Театр в Москве

Модерн

Цветы нам не нужны, 26.08.25

Странное чувство: к вечеру следующего дня в памяти остаются отдельные сцены и образы спектакля, но всё это перекрывает Ролинговская Paint it, Black (Роллинги навсегда!).
Заметил, побывав многажды в разных московских театрах, сегодняшнюю тенденцию в постановках для «впечатления» публики на большой площадке - громкий звук и музыка, дым на сцене, световые эффекты, черно-бело-пыльный стиль, задействование кинокадров, частичный перенос действия в зал, мятущиеся сторонние фигуры в ходе действия, декорационные «фишки» (что-то вроде маятников на всю сцену, трепещущих холстин, легких мОбилей или, наоборот, тяжеловесных, но двигающихся,монументов, кубов и т.п.). Это есть на больших сценах всех театров, это было и здесь. Грымовский дух ощущался, но почти неуловимо и скорее в фойе.
Однако, это не главное.
Главное это то, чему лично я изо всех сил сопротивлялся в течение всей постановки:
- желанию задремать в первой «серии» (до антракта) из-за затянутости действия;
- вниканию в течение 2,5 часов в подробности переживаний заключённых (которых, как верно подметили охранники, следовало бы сразу расстрелять, а не охранять).
Мне показалось, что и публика была в целом в растерянности от увиденного. Похоже, что автор пока прицеливался, сбил наводку и промахнулся. И пуля не долетела.
И остался Малапартовский вопрос: а где Христос в этой пьесе?

Вчера со старшим сыном посетили спектакль «Nirvana» в театре Модерн.
Спектакль рассказывает о жизни и творчестве Курта Кобейна, легендарного вокалиста группы Nirvana.
Мы наблюдали за ключевыми моментами его жизни, его муками, вызванными известностью, наркотической зависимостью и творчеcким кризисом.
Игра актеров впечатлила нас своей искренностью и глубиной.
Богдан Щукин в роли Кобейна великолепен. Он не только похож внешне, но и смог передать сложность натуры музыканта, его мятущуюся душу.
Очень понравилась Анастасия Сычева в роли Кортни Лав. Актриса с поразительной точностью и непринужденностью сумела передать образ женщины, которой было уготовано стать одновременно и музой, и искушением для музыканта.
В роли Драга – Юрий Анпилогов. Наркотик в постановке Юрия Грымова предстает как нечто реальное, живое. Он скользит между пальцами, оседает на ресницах, проникает в самую душу, заставляя позабыть о реальности и погрузиться в мир грез. Анпилогов изображает Драга не просто как героя, а как саму сущность зависимости, как воплощение соблазна, которому невозможно противостоять.
Музыка Nirvana, звучащая в спектакле, не просто сопровождает действие, а становится его органичной частью, передавая настроение и переживания главного героя. Слова песен Кобейна, пронизанные болью, протестом и безысходностью, обретают новое звучание на сцене, задевая за живое зрителя.
Декорации, костюмы и световые эффекты создают атмосферу сюрреализма, погружая зрителя в мир подсознания главного героя. Грань между реальностью и фантазией размывается, позволяя зрителю ощутить себя сопричастным к происходящему.
"Nirvana" – это спектакль, который никого не оставляет безразличным. Он заставляет задуматься о вечных вопросах: о жизни и смерти, о любви и ненависти, о даре и безумии. Это спектакль, который надолго остается в памяти, побуждая переосмыслить свою жизнь и свое отношение к миру. Он пробуждает чувства, заставляет сопереживать и сострадать, напоминая о том, как хрупок и раним человек перед лицом славы, зависимости и собственных внутренних демонов.

Наконец удалось посмотреть в театре Модерн один из лучших спектаклей Москвы "Война и мир". Мне о нём много и с восхищением рассказывали и рекомендовали. И спектакль превзошёл мои ожидания!
Модерн создал спектакль о людях и их пути к себе через веру. Спектакль получился целостным, прекрасным и воодушевляющим. Именно таким и представляешь Пьера и Наташу, когда читаешь роман. Хор имени Свешникова выполняет важнейшую функцию; он голос судьбы, веры, рока и России. Уверена, что у спектакля большая и длинная жизнь. Он всегда будет актуален!

Про что этот спектакль?.. Про жизнь, про любовь. Про самое главное. Про желание жить, которое может вернуться и возвращается, даже когда совсем плохо, даже когда кажется, что вообще все.

Вероника решила, что ничто в ее жизни не имеет смысла, у нее совсем никого нет. Она страшится любви, даже обниматься, похоже, никогда не пробовала. Свое бесконечное бессмысленное лежание на диване в один момент Вероника решила прекратить раз и навсегда, наглотавшись таблеток. И уже почти оказалась в раю, среди богов. Или это персонал психиатрической лечебницы? Оказалось, пока да, лечебница. Но сердцу Вероники нанесен непоправимый вред лекарствами, и доктор Игорь честно сообщает девушке, что ровно через 7 дней она все же окажется там, куда и стремилась.

За эти семь дней, порядковый номер каждого из которых горит огнем в мозгу Вероники, она проживает целую новую жизнь. Много важных вопросов поднимается в спектакле. Очень мне отозвались линии о детях. Родители стараются воплотить в детях свои мечты и планы, иногда доводя уже взрослого ребенка до депрессии, невроза или еще чего похуже. Особо впечатлил момент, когда Эдуард, которому родители запрещали заниматься его любимым рисованием, и который три года не разговаривал и не реагировал ни на кого, наконец приходит в себя. Чуть ли не первыми его словами были слова о том, что родители были правы, и он это понял. Я беззвучно прокричала внутри себя: неееет! То же самое примерно сделала и Вероника, тоже ужаснувшись. Только она это сделала по-настоящему, буквально вырвав Эдуарда из рук родителей, как ей удалось ранее вырвать его из оцепенения своей лебединой песней под ненавистную “Лунную сонату”, которую ей никак не удавалось сыграть без ошибок. В спектакле звучала одна-единственная живая песня. Но как звучала! До мурашек. И это не фигура речи.

Спектакль много разных чувств пробудил. Я почти заплакала от сожаления, когда Зедка рассказывала о том, как она собственными руками разрушала свою жизнь раз за разом, гоняясь за призрачной любовью. Которая была ли любовью вообще? Или просто наваждением, болезнью, которая заставляет зацикливаться на одном и том же годами и десятилетиями, не давая вздохнуть, зажить наконец своей жизнью, заметить и оценить людей вокруг.
Вот кто-то теряет себя, без оглядки вкладываясь всеми силами и всей душой в другого человека. Вот кто-то расписал себе сценарий жизни, и оказывается совершенно выбит из седла, когда сценарий разбивается вдребезги.

Спектакль тяжелый, почти всем основным героям больно и плохо. Практически все действие идет в полутьме при игре света, тумана и звука. Но финал, как ни странно, воодушевляет. Почти все пациенты покидают клинику, найдя в себе силы и, главное, желание идти дальше. Появляются новые горизонты и надежды.

Несколько раз звучит тема, что убивает людей равнодушие. Оно же “соблюдение личных границ”. Бог солнца Ра, который занимается вместе с доктором Игорем лечением Вероники, твердо сообщает, что он такие границы “нарушал, нарушает и нарушать будет!”

Кстати, через 7 дней Вероника поняла, что ей совсем не хочется умирать. А хочется жить и любить. И случилось чудо. Обыкновенное чудо (с).

В последний год я искренне влюбилась в театр "МОДЕРН" их постановки— это настоящее потрясение, причём настолько разные, что каждый раз думаешь: "Неужели это тот же театр?". Правда, как пишут в многочисленных отзывах: здесь действительно многочисленные эксперименты, разрыв шаблонов. В этом и я убеждаюсь с каждым новым спектаклем.

Шла на "Ничего, что я Чехов?" в полном неведении — даже не заглянула в интернет. Просто свободный вечер, подруга согласилась составить компанию, и вот мы в зале.

Первые минуты — полное недоумение: "Где же фирменные Грымовские спецэффекты? Где привычная роскошь декораций?". Вместо этого — аскетичная чёрно-белая сценография с редкими кровавыми всплесками (это платье Мэрилин Монро — просто удар в сердце!). Но уже через несколько минут понимаешь — эта минималистичность гениальна. Она превращает сцену в старую киноленту, которая вдруг оживает.

И происходит чудо — ты полностью проваливаешься в этот сюрреалистичный мир. Анна Каменкова в роли Ольги Чеховой — это не игра, это какое-то высшее откровение. Её трансформация от юной наивной актрисы до "первой леди Третьего рейха" настолько естественна, что забываешь — перед тобой актриса. Сцена с Берией (Алексей Багдасаров — просто блеск!) — каждый взгляд, каждая пауза наполнены таким напряжением, что в зале перестают дышать.

Александр Горелов, играющий и молодого Чехова, и Гитлера — гениальный ход! И ведь работает — заставляя задуматься о природе власти. Александр Борисов в роли зрелого Чехова... Его монологи об актёрской системе — настоящее откровение.

Грымовский минимализм здесь совершенен. Эти трансформирующиеся кубы, игра света, лаконичные костюмы... Особенно запомнилась сцена с воздушными шарами — такая простая и такая пронзительная метафора ускользающих надежд и детских мечтаний, которые уносит ветер времени. А сцена с безголовыми людьми — настолько мощно, что мурашки бегут.

Как за два часа без антракта перед тобой пролетает целая эпоха! Вот Ольга бежит от волков, вот говорит с Гитлером на равных, вот строит империю... И наконец — это пронзительное покаяние, после которого зал замер в тишине.

После спектакля не могла прийти в себя, а подруга благодарила за то, что позвала — она увидела свою любимую актрису в невероятной роли.

"Ничего, что я Чехов?" — это не спектакль. Это откровение о людях, о которых я и не подозревала. Если хотите по-настоящему интеллектуального, эмоционального театра — вам точно сюда. Грымов создал не постановку — произведение искусства, которое остаётся с тобой.