Фильм

Завороженный

Итак, Ингрид Бергман и Грегори Пек. Врач и пациент. Или наоборот?

Многим этот фильм известен, прежде всего, сюрреалистической вставкой Сальвадора Дали. Но и без этой, надо сказать, великолепной сцены, фильм представляется одним из лучших в карьере Хичкока. Как всегда, присутствует достаточно необычная завязка. В психиатрическую больницу прибывает новый главный врач, которого никто не знает в лицо. По прибытии обнаруживается, что это новоявленное "светило науки" ничем особенным не выделяется, да и вообще, ведет себя как-то странно. Персонал больницы понимает, что за этим кроется какая-то, возможно страшная, тайна.
Характеры двух главных героев прописаны великолепно. Вот врач-психоаналитик, которую играет блистательная Ингрид Бергман. Она нерешительна и старомодна, но появление доктора Эдвардса, этого "человека с темным прошлом" словно меняет что-то у нее внутри. Она превращается в женщину отчасти безрассудную и готовую идти на жертвы. Вот доктор Энтони Эдвадс, которого играет Грегори Пек. Над ним витает дух безумия. Все его поступки эксцентричны и подчас даже опасны. В конце концов, кто же он на самом деле?
Ключевым моментом картины, безусловно, является сцена сна главного героя - безумная фантазия Сальвадора Дали и толкования этого сна. Теория психоанализа нитью проходит через всю картину, чтобы разрешиться именно в этой сцене. Многие могут не обратить внимание на замечательную, правда небольшую, роль Михаила Чехова, потрясающего театрального новатора и учителя многих голливудских звезд, играющего здесь бывшего наставника героини Ингрид Бергман. Все эти актерские достижения, вкупе с потрясающей визуализацией и психологической основой, делают из этой картины не просто высокопробный триллер с мастерски закрученной интригой, но веху в развитии кино и одно из лучших произведений Альфреда Хичкока.

Фильм аля-детектив, музыка в тему. Юмор и шутки про психоанализ и медицину. Смотреть фильм стоит из-за Михаила Чехова. ("доктор Брюлов") Его манера игры разительно отличается от пресных красивостей главных героев. Театральная манера. Смешит не словами, а интонациями. Фрагменты с ним - это сплошная комедия. Учитывая, что на пленке его осталось совсем немного, минуты с его участием особенно ценны.

Ввиду того, что в английском языке нет родов, оригинальное название этого фильма можно трактовать двояко: и как "Заворожённый", и как "Заворожённая", что навевает интересные мысли касательно сути картины.
Здесь достаточно топорно представлен психоанализ - психически нездоровый человек становится нормальным, как только вспоминает эпизод из детства: это, разумеется, возможно только в кино или фантазиях доктора Фрейда, который здесь щедро упоминается. Кроме психоанализа, в ленте находит отражение и другая примета времени - сюрреализм, который, впрочем, и не может существовать без первого - эпизод сна в "Заворожённом" декорировал сам Дали, впустив в фильм образы из своих картин, а также работ де Кирико и Магритта - впрочем, я не утверждаю, что это было сделано нарочно.
Картина далёкого 1945 года не может не запомниться еще двумя "техническими" деталями: у нее есть музыкальная увертюра, а также музыкальный эпилог; плюс, цветная вставка в конце фильма, который в целом снят черно-белым.
Невозможно налюбоваться свежестью, молодостью и красотой Грегори Пека и Ингрид Бергман и уникальным комическим дарованием Михаила Чехова, который привносит в картину ноту упоительного юмора.

В психиатрическую больницу, где работает доктором Констанс Питерсен (Ингрид Бергман), прибывает новый врач – Джон Баллантайн (Грегори Пек). Высокий, статный, красивый настолько, что молодая девушка не сразу замечает странности в поведении нового доктора. Он кажется вспыльчивым, невнимательным, забывчивым. Все это можно было бы списать на усталость, но проблема в том, что он только что вернулся из отпуска. Тут выясняется, что он никакой не доктор Баллантайн, что он – его пациент, страдающей амнезией, а сам доктор исчез на горнолыжном курорте, где отдыхал со своим пациентом, который подозревает именно себя в убийстве, но мисс Питерсен ему не верит и предлагает найти истинные причины ситуации, помогая ему сбежать от полиции, которая преследует молодого человека с точно такими же обвинениями, что выдвигает он сам. На деле действительно становится понятно, что он ни в чем не виноват, а имело место жестокое преступление, раскрыть которое и есть задача двух людей, которые к тому времени крепко любят друг друга.

Фильм, поставленный по роману «Дом доктора Эдвардса», изначально должен был быть совсем не таким, каким он стал. Сама книга рассказывает о том, как директором психиатрической больницы, в которой сам персонал тоже не особо здоров рассудком, назначают псих-больного и что из этого следует. Хичкоку же хотелось подойти к вопросу фильма о психоанализе, который в то время только становился одной из главных религий США, с большим пиететом и в этом он не прогадал.

Природа подсознания должна была быть освещена с такой достоверностью, по замыслу автора, что ради сцены сна Хичкок уговорил Селзника выйти на контакт с самым главным по части сюрреализма – Сальвадором Дали, на что большой босс согласился, посчитав это неплохой заманухой для будущего фильма. Что говорить – сцена получилась прекрасная и придала визуальному ряду фильма дополнительной остроты, точности и яркости. Единственное, в чем режиссера ограничили – не разрешили снимать на натуре, так как это оказалось бы слишком дорого, хотя и придало бы сцене пугающей реалистичности. Есть желание вообще назвать этот отрезок фильма лучшим во всей ленте, ибо в остальном фильм довольно каноничен для Хичкока и хоть и интригует до финальной развязки, особо ничего нового из себя не представляет. Добротный хичкоковский триллер.

Далеко не лучшая работа Хичкока с великолепной игрой Михаила Чехова

Этот фильм погубил сценарий. Несмотря на то, что в нем присутствует (хотя и весьма ограниченно) обычный саспенс Хичкока, сюжет фильма настолько недодуманный, фальшивый и беспомощный, что вызывает лишь недоуменную улыбку у зрителя.

Единственное, что спасает хоть как-то общее впечатление, это просто блестящая, неподражаемая игра Михаила Чехова и отличные диалоги, которые были написаны для эпизодов с его участием. Но они занимают, к сожалению, меньше десятой доли этой весьма занудной картины.