Полеты во сне и наяву
Олег Янковский в роли сорокалетнего интеллигента, переживающего кризис среднего возраста
Драма про сорокалетнего интеллигента, который разлюбил жену, устал от любовницы, равнодушен к дочери, презирает друзей и с трудом переживает кризис среднего возраста.
Сереге Макарову (Янковский) настал сороковник. Вместе с ним ему пришел какой-то полный абзац в виде осточертевшей работы, нелюбимой жены, безразличной любовницы, серого свитера, джинсов, друга (Табаков), с которым можно за пьяной яичницей спеть про синий троллейбус, и женщины (Гурченко), к которой еще можно, но уже почти не имеет смысла заваливаться в шесть утра.
Янковский соединил костюмированное шутовство Мюнхгаузена с элегантной обреченностью влюбленного по собственному желанию и в результате изобразил главный подрывной мужской характер восьмидесятых годов. Он призывно вытягивал губы, ввязывался в драки на запасных путях, нервировал кинорежиссера Михалкова Н.С., притворялся мертвым с большой дыней под мышкой и, словно Дух Божий, носился над водами под леонтьевские «деревянные качели — расписные карусели». Подрывая основы социалистического общества (которое в этом фильме было абсолютно идентично по повадкам обществу буржуазному), он сам подорвался на мине замедленного действия, имя которой — Возраст, а фамилия — Жизнь. Роман Балаян жестко намекнул, что от этих вещей не откупишься воплем «Кукареку!» и от них не зароешься иголкой в стогу мокрого сена.
Это мой любимый фильм. Это гениальный фильм! Во первых этот дух совка, которым он пронизан, во вторых главный герой - это Печорин 100 лет спустя. В третьих это музыка (очень похоже на Артемьева, но нет..). Вобщем, это надо увидеть. Словами не передать и капли происходящего на экране.
Олег Янковский исполнил одну из самых своих сильных и трагических ролей. Его главный герой Серёжа попадает в яму, которую нас учат копать с малых лет. Яма счастья завтрашнего дня.
И что остаётся делать, когда всё есть? И жена, и любовница, и дочь, и работа. Только ощущения того, что всё это настоящее уже нет. Осталась лишь неизбежная клаунада в цирке, где все вокруг друг друга любят, и никто взаимно, и никто искренне, потому что искренность страшна, как ужасна правда. И мир этот вдруг так внезапно истерзан лицемерием. А вокруг уже осень. Жизни осень. И воздушный змей, нарисованный на смятом письме маме. Маме – первой истине и единственной, над которой не властны годы бессмысленных копаний и тревог. Не найти на это времени ни в будни, ни в праздники. Не добраться туда ни машиной, ни поездом. В жизни весну.. И ни осталось ничего. Лишь нарисованная правда на смятом клочке жизни.
Глубокий фильм с Олегом Янковским про кризис среднего возраста. Мне он напоминает "Над пропастью во ржи" Селинджера, только здесь вместо подростка взрослый мужик. Но проблема та же - неопределённость в жизни, бесцельность существования, бесперспективность своего положения.
Моей маме 73 года, передам здесь ее мнение об этом кино, поскольку сама она в соцсетях не пишет. Фильм сейчас посмотрела со мной в первый раз (почему-то раньше он ей на глаза не попадался). "Жалко мужика, умный и сильный, а так себя и не нашел. Жена глупо себя повела. А чувство серьезное у него только к дочке".
Все-таки Янковский в фильмах совсем не то, что в театре. Бежит, останавливается, говорит что-то с ухмылочкой – и сразу у женщин сердце открывается, у мужчин – многозначительно констатирует: "Ты прав, брат, ждут они нас, ой как ждут!" В театре так не получится: заскочить на кухню, увидеть кастрюлю и женщину, схватить ложку с оливье и перехватить десятку денег "до получки". В театре бытовой мужской блицкриг не изобразить – режиссеры перед лицом публики очень серьезно выводят мизансцены. Олег Иванович в жизни тоже был серьезен, только глазами улыбался в интервью, а вот в кино врос настоящим, безжалостным. На нем обламывалась любая ложь – сценаристов, режиссеров, эпохи. С чем сравнить ту сцену в телефонной будке, где он жует батон? Это – явление! Я все свое огромное самолюбие продал за это состояние номер 14-бис, и пусть на смертном одре у меня теперь не будет и пяти копеек, но бродяге и не нужно никакое смертное одро. Я, друзья, парю в космосе, с тех пор как увидел эту сцену. Кто же Он, кто приходит к нам на волне памяти, с рубежа 70-80-х, мечущийся, но не мятежный? Как Его нашли сценаристы? Может быть, они начали с вопроса: "Чего хотят женщины?" Да будет известно нашим зрителям: по законам эволюции, среди мужских особей выживают сережи, а не николайпавловичи. Бродяги, а не держатели стола. Право держать и держаться за материальные предметы мы должны предоставить женщинам, а сами не будем превращаться в свою противоположность. Женщины хотят спокойствия, но инстинктивно стремятся рожать от бродяг; в этом состоит их мегадраматический внутренний конфликт. И когда мы с вами вдруг зачем-то будем думать о зрительницах, давайте сделаем ставку на женский эволюционный инстинкт. И сделаем им подарок на Восьмое Марта. Или – как получится.
