обидеть. Горькая комедия времен позднего застоя — самый, наверное, безжалостный портрет социальной прослойки, которая называлась «советская интеллигенция». И поскольку это автопортрет, он не превращается в карикатуру, что, конечно, еще обиднее: слабости безвольного героя и его окружения не преувеличены, а снайперски точно подмечены острыми глазами Володина и Данелии. И то, что они Бузыкина в глубине души любят, местами делает фильм совсем уж душераздирающим. Зато, став народным хитом, «Марафон» на какое-то время примирил очкариков в пальто с этим самым народом. Бузыкин жалок, но понятен — поэтому с ним можно сообразить на троих (всего по 150, чистая формальность), сходить за грибами, и через десять лет он станет демократическим депутатом.

В разгар вьетнамской войны капитан Уиллард (Мартин Шин) получает задание от военного командования США и ЦРУ: найти и убить полковника Курца (Марлон Брандо) — бывшего «зеленого берета», который дезертировал, сошел с ума и объявил себя богом камбоджийских дикарей. Вольное переложение конрадовского «Сердца тьмы»: вместо Центральной Африки — Юго-Восточная Азия, вместо яхты — военный катер, вместо работающего на Компанию моряка Марлоу — капитан Уиллард, но конечная станция все та же: апокалипсис сегодня. Ф.-Ф.Коппола снял самый завораживающий и гипнотический фильм о том, как красиво рифмуется песня The Doors «Конец» и «запах напалма поутру». О том, как в горячечном бреду лопасти вентилятора превращаются в вертолетные винты. О потере связи с реальностью, липком безумии и о том, как оно заразно. О том, что первобытные инстинкты подчиняют себе человека, только дай им волю. О том, что чем глубже в джунгли, тем гуще тьма, а в сердцевине ее — ужас, ужас.

Коммерческий корабль «Ностромо» (груз: 20 000 000 тонн обогащенной руды) возвращается на Землю, когда получает сигнал SOS с планеты LV-426. Вскоре, впрочем, выяснится, что это не сигнал бедствия, а предупреждение, и что на корабле появился восьмой пассажир, Чужой. Вершина космического хоррора, породившая три сиквела и уйму подражаний, а также пережившая перезапуск, который устроил ее отец-основатель Ридли Скотт («Прометей», «Чужой: Завет»). Но до того, как была разработана мифология Чужих, этот монстр пережил массу трактовок (от религиозных до психоаналитических), в сущности, всегда оставаясь больше их всех. Все, что нужно знать про это кино, — оно про столкновение маленького человека с идеальной машиной для убийства: кричи не кричи, все равно в космосе никто не услышит твоего крика. И посему это абсолютно гипнотическое зрелище, завораживающее, как удав своим взглядом. Такое ощущение, что в жилах у фильма, как и у инопланетного монстра, течет самая настоящая кислота.

В конце 1950-х в Москву приезжают три провинциальные девушки: одна — скромница, вторая — модница, третья — умница. Вместе они учатся в институте, живут в общежитии, ввязываются в авантюры и мечтают о счастье. У каждой оно, предсказуемо, будет свое, но, как известно, женское счастье — был бы милый рядом. Необходимость в крепком мужском плече рано или поздно осознает даже самая независимая и феминистически настроенная героиня. Один из самых известных советских фильмов в мире, получивший в 1981 году «Оскар» как лучший фильм на иностранном языке, после выхода в прокат был принят советской критикой довольно прохладно — его называли дешевой упаднической мелодрамой и обвиняли в эксплуатации низменных человеческих чувств. Зрители отреагировали иначе, и «Москва слезам не верит» стала абсолютным рекордсменом советского проката. Одно другому не мешает, и хоть фильм Владимира Меньшова и сложно назвать дешевой мелодрамой, но берет он именно своей легкостью и незамысловатостью: это простая история о том, как непросто быть женщиной, до сих пор смотрится на одном дыхании.

Устроившись работать на зиму смотрителем в отель «Оверлук», Джек Торранс (Джек Николсон) пытается написать новый роман, но сначала его отвлекают жена с сыном (Шелли Дювалл и Дэнни Ллойд), а затем привидения. Слетевший с катушек Джек берется за топор. Критика была немилосердна к хоррору Стэнли Кубрика: журнал Variety, например, написал, что Кубрик и Николсон объединились, «чтобы уничтожить все, что так пугало в бестселлере Стивена Кинга». И действительно, фильм сильно отличается от книги: у Кинга писатель постепенно сходил с ума, в то время как у Кубрика он уже не в своем уме. Но в том и была задумка режиссера: показать ужас того, что он сам называл «обыкновенной историей сумасшествия одной семьи». И у него получилось. Это кино не о том, как победить внутренних демонов, а о том, как спастись из пасти безумия.

В «Новой надежде» Джордж Лукас придумал свою вселенную и канон. В «Империя наносит ответный удар» режиссер Ирвин Кершнер («Робокоп-2», «Никогда не говори «никогда») развил его идеи. Как итог: среди пользователей IMDb эта часть считается лучшей в оригинальной трилогии (равно как «Месть ситхов» в трилогии-приквеле). Понять, почему так произошло, несложно. «Империя наносит ответный удар» — квинтэссенция старых «Звездных войн»: схватка на мосту, отрубленная рука, «Люк, я твой отец!». Плюс, как и «Месть ситхов», — это кино с привкусом трагедии на устах. И потому такое любимое. Что неудивительно: в любых сказках всем нравятся самые мрачные части.

Идея фильмов о приключениях самого известного археолога в шляпе родилась, когда Джордж Лукас и Стивен Спилберг сидели, уставившись на гавайский прибой, и ждали вестей о сборах «Звездных войн». Сборы оказались суперуспешными, а дух пляжной расслабленности протянулся через все фильмы об Индиане Смите, который потом трансформировался в Джонса. Впрочем, в названии самого первого фильма его имени, ставшего потом брендом, не было — в оригинале картина называется просто «Искатели потерянного ковчега». По заданию американской разведки Индиана Джонс (Харрисон Форд) отправляется на поиски ковчега откровений, в котором хранятся скрижали с заповедями Господа, однако ситуация осложняется тем, что за реликвией также охотятся тайные агенты Гитлера. Фильм Спилберга — идеальное приключенческое, захватывающее и веселое (чего только стоит момент, когда Инди, вместо того чтобы сражаться кнутом против араба с саблей, решает просто его пристрелить). Но главное доказательство его успеха в том, что дети по всему миру стали играть в Индиану Джонса, а взрослые цитировать его.

В Лос-Анджелесе 2019 года всегда ночь, но это неважно: город утопает в неоне и скорее похож на нуарный Токио, в архитектурном ансамбле которого доминируют пирамиды корпорации Tyrell, жаждущие, как и зиккураты племени майя, жертвоприношений. В роли потенциальных жертв выступают шесть сбежавших репликантов (читай: искусственных людей) модели Nexus 6. Найти их и уничтожить должен маститый охотник за головами, блейд-раннер Рик Декард (Харрисон Форд). Но рутинное задание с каждой минутой становится все трудней, а на душе у охотника все тоскливее — возникает подозрение: не является ли сам Декард репликантом? Над этой загадкой фанбои по всему миру спорят до посинения уже не один десяток лет, хотя Ридли Скотт ответил положительно. Впрочем, этот философский сайфай совсем про другое: про то, что разницы между роботом и человеком не существует, если андроид способен мыслить, чувствовать, любить, видеть сны — не столько об электроовцах, сколько о единорогах.

Меломан-фанатик Брайан Фицджералд по прозвищу Фицкарральдо (Кински) одержим построить в городке Икитосе настоящий оперный театр, на открытии которого должен выступить Энрико Карузо. Для этого обанкротившийся авантюрист отправляется на поиски каучуковой плантации в джунглях Амазонки. Медленный, тяжелый, страшный фильм — квинтэссенция творчества Вернера Херцога, невероятные приключения тотального безумца в дикой природе. Основанный на реальной истории перуанского «каучукового барона» Карлоса Фермина, «Фицкарральдо» известен не только неистовством Клауса Кински и призом Каннского фестиваля за режиссуру, но и грандиозным производственным процессом. Перфекционист Херцог снимал в джунглях, подчас в крайне суровых условиях, полностью отказавшись от спецэффектов, что привело, например, к необходимости вручную затаскивать корабль весом 320 тонн на гору. За это режиссер, подобно герою своего фильма, подвергся обвинениям в эксплуатации человеческого труда. Ему не впервой слышать подобные претензии — достаточно вспомнить, как он, например, подверг гипнозу всех актеров «Стеклянного сердца». Можно ли было обойтись без этих безумств? Разумеется, но это были бы совсем другие фильмы.

Интеллигент в джинсах и сером свитере (Олег Янковский) на пороге сорокалетия переживает кризис среднего возраста: жену он разлюбил, к дочери равнодушен, друзей презирает, работу игнорирует. Он отчаянно мечется между людьми, совершает странные поступки и потихоньку проваливается в экзистенциальную бездну, качаясь на качелях под Валерия Леонтьева. У «Полетов во сне и наяву» Романа Балаяна есть духовный брат, снятый несколькими годами ранее Виталием Мельниковым, — «Отпуск в сентябре», экранизация пьесы Вампилова «Утиная охота», в которой такой же полный абзац наступает для героя Олега Даля. Нелепые, мятущиеся, взрывные и истеричные Даль и Янковский ввязывались в драки, притворялись мертвыми, задумывались о самоубийстве, нервировали окружающих, обижали женщин — и в целом подрывали основы равнодушного и пустого социалистического общества. А потом на полном ходу, с громким криком «Кукареку!» въезжали в стену под названием «реальность», способную быстро поставить на место любого хулигана. Не место все-таки феллиниевской меланхолии в жизни советского человека — оба фильмы были положены на полку и считаются образцовыми примерами «советского запрещенного искусства».

Кубинский беженец Тони Монтана (Аль Пачино) со своим другом Маноло (Стивен Бауэр) прибывает в Майами, где из мелкого уголовника решает переквалифицироваться в настоящего гангстера — и со времен выходит из пешек в дамки, становясь одним из крупнейших наркобаронов. Ремейк старорежимного гангстерского фильма «Лицо со шрамом» (1932) в постановке Брайана Де Пальмы (и по сценарию Оливера Стоуна) превратился в настоящую гопническую оду, идеальный шансон-трек для парней с района. Во времена сериала «Во все тяжкие» в ходу было сравнивать Уолтера Уайта с Тони Монтаной, но это как сравнивать химически сложную формулу с пацанскими понятиями. Монтана — это отлитая в бронзе посредственность, дорвавшаяся до власти, и единственное, что роднит фильм Де Пальмы с сериалом Винса Гиллигана помимо темы наркотиков, так это то, что это грандиозное кино о больших амбициях, сгоревших в костре из жадности, корысти и самообмана.

Немолодой человек в пальто и шляпе со смешным прозвищем Лапша (Роберт Де Ниро) приезжает в Нью-Йорк 1960-х, неспешно бродит по улицам Лоуэр Ист-Сайда, заглядывает на городские кладбища, заходит в кафе, но в первую очередь вспоминает. Вспоминает, как шестьдесят лет назад они с друзьями — еврейскими пацанятами, не вылезавшими из гетто, — воровали, любили, теряли друг друга и дошли до больших денег, большой крови и больших предательств. Опус магнум Серджо Леоне, «Однажды в Америке» играет со зрителем занятную шутку. Заявленное как четырехчасовая прогулка по волнам чужой памяти это кино заставляет в первую очередь обогатить собственную. Маленький мальчик, выкрикивающий перед смертью имя Лапши. Прогулка по Кони-Айленду. Романтический ужин, заканчивающийся изнасилованием. Прилетающая в голову герою Де Ниро тарелка фрисби. Многие сцены из этого фильма покадрово застревают в голове после первого же просмотра. Пожертвовав общей формой (все-таки «Америка» значительно более сложное, запутанное и в целом менее успешное кино с точки зрения композиции, чем «За пригоршню динамита» или «Однажды на Диком Западе»), Леоне остался абсолютным королем эпизода.

В 1980-е в США на волне рейганомики и новой эмигрантской волны здорово вырос страх перед чужими, что естественным образом нашло отражение в кинематографе, — например, в ту же калитку, что и «Охотники за привидениями» (1984), были сняты «Гремлины», ставшие большим коммерческим успехом сценариста Криса Коламбуса, режиссера Джо Данте и продюсера Стивена Спилберга. Впрочем, не только коммерческим, но и, разумеется, творческим — не влюбиться в этот озорной и гротескный рождественский хоррор невозможно, равно как нельзя не полюбить его героя-макгаффина — потешного могвая Гизмо, которого нельзя кормить после полуночи, мочить водой и выводить на яркий свет, иначе к вам в дом постучатся гремлины с преступными наклонностями. И начнется такой адский бедлам, что даже Чужие растеряются от неловкости.

«Терминатор» родился из ночного кошмара Джеймса Кэмерона, в котором девушку преследовал человек с красным глазом, — и сам фильм тоже похож на липкий ночной кошмар: ничем не примечательная официантка Сара Коннор (Линда Гамильтон) узнает, что из будущего прибыл киборг (Арнольд Шварценеггер), чтобы ее убить, и солдат Сопротивления (Майкл Бин), чтобы защитить. Потом станет известно о Судном дне, восстании машин, ядерном апокалипсисе, и мир для Сары уже не будет прежним. Так же как и кинематограф не будет прежним после «Терминатора». Скрестив фантастический триллер с технонуаром, Кэмерон снял аутсайдерское кино, которое за счет жанровых смещений (это еще и антихоррор, так как монстр тут прячется под маской человека, а не наоборот), точечного кастинга и идеально расставленных романтических акцентов получилось гораздо больше того, чем от него следовало ожидать, — равно как и от самой Сары Коннор, на поверку оказавшейся вовсе никакой не официанткой, а матерью Сопротивления.

Белорусский подросток Флера (Алексей Кравченко) в 1943 году, несмотря на мольбы матери, вербуется в партизаны и уходит в лес, который, по законам военного времени, оказывается сумрачным. Дальше парень путешествует сквозь адище войны один, с партизанами, с подругой Глашей (Ольга Миронова), буквально покрываясь морщинами, копотью и ужасом. Монументальный трип в неописуемый кошмар, «Иди и смотри» Элема Климова, пережившего Вторую мировую, — киноэкспириенс, бескомпромиссная история о войне, пронявшая в свое время и читателей журнала «Cоветский экран», и Квентина Тарантино. Не менее важно, кажется, и то, что все лучшие фильмы о войне последних тридцати лет, как в ленте Элема Климова, с напряжением всматриваются в затылок своих персонажей, боясь вертеть его лицом. После обветренной физиономии Кравченко это, кажется, и правда бессмысленно.

Первая часть «вьетнамской трилогии» Оливера Стоуна, продолженная позже «Рожденными четвертого июля» и «Небом и землей». Во многом это кино автобиографичное — например, протагониста, рядового Криса Тейлора (Чарли Шин), воевавший во Вьетнаме Стоун писал с себя. Однако несмотря на документальную основу это очень гротескное кино. Режиссер насыщает фильм жирными художественными символами: так, учителя Тейлора — сержанты Элиас Гродин (Уиллем Дефо) и Боб Барнс (Том Беренджер) — выступают своего рода ангелами Света и Тьмы, Гектором и Ахиллом, представляют собой два абсолютно разных взгляда на войну: идеализм против рационализма, в то время как главный герой, точно мобидиковский Ишмаил, оказывается зажат меж двух этих великих сил. Не чурается Стоун и жирных христианских аллегорий, таких как предательство, перерождение, распятие. Впрочем, при всех аллегорических приемчиках «Взвод» еще и по-голливудски семейное кино. Это история сына полка, у которого были два отца и одна война, которую он делил со своими братьями по оружию.

Юный балбес Иван Мирошников (Федор Дунаевский), вопреки стараниям матери проваливший экзамены в пединститут, устраивается курьером в журнал «Вопросы познания» и всячески демонстрирует ироническое презрение к работе, коллегам да и в целом ко всей жизни. Играет в карты, разводит в квартире костер, пьет одеколон, морочит голову профессорской дочке, чтобы позлить ее отца. Иван философ, он не тяготится ничем, не думает ни о чем и не делает ничего. В отличие от своих собратьев, вроде маленькой Веры и мальчика Бананана, он понимает, что гротескный конформизм и алябьевский «Соловей» в мире взрослых производит более взрывной эффект, чем секс, мордобой и серьга в ухе. Понимает он все и про перестройку, и про форточку, из которой пахнуло свободой, — похожее осознание, что цена всему этому три копейки, придет несколькими годами позже к герою соловьевского «Нежного возраста». Немного посмеявшись, прийти к выводу, что чужую жизнь надо оставить в покое, а пальто отдать Базину, чтоб мечтал о чем-то высоком, — по-настоящему серьезный поступок. Иван, конечно же, тоже пропадет, — но, в отличие от всех остальных, с музыкой.

«Над чем я работаю? Над тем, что изменит мир и человеческую жизнь в том виде, в каком мы ее знаем. Поехали ко мне в лабораторию, я вам покажу, заодно угощу капучино», — говорит гениальный изобретатель Сет Брандл (Джефф Голдблум) журналистке Веронике Квайф (Джина Дэвис). Не сразу, но женщина соглашается и к своему вящему ужасу становится свидетельницей чудовищного превращения человека в муху. Есть режиссеры трюкачи, а есть — мыслители. Канадец Дэвид Кроненберг принадлежит ко второй категории (изначально он вообще хотел стать писателем). При работе над ремейком «Мухи» Курта Нойманна, снятой по новелле Джорджа Лангелаана, Кроненберг сместил акценты и довольно сильно переосмыслил оригинальное произведение. В конечном счете у него получился будоражащий философский хоррор — история не столько про мутацию человеческого тела, сколько человеческой души. Жесткая и чувственная. Назойливая, как муха. Не идущая из головы.

В джунгли вымышленной страны Вальверде десантируется спасательный отряд коммандос под руководством майора Алана Датча Шаффера (Арнольд Шварценеггер), чтобы выручить разбившегося на вертолете американского министра. Однако не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: сопровождающий спецназовцев церэушник (Карл Уэзерс) темнит, а появившийся в начале фильма под тревожную музыку Алана Сильвестри корабль космического охотника Хищника не сулит ничего хорошего. Ключевой прием выдающегося хоррор-боевика Джона МакТирнана заключается в том, что он все время работает на опережение зрительских ожиданий. Нечто из открытого космоса до поры до времени просто наблюдает из джунглей, а когда решает устроить из Центральной Америки охотничьи угодья, оказывается, что этот монстр страшнее даже самого Шварценеггера, — столь пугающий факт так взбудоражил умы мальчишек по обе стороны Тихого океана, что придал «Хищнику» по-настоящему культовый статус. Как оказалось, не зря: благодаря сумасшедшему саспенсу этот триумф шварценеггеровской воли до сих пор смотрится на ура.

Слишком старому для всего этого сержанту Роджеру Мерто (Дэнни Гловер) назначают в напарники суицидально настроенного вдовца Мартина Риггса (Мел Гибсон). Действуя друг другу на нервы, они примутся расследовать смерть выпавшей из окна блондинки и постепенно притираться друг к другу. Фильм Ричарда Доннера вышел в эпоху, когда герои боевиков в первую очередь были вооружены большими пушками и восточными единоборствами, а не остроумием и неврозами. Годом позже выйдет «Крепкий орешек» и по-настоящему изменит правила игры, но «Смертельное оружие» останется первой яркой ласточкой. Спасибо за это надо сказать сценаристу Шейну Блэку, который успел выжать все из короткого промежутка времени, когда выкидывать девушек из окон и рассказывать о большой мужской дружбе можно было с иронией, но все еще предельно искренне.

Крепко пьющий детектив-неудачник Эдди Валиант (Боб Хоскинс) расследует убийство магната Марвина Акме, в котором оказываются замешаны мультяшки — кролик Роджер и его жена Джессика Рэббит, дама с двумя внушительными аргументами. Идея этого удивительного фильма родилась сначала в виде книги: у писателя Гэри Вульфа с детства было две страсти — мультфильмы и нуары, и он, недолго думая, решил их скрестить. За постановку смелой экспериментальной картины взялся Роберт Земекис, прогремевший тогда с «Назад в будущее». Продюсером выступил Стивен Спилберг — именно благодаря его настойчивости анимационные персонажи Warner Bros. и Disney одновременно стали жителями города Мультаун (не менее опасного, чем «Китайский квартал» у Романа Поланского, — собственно, фильм Земекиса является своеобразным ему реверансом). Синтез разных художественных форм и жанров оказался настолько успешным, что было запланировано аж пять сиквелов (один из которых должен был стать мюзиклом), но не одно из этих продолжений так и не состоялось, и тут возникает вопрос: кто так подставил кролика Роджера?

Если «Назад в будущее» хороший фильм, то «Назад в будущее-2» — восхитительный. В первую очередь благодаря по-настоящему редкому сочетанию формы и содержания. Оторваться от него просто невозможно, да и как тут оторвешься, когда на экране каждую секунду что-то происходит? Марти Макфлай (Майкл Дж. Фокс) и док Браун (Кристофер Ллойд) пускаются наперегонки со временем, так что счетчик с датами в «Делориане» просто рябит от мелькания цифр: 1985-й, 2015-й, альтернативный 1985-й, 1955-й. Но этот фильм хорош не только тем, что воплотил в явь мечту об идеальном приключенческом кино: именно с этой части трилогии началась эволюция главного героя — по сюжетной задумке, Марти отправляется в будущее (для нас теперь уже в прошлое) не столько для того, чтобы спасти свою семью, а чтобы кое-что понять про себя. Но знание это окажется универсальным: «Ничье будущее не написано. Оно будет таким, каким вы сами захотите».

История любви робота-цирюльника (Джонни Депп) и небесной красоты девушки (Вайнона Райдер). Спустя много лет он превратится в «демона-парикмахера с Флит-стрит» и Джека Воробья, а она впутается в «Очень странные дела». Пока же они молоды, невинны и прекрасны, но категорически не могут быть счастливы, так как на их пути встает готовая всегда кого-нибудь линчевать толпа — даже мимишного Франкенштейна. Ключевая сцена фильма: Эдвард изо льда делает скульптуры людей, с которыми ему уже никогда не суждено встретиться. И в этом весь Тим Бертон, способный вдохнуть жизнь в куклу и красоту в кляксу, за что и остается бесконечно любим.

«Сколько себя помню, я всегда хотел быть гангстером», — говорит Генри Хилл (Рей Лиотта) и берет нас с собой в путешествие из 1950-х, когда пацаном торговал ворованными сигаретами на углу, в 1980-е, когда он в кокаиновой паранойе будет удирать от вертолета ФБР. Фильмы про гангстеров принято считать визитной карточкой Мартина Скорсезе, забывая, что снял он их не так уж и много. С тем, что «Славные парни» — один из лучших в этом жанре, уже не поспоришь. В них режиссер изобрел уникальный стиль, который многие будут пытаться копировать, но никто, включая самого Скорсезе, так и не сможет повторить здешние идеальные пропорции. Нервный, клиповый и одновременно движущийся с плавностью «кадиллака», предельно жестокий и в то же время уморительно смешной — фильм, заслуживающий считаться золотым стандартом кино.

Стажер ФБР Кларисса Старлинг (Джоди Фостер) в поисках серийного убийцы Буффало Билла обращается за помощью к другому серийному убийце — Ганнибалу Лектеру (Энтони Хопкинс). Четыре романа, пять фильмов, телесериал, и это еще явно не конец: Ганнибал Лектер, гурман и умница, граф Дракула для поколения MTV, вошел в элитарный клуб злодеев, ставших самостоятельными франшизами. Какие-то его выходы получались более удачными, какие-то менее, но этот фильм стоит особняком — самый красивый, самый тонкий и, конечно, самый страшный. Весь хитроумный сюжет Демми подчинил нескольким свиданиям через решетку, на которых оба выдающихся артиста выжимают из себя максимум: кто сказал, что между волком и овечкой не может быть химии? Вот уже четверть века невозможно произнести «отличное кьянти» без содрогания.

Пять городов, пять историй и пять тем, объединенных лишь зачастую незримыми извозчиками — таксистами. Джим Джармуш при помощи трагикомичных новелл размышляет о конфликтах старого и нового, сиюминутного и вечного, человеческого и слишком человеческого в декорациях Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Хельсинки, Рима и Парижа под завывания незримого ветра и Тома Уэйтса. «Ночь на Земле» — это ироничный взгляд откуда-то с небес на ежедневные маленькие трагедии, вместе с тем — будто бы фантазия путешественника, заскучавшего в отеле, где любят вешать часы с мировыми столицами. Впрочем, от выбора религиозной или светской оптики режиссерские анекдоты вряд ли станут менее универсальными.

Банда грабителей в масках американских президентов грабит банки — у ФБР есть подозрение, что это компания профессиональных серфингистов. Молодой агент Джонни Юта (Киану Ривз) внедряется в их тусовку. Герои ранних фильмов Кэтрин Бигелоу («Вес воды», «Странные дни») исполнены достоинства и легко узнаваемы в толпе, они идут до конца. Поэтому в них так просто влюбиться. Что и происходит с Джонни Ютой — он так очарован лидером серферов, блондином Боди (Патрик Суэйзи), что начинает терять ориентиры, уже не понимает, где свои, а где чужие. Чувствам, как говорится, не прикажешь. «На гребне волны» самый, пожалуй, гиперэмоциональный фильм Бигелоу, и этой своей гиперэмоциональностью подкупающий, — в нем можно палить из пистолета в воздух от отчаяния, и это не будет выглядеть пошлостью.

Первые «Зловещие мертвецы» были хоррором, вторые — хоррором напополам с комедией, третьи — это просто очень смешное приключенческое кино в средневековом сеттинге. Именно в этой части окончательно выкристаллизовался образ Эша Уильямса (Брюс Кэмпбелл) — бензопила в одной руке, бум-палка в другой и нескончаемые остроты. Впоследствии все эти приметы перекочуют в сериал «Эш против зловещих мертвецов», но как бы чудесно ни было это шоу, «Армия тьмы» все равно остается чемпионом по количеству запоминающихся сцен, захватывающих дух сражений и убойных панчлайнов: «Хороший? Плохой? Главное — у кого ружье!»

Торговец наркотиками Карлито Бриганте (бородатый Аль Пачино) выходит из тюрьмы и рад бы завязать, однако преступное прошлое не может оставить его в покое. Фильм начинается с флешфорварда: окровавленный Карлито лежит на вокзале, все уже случилось, но следующие два с половиной часа мы все равно не сможем перевести дыхание. Вторая совместная работа Брайана Де Пальмы и Пачино получилась еще мощнее первой. Если «Лицо со шрамом» было про гопника, шагнувшего на криминальный олимп (а потом кувыркнувшегося с него лицом в бассейн), то «Путь Карлито» про настоящего мужика, который отвечает за свои слова и поступки, потому что «должен, иначе не могу, может быть, я не прав, но я такой, и этого не изменить». Где-то в этих словах и рождается настоящая драма.

Двое болтливых убийц (Джон Траволта и Сэмюэль Л.Джексон) решают разнообразные проблемы своего босса Марселласа Уоллеса. «Чтиво» — вне всякого сомнения, главный фильм 1990-х, и это единственное десятилетие в истории, у которого есть столь явный чемпион. Тарантино навсегда изменил саму суть киноязыка — как грамматику, так и орфографию, — в свете наступившего постмодернизма. А прокатывавшая «Чтиво» «Мирамакс» навсегда изменила правила игры в независимом кино. Лишь ничтожная доля зрителей могла узнать цитаты, оценить синефильские оммажи и вообще как следует понять этот фильм, слепленный из призраков видеопрокатных сокровищ. Но, как выяснилось, иногда это совершенно не нужно — твист Траволты и Умы Турман, часы в заднице, четвертьфунтовый чизбургер и прочие смешные глупости зажили самостоятельной вечной жизнью, потому что собственной режиссерской любви к кино с лихвой хватило на всех нас.

Лос-анджелесский полицейский Джек Трейвен (Киану Ривз) в последний момент запрыгивает в рейсовый автобус, чтобы предупредить пассажиров — транспорт заминирован, и если водитель снизит скорость ниже 80 км/ч, все взорвется. Голландский оператор Ян де Бонт в 1980-е и 1990-е снимал лучшие боевики и триллеры на свете («Крепкий орешек», «Основной инстинкт»), поэтому немудрено, что для своего режиссерского дебюта он выбрал такой адреналиновый экшен, как «Скорость». Сценарий сочинил Грэм Йост, вдохновившись «Поездом-беглецом» (и, возможно, японским фильмом-катастрофой «109-й идет без остановки» с Синъити Тибой), а вот полировал текст Джосс Уидон, однако его имени не оказалось в титрах: профсоюзники постарались. Тем не менее благодаря стараниям как явных, так и тайных авторов, с годами «Скорость» так и не сбавила оборотов — ее лихой постницшеанский концепт («все, что не убивает, делает нас быстрее») оставляет за ней право называться самым центростремительным фильмом на свете.

Многочисленную семью 10-летней Матильды (Натали Портман) перебила группа коррумпированных полицейских, борцов с наркотиками. Такая же судьба ждала бы и Матильду, если бы не помог интересный сосед (Жан Рено), — он пьет молоко, дружит с фикусом, занимается гимнастикой и профессионально убивает людей. Бонни и Клайд встречаются в «Бумажной луне» — Леон и Матильда, герои эпохи новых порядков, знают, что эти порядки надо устанавливать самим. Плечом к плечу против полицейского беспредела и прочей мерзости — кто, если не мы, когда, если не сейчас. Странный кодекс чести для убийцы: не стрелять ни в женщин, ни в детей. Небритый хмурый профессионал в темных очках и вязаной шапке, Жан Рено станет одним из ключевых героев 1990-х, а его ученица, ловко управляющаяся с винтовкой Натали Портман, окажется в статусе великой актрисы уже в свои 12. «Жизнь всегда такое говно или только в детстве?» Понятно, что всегда, но спасайся кто может — эти двое не пощадят никого, кто встанет у них на пути.

Лейтенант убойного отдела Винсент Ханна (Аль Пачино) охотится за профессиональным грабителем банков Нилом МакКоли (Роберт Де Ниро), однако, несмотря на то что герои находятся на разных полюсах закона, между ними гораздо больше общего, чем они думают. Немногие знают, но «Схватка» — это киношный авторемейк телефильма Майкла Манна «Сделано в Лос-Анджелесе» (1989). Еще кое-что для него Манн украл из своего триллера «Вор» (1981) и мини-сериала «Нарковойны» (1989), который продюсировал. Вообще, режиссер никогда особо не заморачивался над сюжетами своих фильмов. Собственно, и в «Схватке» самое интересное это круто снятые сцены перестрелок (отдачу автомата можно почувствовать на собственном плече) и химия между героями (гораздо, к слову, более амбивалентными, чем в «Сделано в Лос-Анджелесе»). Сейчас Манн говорит, что его в людях интересует не добро и зло, а уровень профессионализма («Джонни Д.», «Кибер»). И это печально, потому что когда-то его еще интересовали и люди.

Посреди неблагополучных районов Эдинбурга снуют пятеро приятелей: психопат и мелкий уголовник Бегби, недалекий спортсмен Томми, а также Рентон, Спад и Сик Бой — троица героиновых наркоманов. Несмотря на опиоидную тематику, эта экранизация книжки Ирвина Уэлша вышла бойкой, цветастой, громыхающей самыми правильными песнями разных лет и неизбежным образом сильно проехалась по голове тогдашнего поколения. Потом 1990-е закончатся, режиссер Дэнни Бойл окажется не молодым гением, а умелым многостаночником, а стараниями Гая Ричи и многих других визуальный вокабуляр «На игле» загоняют до дыр. Как бы там ни было, из всего многочисленного набора фильмов того десятилетия, которые принято называть глупым словом «культовый», «На игле» до сих пор кажется чем-то стоящим.

В поезде из Будапешта похожий на легкомысленного американского раздолбая Джесси (Итан Хоук) встречает француженку Селин (Жюли Дельпи). Завязав разговор, они решают погулять весь день по Вене, откуда вечером он полетит обратно в Штаты, а она в Париж. Быть может, самый совершенный пример довольно уникального подвида разговорного кино, который придумал и к которому в своей карьере не раз обращался Ричард Линклейтер. Здесь нет как такового сюжета, зато куча разговоров ни о чем и банальностей, из которых в итоге складывается какая-то абсолютная правда об отношениях между людьми. Тот факт, что Линклейтер умудрился с помощью этой довольно экспериментальной техники снять столь любимую всеми мелодраму, лишь подчеркивает его мастерство. Снятые в каждое следующее десятилетие продолжения тоже заслуживают внимания, но «Перед рассветом» остается самым точным из всей трилогии.

19-летняя богиня Люси (Лив Тайлер) после самоубийства матери, американской поэтессы, отправляется проводить каникулы на тосканской вилле друзей семьи. Планы на лето у нее грандиозные: разыскать неизвестного ей отца, разгадать странную запись в материнском дневнике, потерять девственность. Певец молодости, знатный ценитель женской красоты Бернардо Бертолуччи, снял прозрачный, воздушный фильм о том, как мимолетна жизнь. Учитесь ценить ускользающую красоту момента, ведь настоящее становится прошлым буквально каждую секунду. Невинность сменяется опытом, юность — зрелостью, даже самое идеальное лето совсем скоро закончится осенью, подождите еще немного, и кончится целый XX век. Это кино собрано из взглядов и недомолвок, неловкостей и пауз, соблазнений и недопониманий, фантазий и воспоминаний. Бертолуччи возвращается на родину после своих азиатских скитаний, настроенный как никогда романтично: редко увидишь пейзажи, снятые с такой любовью и нежностью, как золотая Тоскана в «Ускользающей красоте».

Тюрьму-остров Алькатрас, давно превратившуюся в аттракцион для туристов, захватили морпехи во главе с генералом Фрэнсисом Хаммелом (Эд Харрис). Его требования: заплатить компенсации семьям солдат, погибшим во Вьетнаме и в первую иракскую кампанию, иначе он нанесет по Сан-Франциско ракетный удар со смертоносным газом VX. Чтобы остановить генерала, ФБР отправляет на остров взвод спецназа, специалиста по химическому оружию Стэнли Гудспида (Николас Кейдж) и бывшего заключенного Алькатраса, агента MI6 Джона Патрика Мейсона (Шон Коннери), который знает тюрьму как свои пять пальцев. Лучший (не считая «Армагеддона») фильм Майкла Бэя может похвастаться не только ураганным экшеном, но и адреналиновой драматургией. Режиссер все время обостряет конфликт: у каждого из заглавных героев своя абсолютная правда — компромисс невозможен, поэтому командир спецназовцев Андерсон (Майкл Бин) и говорит Эду Харрису: «Вы же понимаете, мы никак не можем сложить оружие, генерал сэр».

Набожная девушка Бесс (Эмили Уотсон) так любит своего мужа (Стеллан Скарсгорд), что просит Господа, чтобы он всегда был с ней. Желание исполнено: парализованный суженый возвращается домой с буровой вышки. Теперь Бесс готова на все, чтобы спасти супруга, — даже принести себя в жертву. Первая часть триеровской трилогии «Золотое сердце» про самоотверженных женщин (далее последуют «Идиоты» и «Танцующая в темноте») и подготовка к киноманифесту «Догма-95», начатая еще в мини-сериале «Королевство». За основу этого манифеста был взят лютый гиперреализм, но как художественная форма, а не содержание: по содержанию «Рассекая волны» чистейшая мелодрама, хоть и очень злая, — впрочем, следовало ли ожидать чего-то другого от проклятого датчанина? Фон Триер нещадно бьет по чувствам, выворачивает Бесс и зрителей наизнанку, расставляет всевозможные эмоциональные ловушки, в которые невозможно не попасться, чтобы в финале разразиться благостным колокольным перезвоном. Бог жертву Бесс принял, зрители — тоже.

В годовщину смерти матери Сидни Прескотт (Нив Кэмпбелл) в городке Вудсборо начинают происходить новые убийства — за ними стоит маньяк в маске, как будто бы срисованной с картины Эдварда Мунка. В «Крике» Уэс Крейвен («Кошмар на улице Вязов») перепридумал жанр хоррора заново — оказалось, что ужастик может снова работать, если создать для него контекстуальный концепт (как в первой части) или поместить в контекст античной трагедии (как во второй). Третья и четвертая серия, правда, получились менее ударными — уже не хватило лихого постмодернистского запала, однако до сих пор эта франшиза остается одной из самых удачных в своем жанре, потому что не побоялась с ним экспериментировать и, как следствие, взбираться на новые вершины.

Данила Багров (Сергей Бодров-мл.) после дембеля приезжает в Петербург к брату (Виктор Сухоруков): глядишь, где-нибудь пристроит. Брат, работающий киллером, находит боевым навыкам Данилы достойное применение. Удивительный фильм Алексея Балабанова — точка отсчета нового русского кино. Герой совершает путешествие по обочине криминальной драмы (если бы фильм был про Сухорукова, это бы и была криминальная драма, а так нет). Это кино про романтического персонажа, который, как и положено любой романтической натуре, ищет конфликт, но не находит его в Питере лихих и пустых 1990-х: брат, любимая женщина и приятельница Кэт просто не могут его предложить Багрову. Тогда разочарованный Данила отправляется за конфликтом в Москву, в которой, как известно, вся сила.

Люди воюют с космическими жуками в крутом приключенческом кино (первый слой), но на самом деле это антимилитаристское высказывание, упакованное в пропагандистскую агитку (второй слой), фильм о том, что некоторые аспекты американского империализма могут привести к новой разновидности фашизма (третий слой). И таких слоев в фильме едкого голландского сатирика Пола Верхувена предостаточно. Снятый по студийному недосмотру (волнения внутри Sony отвлекли внимание от картины), «Звездный десант» до сих пор выглядит живым памятником тому, как режиссеру-мыслителю дали большие деньги, а он творил, что хотел. Недаром Верхувен называет это кино «самым дорогим артхаусом в истории». Впрочем, Голливуд, раскусив режиссера, больше ему таких бюджетов никогда не давал.

Каждые 5000 лет к Земле летит чистое зло, поэтому планете нужен защитник. В XXIII веке им становится бывший звездный десантник, а ныне нью-йоркский таксист Корбен Даллас (Брюс Уиллис), а в помощники ему дается высшее существо неземной красоты по имени Лилу (Милла Йовович) — тот самый пятый элемент. До того как превратиться в главного французского продюсера, Люк Бессон снимал лучшие сентиментальные фильмы на свете, заворачивая их то в обертку боевика («Никита», «Леон»), то фантастического экшена. Что такое «Пятый элемент»? Это набор восхитительных виньеток: Йовович на паспортном контроле (лилу-даллас-мультипасс), ария Дивы Плавалагуны, мастер-класс Корбена по поводу того, как вести переговоры с тупыми мондошиванами и злой Гэри Олдман с великой фразой: «Если хочешь сделать что-то хорошо, сделай это сам». А еще простая, кристально чистая, но вместе с тем неоспоримая мысль: миром правит любовь.

Похожая на блицкриг рекламная кампания, обилие мерчендайза, назойливая песня и еще с десяток факторов в свое время сделали свое дело: «Титаник» оказался слишком вездесущим, чтобы относиться к нему по-настоящему серьезно. На деле же эта история гибели самого большого лайнера, поданная через историю зарождения самой большой любви, является одним из главных шедевров Джеймса Кэмерона. Смешав, кажется, все основные киножанры, кроме разве что фантастического, режиссер по сути создал абсолютное кино. «Титаник» — последний большой голливудский фильм эпохи, когда эти слова означали что-то помимо размеров бюджета. Тот факт, что эта махина и правда не тонет, до сих пор вызывает восхищение, — сейчас так не строят.

Чернокожий змей-искуситель по имени Морфеус (Лоренс Фишберн) предлагает хакеру Нео (Киану Ривз) две таблетки: красную и синюю. Если он выберет синюю, то проснется у себя дома — и ничего не будет помнить. Если красную, то Морфеус покажет ему, «насколько глубока эта кроличья нора». Снятая Лили и Ланой (тогда Энди и Ларри) Вачовски под впечатлением от «Призрака в доспехах» (1995) и на рубеже тысячелетий, «Матрица» навсегда изменила массовый кинематограф. Она показала, что мир (как и кино) не более чем иллюзия, пора просыпаться. Идея всем показалась настолько занятной, что с режиссерами даже спорил (пусть и в снисходительной манере) философ Бодрийяр. Но вот наступило новое тысячелетие, и Вачовски не только сменили пол, но и сняли сериал «Восьмое чувство» про то, как на самом деле хорошо в матрице. Окей, компьютер, пока художники спорят сами с собой, можно устроить перезагрузку и снова последовать за Тринити в этот мир без границ. Главное, помнить: ложки нет.

Детский психолог Малкольм Кроу (Брюс Уиллис) собирался вместе с женой отпраздновать повышение, но не сложилось: из ванной вылез бывший пациент и выразил свое недовольство результатами лечения прицельным выстрелом в живот доктору. Спустя год Малкольм привязывается к новому пациенту, странному девятилетнему мальчику, который говорит, что видит мертвецов, — им явно нужна помощь, но он не понимает, какая именно. Было время, над М.Найтом Шьямаланом никто не смеялся, — он ходил в визионерах и новых Спилбергах, а фирменные сюжетные твисты заставляли ахать от неожиданности миллионы зрителей. Его ранние фильмы все как один похожи на растянутые до двух часов эпизоды «Сумеречной зоны», но есть в них какое-то по-настоящему жутковатое потустороннее свечение. Этот самоуверенный индус с такой непринужденностью рассуждал о порядках на том и этом свете, что сразу было понятно: рано или поздно небесной канцелярии такая вольность надоест. Но пока этого не случилось, Шьямалан успел как следует нагнать на зрителей тревожных мыслей о том, что смерть — это не конец, так что ждите приветы с того света. И о том, что ни в чем нельзя быть уверенным, — даже в том, что вы все еще живы.

Два падших ангела (Бен Аффлек и Мэтт Деймон) хотят вернуться обратно в рай, но если это случится, грянет конец света. Чтобы им помешать, небесная канцелярия собирает команду из сотрудницы абортария (Линда Фиорентино), чернокожего 13-го апостола Руфуса (Крис Рок), пророков Джея и Молчаливого Боба (Джейсон Мьюз и Кевин Смит). Как и «Клерки», «Догма» — предмет компактного и долгоиграющего культа, растащенное на цитаты кино, грянувшее, как и положено фильму про апокалипсис, накануне нового тысячелетия. В те незапамятные времена Кевин Смит еще был верен своей пастве, не ушел делать трансгрессивное кино («Бивень», «Йоганутые») и нес вечные ценности в обертке разнузданной и неполиткорректной божественной комедии начала XXI века.

Леонард Шелби (Гай Пирс) ищет убийцу жены, однако поиск осложняется тем, что он страдает антероградной амнезией. Шелби хорошо помнит, что было до убийства, но не помнит, что было пятнадцать минут назад. В помощь Леонард привлекает поляроидные снимки, записки, татуировки на теле — но реальность все равно ускользает от него. Самый хитроумный детективный триллер начала 2000-х поставил Кристофер Нолан (впоследствии режиссер «Престижа», «Темного рыцаря», «Начала») по рассказу своего младшего брата Джонатана. Для обоих братьев это был дебют в большом кино, и они еще не раз поработают вместе, однако уже на «Помни…» стало очевидно, что Джонатан мозг, а Кристофер — мускулы. У фильма крайне изобретательный сценарий, в котором действие перемещается из конца в начало (!). После Джонатан провернет не менее впечатляющий трюк в сериале «Мир Дикого Запада», когда будет смешивать, не взбалтывая, таймлайны. А в финале первого сезона «МДЗ» поставит «Exit Music» Radiohead, как будто отдавая должное брату Кристоферу, который хотел, чтобы «Помни…» завершилось песней «Paranoid Android» той же группы, но у братьев тогда тупо не хватило денег.

1962 год. Мужчина (Тони Лен Чхиувай) и женщина (Мэгги Чун) живут в одной коммуналке, коротают вечера в кино или на работе, пока их супруги пропадают в деловых поездках, встречаются в очереди за лапшой и тихонько лезут на стену от одиночества. Им просто суждено влюбиться, — вините во всем пьянящий воздух весеннего Гонконга. Мелодрамы великого романтика Вонга Карвая всегда больше кинопоэзия, чем просто кино. Его воздушные истории складываются из неуловимых ощущений, мимолетных впечатлений, мельчайших деталей. В объективе великого оператора Кристофера Дойла, заливающего кадр невероятным красным свечением, герои словно движутся по заколдованному кругу: снова и снова они производят один и тот же набор действий, но меняться будет только ее платье. Любовь — эфемерное чувство, которое подчиняется только воле случая. Она может уйти, но то настроение уже не забыть. «Любовное настроение» — это фильм-воспоминание, поэма разбитого сердца, элегия об утраченной нежности. Странно, но на душе от этого совсем не грустно, а, наоборот, очень тепло: сложно придумать более идеальный фильм для свиданий.

У ее детей светобоязнь, поэтому миссис Грейс Стюарт (Николь Кидман) просит новых слуг сохранять в комнатах полумрак и не открывать следующую дверь, пока не заперта предыдущая. Впрочем, солнца особо и не видно — вокруг особняка постоянно клубится туман, пожухлая листва навевает меланхолию, идет 1945 год. И пока на материке заканчивается одна война, миссис Стюарт ведет свою — с привидениями, которые терроризируют ее домочадцев. Кто такие другие — главная загадка и спойлер фильма. Однако мистическая драма Алехандро Аменабара хороша не только финальным твистом, но и тем, как лихо испанец деконструирует готическую повесть Генри Джеймса «Поворот винта». «Другие» не просто хоррор, это умный хоррор: у режиссера есть свои соображения по поводу религии, которые он резко выскажет, причем не один раз (см. также «Море внутри», «Агора»). Однако богоборчество в этой картине занимает Аменабара все-таки не в первую очередь. В «Других» ему гораздо интереснее разобраться в том, как ежедневно смотреть в глаза близких, которых ты предал. И вот это история не на один, не на два, а на добрый десяток поворотов винта.

В Лос-Анджелес прилетает очаровательная блондинка Бетти (Наоми Уоттс), чтобы стать актрисой. Случайно она знакомится с роковой брюнеткой Ритой (Лора Харринг), потерявшей память в криминальной разборке. Бетти решает помочь своей новой подруге (а затем и любовнице). В другой жизни: Бетти — это Дайана, актриса-неудачница, остро переживающая разрыв со свой возлюбленной Камиллой Родс (копией Риты). Что есть сон, а что явь? В «Малхолланд-драйве» Линч решил провернуть тот же самый трюк с психофугой (психическое расстройство, согласно которому одна личность подменяется другой), что и в «Шоссе в никуда», сделав сюжет при этом еще запутаннее — в том числе с помощью принципа корпускулярно-волнового дуализма. Спойлер для ленивых: первая половина фильма — сон, вторая — явь. Впрочем, никакой яви в фильмах Линча на самом деле никогда не было. Все его картины — это морок, от которого невозможно очнуться, кинематограф беспокойного присутствия, в котором звук играет такую важную роль, что и режиссерское визионерство. Собственно, от саунд-дизайна фильмов Линча испытываешь не меньшее возбуждение, чем от гипнотизирующей картинки.

В ночь на 2 октября 1988 года хмурому подростку Донни (Джейк Джилленхол) явился гигантский зубастый кролик. Кролик представился Фрэнком, предложил прогуляться, а потом сказал, что мир перестанет существовать через 28 дней 6 часов 42 минуты и 12 секунд. Пока Донни завороженно бродил по окрестностям, прямо в его спальню рухнула невесть откуда взявшаяся самолетная турбина. Хаос только начинается: в ближайшие 28 дней все станет намного хуже. Режиссерский дебют 27-летнего Ричарда Келли, моментально ставший классикой независимого кино, «Донни Дарко» мистическим образом предвосхитил события 11 сентября. В тревожном постмодернистском мареве сливаются Стивен Кинг и Дэвид Линч, Хантер Томпсон и Стивен Спилберг, Грэм Грин и Стэнли Кубрик, детская порнография и путешествия во времени, гипноз и мотивация, научно-фантастический хоррор и coming-of-age movie. Келли собирает свои 1980-е из сплошного потока поп-культурных референций, но получившийся ностальгический слепок эпохи — единственное светлое пятно в запутанном, пугающем, многозначном и деструктивном мире. «Донни Дарко» безупречно ловит подростковое мироощущение — тот страшный возраст, когда хочется поджечь целый мир, только чтобы посмотреть, как красиво он будет гореть. Многообещающий дебютант Келли возложенных на него надежд не оправдал: его считали интеллектуалом, а он оказался анархистом, — к последующим двум его фильмам мир просто оказался не готов.

«Братство Кольца» завершилось разбродом. Пока Фродо и Сэм идут в Мордор уничтожить Кольцо Всевластия, Арагорн, Леголас и Гимли движутся по следу орков, взявших в плен Мери и Пиппина. Силы света и тьмы стягивают свои армии у Хельмовой пади, где грянет важная, но не решающая битва за Средиземье. «Две крепости» — перевалочный пункт, станция, связывающая башню, в которой сидит волшебник-предатель Саруман, с башней, в которой пылает зоркое око темного властелина Саурона, — то есть кино во всех смыслах поворотное. Оно не об окончательном торжестве добра над злом, а о том, что из маленьких побед куется общая; о том, что даже если противник превосходит числом, нельзя опускать руки, надо продолжать сражаться; о том, что солнце взойдет, но самый темный час перед рассветом.

Популярный актер (Билл Мюррей) приезжает в Японию сниматься в рекламе виски, в свободное от съемок время он тяготится бессонницей и мыслями о кризисе среднего возраста в гостиничном лобби. Разнообразие в его досуг внесет знакомство с молодой женой преуспевающего фотографа (Скарлетт Йоханссон), тоже не слишком счастливой и измученной джетлагом. Они будут разговаривать ни о чем, шататься по улицам, выпивать, ходить в караоке и бросать друг на друга глубокомысленные взгляды. А дальше? Дальше ничего не будет, потому что просто не может быть. Это не история любви в экзотических интерьерах — это история о том, как встретились два одиночества и стали блуждать на ощупь по совершенно чужому миру, натыкаясь то друг на друга, то на самих себя. Здравствуй, грусть: акварельная зарисовка Софии Копполы избегает любой конкретики, но фантастически точно описывает ощущения. От общечеловеческих, вроде отстраненности и потерянности, до частных, вроде многозначительной загадочности ночного лобби сетевого отеля. Одной только Софии Копполе известно, как снимать такие прозрачные, совсем невесомые мелодрамы, в которых не будет ни капли пошлости, а разговор об очевидных вещах будет звучать настолько глубокомысленно.

Порт-Ройял, Ямайка. Губернаторская дочка Элизабет Суонн (Кира Найтли) томится в четырех стенах и грезит о пиратах и приключениях, в то время как клинья к ней подбивает кузнец Уилл Тернер (Орландо Блум), у которого за душой ни гроша, зато он пиратский сын. Тем временем на ямайскую землю ступает настоящий пират — Джек Воробей (Джонни Депп), а следом за ним материализуется шхуна «Черная жемчужина», экипаж которой под предводительством капитана Барбоссы (Джеффри Раш) отчаянно хочет снять довлеющее над кораблем проклятие. Немногие вспомнят, но первая часть морской эпопеи, затеянной продюсером Джерри Брукхаймером и режиссером Гором Вербински по мотивам известного диснеевского аттракциона, действительно замечательное кино — главным образом потому, что оно еще не превратилось в аттракцион. Это бурлящий котел эмоций, в котором нет ни плохих, ни хороших, — а есть авантюристы и домоседы, романтики и прагматики, живые и проклятые. А еще тут есть идея корабля как абсолютной свободы и самый невероятный на свете капитан — Джек Воробей, который тогда еще не превратился в пародию на самого себя и своей амбивалентной натурой жег напалмом творящуюся вокруг него канитель.

Конец XIX века. Протестантская община в Пенсильвании, окруженная лесом, живет в страхе перед Теми, О Которых Не Говорят. С существами заключен негласный договор о ненарушении границ, но когда молодой Люциус Хант (Хоакин Феникс) зашел в чащу дальше, чем это было положено, перемирию пришел конец. Очередной фильм-перевертыш от М.Найта Шьямалана оказался чуть ли не лучшей его работой (в оригинале картина называется «Деревня», и это не случайно, но «Таинственный лес», конечно, куда более броское название). Помимо хитроумно сконструированного сюжета эта лента запоминается самой, пожалуй, страшной сценой в истории хорроров, снятой, что примечательно, днем. В ней слепая героиня Брайс Даллас Говард бредет через лес за лекарствами для своего возлюбленного Люциуса, а ее преследует чудовище, — при этом весь ужас концентрируется в шуршании кустиков, шорохе ветвей, других подозрительных звуках, и это незабываемо.

Старшеклассник Брендан (Джозеф Гордон-Левитт) расследует смерть своей бывшей школьной подружки (Эмили де Рейвин), в гибели которой замешан какой-то кирпич. Райан Джонсон — мастер лихих концептов (это он снял в сериале «Во все тяжкие» серию про муху) и жанровых смещений: его «Братья Блум» был фильмом про аферистов, в котором толком не было афер, а «Петля времени» фантастическим боевиком, с одинаково равным уважением относящимся и к «Терминатору», и к «Некуда бежать» с Жан-Клодом Ван Даммом. Дебютный «Кирпич» тоже фильм-перевертыш. Это игра в нуар на школьном дворе, попытка вдохнуть новую жизнь в пыльный жанр. На все сто удавшаяся, потому что Джонсон не иронизирует над жанром и не стилизует его, а по чесноку снимает черный фильм, в котором протагонист общается с миром с помощью емких, отскакивающих от зубов фраз, — и не важно при этом, кто он частный детектив или школьник.

2027 год. С рождения последнего человеческого ребенка прошло 18 лет, и мир медленно готовится к вымиранию: повсюду идут войны, вечно льет дождь. Бывшего террориста Тео (Клайв Оуэн) похищает организация повстанцев во главе с его бывшей женой (Джулианна Мур), которая настойчиво просит помочь таинственной негритянской девушке. Альфонсо Куарон, кажется, изучил все канонические антиутопии и понял, чего им всегда не хватало. Феноменально морализаторский по своей сути жанр всегда призывал задуматься над будущим и принять меры, чтобы ничего похожего не случилось. Куарон тоже не отказывается от патетичных предостережений и пугающих пророчеств, но при этом самоуверенно заявляет, что будущее будет именно таким, как в его фильме. Более того — что это будущее уже наступило. Всемогущая камера виртуоза Эммануэля Любецки тут играет в документалистику, отстраненно фиксируя лежащую в руинах Англию. Тут не будет ни новых технологий, ни замысловатой моды мира будущего, ни футуристических интерьеров. Кажется, что «Дитя человеческое» сняли в нашем мире, просто все мы его проспали. От всего этого испытываешь какой-то истинно детский восторг, ощущения, похожие на встречу со вторым «Терминатором» или первым «Чужим». Иными словами, по-настоящему редкое кино.

Нефтедобытчик Дэниел Плейнвью (Дэниел Дей-Льюис, обладатель «Оскара» за эту роль) покупает ранчо, где столько нефти — качай баррелями не хочу. Молодой священник Илай (Пол Дано) понимает, что на этом можно заработать, и начинает качать у предпринимателя деньги на свою церковь Третьего Откровения, но он еще не понимает, с кем связался. Все попытки Илая изгнать дьявола из Плейнвью, охотника за чистой прибылью, обречены на провал: в нем нет ничего от Бога, дьявола и даже человека. Это не гражданин Кейн, а лютая версия Скруджа Макдака, не селезень даже, а матерая капиталистическая крыса, хорошо знающая главный закон бизнеса: там, где есть нефть, — там будет кровь. И в том числе поэтому фильм Пола Томаса Андерсона никогда не растеряет своей актуальности.

Лондонского констебля Николаса Энджела (Саймон Пегг), раздражающего коллег и начальство излишним рвением, повышают до сержанта и тихонько сливают в идиллический провинциальный Сэндфорд. Преступность на нуле, единственный подчиненный — добродушный толстяк (Ник Фрост), обожающий полицейские бадди-муви. Но Энджел не унывает и продолжает сканировать местность глазами голодной ищейки. На ловца и зверь бежит — и вот уже неизвестный отрезает головы двум актерам любительского театра, а потом начинает взрывать дома. Жанровые пародии снимают многие, но никто не делает это так, как англичане Райт, Пегг и Фрост. Секрет в том, что они высмеивают жанровые условности в лоб, пуская в ход максимально идиотские шутки и не боясь выглядеть полными идиотами, но при этом безупречно владеют киноязыком, грандиозно работают с актерами, и в целом подходят к кинопроцессу с большим умом и недюжинным талантом. Их поделки, если убрать оттуда весь кретинизм, могли бы дать миллион очков вперед куче жанровых работ, сделанных на полном серьезе, но счастье в том, что ни с одной кретинской шуткой они совершенно не собираются расставаться. «Крутые легавые», пожалуй, самый смешной и самый безупречный их фильм, способный с легкостью заставить самого циничного зрителя три часа подряд смеяться до потери пульса над шутками, которых бы мог постесняться сам Бенни Хилл.

Великовозрастный бездельник (Сет Роген) знакомится в клубе с телевизионной журналисткой (Кэтрин Хейгл), а через восемь месяцев после бурной ночи выясняется, что она беременна. Двум жизненным сценариям — амбициозному и безответственному — предстоит во всех смыслах пожениться. После дебютного «Сорокалетнего девственника», высмеивавшего тотальную одержимость сексом человеческого общества, комедиант и экс-стендапер Джадд Апатоу взялся рассказать о том, как неловко, нелепо и непроизвольно порой случаются семьи — и как сложно подготовиться к родительской ответственности при любой готовности к прочим жизненным сценариям. Иными словами — соломку не подстелишь.

Когда в Готэме объявляется психопат с ножичком по прозвищу Джокер (Хит Леджер), противостояние Бэтмена (Кристиан Бейл) с преступностью переходит на новый уровень. У кинокомикса Кристофера Нолана лихой концепт: подружить «Бэтмена» с майкл-манновской «Схваткой», чтобы в итоге сделать Темного рыцаря сугубо второплановым персонажем, ведь несомненно, что это кино не про Человека — летучую мышь, а про противостояние лейтенанта Джеймса Гордона (Гэри Олдман) и Джокера, преодоление травмы 9/11, социальное наблюдение за природой терроризма, искоренение зла с помощью диктатуры и конец времени супергероев.

Сварщик и ветеран Вьетнама Льюэллин Мосс (Джош Бролин) как-то раз пошел на охоту, а нашел кучу трупов и чемодан с деньгами, который, недолго думая, прихватил с собой. Чего Льюэллин еще не знал, так это то, что по его следу уже отправился ангел смерти по имени Антон Чигур (Хавьер Бардем) с баллоном для убоя скота наперевес. После нескольких кризисных лет братья Коэн триумфально вернулись в 2007 году с одним из своих самых совершенных творений. Дотошный и никуда не спешащий фильм движется с пугающей настойчивостью идеально отлаженного и, судя по всему, смертельно опасного механизма. Коэны вроде бы следуют почти что каждой букве книжного первоисточника авторства Кормака Маккарти, но на выходе у них все равно получается до последней запятой их фильм. В очередной раз доказывая, что мастерство рассказчика не в истории, а в интонации.

Недалекое прошлое. Овдовевший ветеран Корейской войны Уолт Кавальски (Клинт Иствуд) сидит один в своем доме и старательно культивирует имидж несносного деда: ругается на соседей, плюется, презрительно смотрит на каждого встречного. Сердце Ковальски неожиданно растопит соседский подросток Тао (Би Ван), сначала пытавшийся угнать его коллекционный автомобиль, а потом ставший помогать по хозяйству. Нарочито стереотипный и бесхитростный, «Гран Торино» мало похож на другие фильмы Иствуда последних лет десяти. В нем нет недомолвок, излишнего восхищения человеческим героизмом, крупномасштабных и крупнобюджетных съемок с первыми актерами Голливуда. Но именно это камерное, снятое будто впопыхах кино влюбляет в себя намного больше. Дело тут в понятных на интуитивном уровне простых истинах, проговаривающихся с экрана прямолинейным, но совершенно обезоруживающим образом. Не обижай слабых, уважай старых, люби детей, не грози старому вояке револьвером — казалось бы, понятней ничего быть не может. А вот и нет: «Гран Торино» заставляет вспомнить, как самые очевидные вещи порой нужно услышать еще раз, чтобы понять их по-новому.

Студийная машина дает сбой: у приглашенного английского режиссера (Стив Куган) никак не идет военный блокбастер «Тропический гром» по одноименной книжке. Тогда он берет своих актеров — звезду экшена (Бен Стиллер), адепта метода Станиславского (Роберт Дауни-мл.), афроамериканца-мачо Алпу Чино (Брэндон Т.Джексон), толстяка-торчка (Джек Блэк), еврейского юношу (Джей Барушель) — и решает снимать с ними фильм партизанским методом, в условиях, приближенных к боевым. Нет греха более отвратительного, чем актерское тщеславие, — над ним Бен Стиллер вовсю и издевается в этой уморительной пародии на военные фильмы, а также в злой сатире на Голливуд (объекты для мишени — «Оскар» как конъюнктурная награда и студийные боссы, Том Круз упоительно играет одного из них, Леса Гроссмана). В итоге взвод шуток и апокалипсис юмора сделали свое дело — до сих пор дико смешно смотреть на то, как кучка актеров на какое-то время перестала быть артистами. Они были солдатами. Или по крайней мере попытались.

Бывший рестлер Рэнди Робинсон (Мики Рурк) ведет себя то как таран, то как баран, оправдывая оба перевода сценического псевдонима The Ram. Рэнди неумело дружит со стриптизершей по прозвищу Кэссиди (Мариса Томей), еще более неловко пытается наладить отношения с взрослой дочерью-лесбиянкой (Эван Рейчел Вуд), зато умело бьет людей, поэтому, несмотря на полученную травму, решает вернуться на ринг. Даррен Аронофски так красиво обставил звездный камбэк Мики Рурка, что непонятно, где заканчивается персонаж и начинается актер. Безусловно, это фильм Рурка, который хоть и дерется понарошку, зато играет по-настоящему, на разрыв аорты. Играет человека, который понял, что склеить ничего нельзя, повернуть вспять тоже и все, что остается, это оставаться собой, но при этом не терять достоинства.

Астронавт Сэм Белл (Сэм Рокуэлл) работает на лунной базе и ждет своей смены, как вдруг… Дальше продолжать не имеет смысла, иначе придется раскрыть главный сюжетный трюк (не такой уж и хитрый) этой сайфай-драмы. Дункан Джонс, сын Дэвида Боуи, снял практически совершенный фильм про одиночество в космосе, где единственный друг астронавта — робот по имени ГЕРТИ, который в отличие от бортового компьютера HAL 9000 из «2001: Космическая одиссея» мигает не угрожающим красным огоньком, а светит дружелюбным синим, совсем как сестра ХЭЛа — SAL 9000 в «2010: Космическая одиссея». В итоге оказывается, что главный враг маленького человека не искусственный интеллект, призраки Соляриса, Чужие или Хищники, а корпоративная машина на Земле, — иногда, чтобы понять такую очевидную вещь, приходится слетать на Луну.

Южноафриканский функционер Викус Ван Де Мерве (Шарлто Копли) занимается расселением лагеря инопланетных беженцев. Моллюскообразные пришельцы против, но у людей есть автоматы, к тому же Викус начинает вести себя как нацист. Но вскоре ему приходится сменить приоритеты и оказаться на стороне угнетенных. Снятый под продюсерским крылом Питера Джексона в формате мокьюментари и в духе раннего Карпентера, «Район №9» Нилла Бломкампа в конце нулевых ознаменовал собой кратковременный ренессанс сайфая. У того же режиссера вышло еще два сердитых фантастических фильма («Элизиум — рай не на Земле» и «Робот по имени Чаппи»), столь же бойких, но куда менее мощных — в первую очередь потому, что в них не было такого протагониста, как в «Районе №9», который сначала вызывает отвращение, а под конец ты ему бесконечно сочувствуешь. Бломкампу можно только посочувствовать: он пока так и не смог переплюнуть свой совершенный дебют.

Группа студентов отправляется в загородный дом отдохнуть, на них нападают зомби, однако зомби оказываются не самой главной напастью: с помощью установленных в хижине видеокамер за молодыми людьми наблюдают исследователи из организации, похожей на DHARMA Initiative из «Лоста», а всем, кто смотрел сериал «Остаться в живых», не надо объяснять, что это не сулит ничем хорошим. Написанная самым талантливым сценаристом «Лоста» Дрю Годдардом, а также создателем сериалов «Баффи — истребительница вампиров» и «Светлячок» Джоссом Уидоном, «Хижина в лесу» с завидной лихостью деконструирует такой заскорузлый жанр, как хоррор, а также выявляет его главное свойство ритуал. В итоге у этих ребят получается не столько фильм ужасов, сколько социальная фантастика — интеллектуальная игра на выживание, сшитая из остроумных постмодернистских концепций и издевательств над жанровыми клише. Не столько очень страшное, сколько очень классное кино.

Островок в Новой Англии, 1960-е. Из лагеря бойскаутов сбегает сирота Сэм Шакаски и направляется навстречу Сьюзи Бишоп — своей возлюбленной по переписке, которая только что удрала из дома. Родители, шериф, вожатый бойскаутов и другие жители острова пускаются на поиски. Всегда заигрывавший с инфантилизмом, Уэс Андерсон впервые снял фильм конкретно про детей, но неожиданным образом выдал самое взрослое свое творение. Здесь присутствуют все обязательные элементы его стиля, это такой же кукольный домик, как и прежде. Но привычная симметрия будто бы самую малость несовершенна, ритм чуть более рваный, а интонация — сбивчивей. От этого андерсоновские эксцентричные меланхолики здесь кажутся более отчаянными, а эмоции — настоящими.

Диск с разоблачительными мемуарами бывшего цэрэушного аналитика (Джон Малкович) по недосмотру оказался оставлен в качалке — ой, и что тут началось! После оскароносной драмы «Старикам тут не место» братья Коэн решили развлечься и снять очередную комедию про классических (и клинических) коэновских идиотов, как они (и как мы) любят. В итоге у них получилась идеальная (даже по меркам братьев) похвала глупости, а также издевательский памфлет на нее. Доказано, что «Сжечь после прочтения» хочется сохранить на десктопе после просмотра, чтобы в тяжелые моменты еще не раз вернуться к этому убедительному и жизненно важному напоминаю про то, что людская дурь непобедима.

Двое астронавтов (Сандра Баллок и Джордж Клуни) после разбомбившего их шаттл метеоритного дождя застряли на орбите — и теперь им предстоит сделать все, чтобы не превратиться в персонажей survival horror «Мертвый космос». Так не бывает, скажут одни, имею в виду нереалистичность фильма. Таких не берут в космонавты, скажут другие, имея в виду истеричную героиню Баллок. Но это не важно — в космосе никто не услышит гневных замечаний. Альфонсо Куарон и его оператор Эммануэль Любецки работают с чистой материей: они заставляют героев выживать в среде, максимально не предназначенной для выживания, и это как минимум величественно. А как максимум — красиво.

В дом семьи, потерявшей сына на войне в Афганистане, стучится его очаровательный сослуживец (Дэн Стивенс), чтобы передать слова покойного солдата. Семья приглашает его погостить — большая ошибка! Фильм сменит жанр три раза, пока зритель не догадается, оммажем какому карпентеровскому шедевру он является, но на то и был расчет. Однако режиссер Адам Уингард и его постоянный сценарист Саймон Барретт не только сконструировали лихую жанровую головоломку, они еще придумали классный концепт: вместо того чтобы надевать маску (хоккейную или с лицом Уилльяма Шатнера), маньяк просто весь фильм сохраняет покер-фейс, так что никогда не догадаешься, что у него на уме. Все это делает «Гостя» одним из главных хоррор-сокровищ десятых, Дэна Стивенса — новым Майком Майерсом, а Майку Монро (см. также «Оно» Дэвида Роберта Митчелла) — новой «королевой крика».

В недалеком будущем одинокий журналист (Хоакин Феникс), зарабатывающий сочинением любовных писем, влюбляется в искусственный интеллект с голосом Скарлетт Йоханссон. Умный, печальный и романтический фильм о самом главном — как жить в эпоху бестелесности, когда человеческое общение, в том числе между мальчиком и девочкой, все больше перемещается в интернет. Спайк Джонз не льет слезы по этому поводу, а пытается развить и осмыслить гипотетическую ситуацию, в которой научно-фантастический элемент, на самом деле, стремится к нулю. И приходит к выводу, что цифровой роман не так сильно отличается от аналогового, как можно было бы вообразить. Хорошо это или плохо — другой вопрос; в любом случае пора привыкать.

На Земле наступил новый ледниковый период, и остатки человечества укрылись в поезде. Пока он нарезает круги по планете, социальное расслоение в нем достигает точки кипения: в передних вагонах сибаритствуют богатые, в задних — ютятся бедные. Вспыхивает (очередная) революция, но не с типичным исходом. Англоязычный дебют корейского режиссера Пон Чжун Хо («Воспоминания об убийстве», «Мать») по французского комиксу — постапокалиптическая притча напополам с революционным манифестом. А еще это виртуозно снятая экшен-антиутопия. А еще это самый лихой и изобретательный сайфай за много лет. А еще это кино, состоящее из одних «еще». Фильм-локомотив, кровожадная «Желтая стрела», последнее «Прибытие поезда».

Калифорния начала 1970-х. На пороге Дока Спортелло (Хоакин Феникс) — вроде бы частного детектива, но по основному призванию все-таки хиппи — появляется его бывшая, просит помощи и рассказывает запутанную историю про своего богатого любовника, который оказался в беде. Сквозь марихуановую дымку Док будет пытаться расследовать дело, постепенно теряя понимание, кого он на самом деле ищет и зачем. Безумная, абсолютно темная для одних, кристально ясная для других экранизация романа одного из самых сложных американских писателей (Томаса Пинчона), снятая одним из самых сложных американских режиссеров (Полом Томасом Андерсоном). Запутанность линий можно списать на наркотическую составляющую, но на деле странно ожидать от этого комедийного детектива четкого сюжета, когда жертва в нем — Америка, причина смерти — разочарование, а убийцу так пока никто и не нашел.

У бывшего кинокритика Ника (Бен Аффлек) пропадает красавица-жена Эми (Розамунд Пайк), что, во-первых, ставит на уши весь город; во-вторых, выставляет на всеобщее обозрение их грязное белье. Экранизировав изобретательный детектив Гиллиан Флинн (сначала криминального репортера, а затем телевизионного критика), Дэвид Финчер («Бойцовский клуб», Социальная сеть») не только в очередной раз продемонстрировал свое виртуозное владение режиссурой, но и в пику сильной и независимой Лисбет Саландер из «Девушки с татуировкой дракона» создал на экране совершенно противоположный женский образ, про который один солдат из совершенно другой киноклассики уместно говорил: «Я боюсь трех вещей: пауков, женщин и женщин-пауков». Как раз про женщину-паука эта история.

Эндрю Ниман (Майлс Теллер) — молодой барабанщик, который хочет стать великим. За его обучение берется деспотичный руководитель джазового ансамбля при консерватории Флетчер (Дж.-К.Симмонс) — и тем самым превращает жизнь юноши в ад. Дэмиен Шазелл делает из «Одержимости» не музыкальную, а спортивную драму (тренировки, унижения, снова тренировки) и это, конечно, спорный художественный прием, но чего не отнять у режиссера, так это того, что он способен извлечь саспенс из сцены, только посадив героя Теллера за барабанную установку и приставив к нему орущего и матерящегося на все лады Дж-К.Симмонса («Не в моем темпе!»). Редкое режиссерское умение — при минимальном наборе художественных средств добиться грандиозного эффекта — тут представлено во всей красе и мощи.

Комедийный мокьюментари-хоррор про коммуналку упырей. Виаго, Дикон, Владислав и Петир (похожий на графа Орлока из мурнаувского «Носферату: Симфония ужаса») живут в Веллингтоне, столице Новой Зеландии, куда перебрались из недружелюбной Восточной Европы, чтобы в итоге понять: на краю света ничем не лучше. Быт кровососов показан как реалити-шоу, то есть с максимально близкой дистанции, чтобы у режиссеров (новозеландцев Тайки Ваитити и Джемейна Клемента, Виаго и Владислав соответственно) было больше поводов для шуток, а у зрителей — возможности посочувствовать главным героям. И это работает: никогда еще, кажется, в истории вампирского жанра недалекие, но такие обаятельные и потешные носферату не вызывали столько эмпатии, как в этом фильме. Вот вам крест.

На Землю вместе с челябинским метеоритом рухнули мимики — раса агрессивно настроенных пришельцев, состоящих из тентаклей. Участником высадки союзников в Нормандии, где должна состояться очередная битва с инопланетянами, помимо своей воли становится пресс-атташе американских вооруженных военных сил майор Уилльям Кейдж (Том Круз): ему дают экзокостюм и советуют просто жать на курок. В первые же минуты боя герой гибнет, однако благодаря крови мимика попадает во временную петлю, вынужденный снова и снова переживать один и тот же день. Экранизация популярной манги (точнее ранобэ) «Все, что тебе нужно, — это убивать» оказалась даже ближе не к японскому оригиналу, а к американо-канадскому мультсериалу «Космические спасатели лейтенанта Марша», памятному поколению миллениалов. Снова на передовой экзовзвод, но теперь это день сурка напополам с днем курка. Убийственная штука.

Молодой и неопытный в сексуальном плане программист Калеб (Доналл Глисон) прибывает в затворническую лабораторию своего гендиректора Нейтана (Оскар Айзек), в которой тот проектирует совершенную девушку — андроида Аву (Алисия Викандер). Калеб немедленно в нее влюбляется, а босс начинает за ними подглядывать. Режиссерский дебют писателя и сценариста Алекса Гарленда напоминает эпизод сериала «Черное зеркало» (даром что Глисон играл в похожей по фабуле серии, только киборга), но там, где мизантроп Чарли Брукер, как всегда, бескомпромиссен в своем социальном комментарии, Гарленд чуть более тонок: его Ава оказывается роботизированной версией Элизы Дулиттл, идеальным воплощением мужских грез и фантазий, которых мужчина в итоге оказывается недостоин: жизнь невозможно держать взаперти, она всегда найдет выход.

Дикая Америка начала XIX века, Средний Запад. Охотники за пушниной сначала подвергаются атаке индейцев, а затем их проводник-следопыт, Хью Гласс (Леонардо Ди Каприо), — нападению со стороны медведицы. Пока остальные думают, что делать с израненным следопытом, грозный охотник Джон Фицджералд (Том Харди) уже все решил. Пока все обсуждали «цифровую медведицу», Ди Каприо таки дополз до заветного «Оскара». Есть ли что-то, помимо рутинно прекрасной операторской работы Эммануэля Любецки и того, что Лео пришлось есть сырую печень бизона на съемках, что можно обсудить про это кино? Да — и это та бескомпромиссность, с которой главный герой весь фильм ползет к своей цели. «Выживший» состоит из простых кинетических, но жизненно важных движений. Это не интеллектуальное кино. Это кино упрямых, кино выживших.

Восемь негодяев плюс кучер оказываются заперты метелью в «Галантерее Минни»: кто-то из них не тот, за кого себя выдает, напряжение нарастает, а ситуация грозит с каждой минутой перерасти в кровавую баню. Позаимствовав формулировку названия у «Великолепной семерки», а сюжет — у «Десяти негритят» Агаты Кристи (игрушечных негритят в фильме, правда, нет, зато есть афроамериканец, он же главный герой), Квентин Тарантино с любимыми артистами снял на 70-миллиметровую пленку «Нечто» с ковбоями — хоррор-вестерн напополам с герметичным детективом. А то, что на выходе получилась очередная и довольно прямолинейная вариация «Бешеных псов», ну что же, бывает. Это посредственности заимствуют, а классики воруют — иногда у самих себя.

В постапокалиптической Австралии люди умирают за воду и бензак, а военачальница Несмертного Джо бесстрашная Фуриоза (Шарлиз Терон) похищает у своего господина пять наложниц и на угнанной фуре отправляется в «край молока и меда» (по крайней мере, ей так кажется). Джо быстро снаряжает погоню из разных крутых тачек, на носу одной из которых в качестве донора высокооктановой крови красуется Макс Рокатански (Том Харди). В первой половине названия четвертой части великой постапокалиптической франшизы скрыт обман: Макс не главный герой этой истории, фильм должен был называться «Безумная Фуриоза». Зато вторая половина названия — «Дорога ярости» — абсолютно точно отражает дух картины. Это автомобильная погоня на два часа с, возможно, самым выдающимся монтажом в истории мирового кинематографа. Ритмически идеально выстроенное кино — умчится, не догонишь.

Человечество с помощью лингвиста Луизы Бэнкс (Эми Адамс) и астрофизика Иэна Доннелли (Джереми Реннер) вступает в контакт с расой инопланетян под названием гептаподы, чтобы убедиться в том, что язык программирует мышление. Снятое по рассказу Теда Чана «История твоей жизни», «Прибытие» Дени Вильнева — это не только философский, но и филологический сайфай. Не только крайне захватывающее медитативное зрелище, но и аудиальное нечто: в конечном счете от эмбиента исландского композитора Йоуханна Йоуханнссона испытываешь не меньшее удовольствие, чем от самой картинки. Поэтому, вступив с этим фильмом в контакт, желаешь только одного: чтобы такое кино, а не дурные блокбастеры, программировали язык кино.

В Лос-Анджелесе встречаются два мечтателя: стремящийся открыть свой джаз-клуб музыкант Себастьян (Райан Гослинг) и желающая стать актрисой Мия (Эмма Стоун). В «Ла-Ла Ленде» Дэмиен Шазелл («Одержимость», «Человек на Луне») передаст привет «Шербурским зонтикам» и мамблкору, из которого он вышел (см. «Гай и Мэдлин на скамейке в парке»), поставит запоминающейся танцевальный номер под песню «Another Day of Sun», печальную прогулку Райана Гослинга под «City of Stars» и отменит хеппи-энд. В финале фильм сделает по-настоящему больно, потому что ревизионистский мюзикл обернется горькой сказкой о потерянном времени и тоской по непрожитой жизни. Идеальное кино для последнего свидания.

Преподобный Эрнст Толлер (Итан Хоук), подобно кюре из фильма Робера Брессона, ведет дневник — и, подобно Трэвису Биклу из фильма Мартина Скорсезе, готовится совершить опрометчивый поступок, обмотавшись динамитом. Корифей Нового Голливуда Пол Шрейдер написал по «Дневнику сельского священника» книгу, а к «Таксисту» — сценарий. Так что делом времени было, когда он смешает эти два произведения в одно. «Первая реформатская» — настоящая исповедь его лирического героя, мятущегося одиночки, который противостоит системе, обществу, а иногда всему миру. Это «Таксист» XXI века, но с неожиданным финалом: в конце камера, точно в «Телохранителе», закружится вокруг двух целующихся людей — и станет понятно: не обязательно приносить себя в жертву, чтобы спасти этот мир.