Фильм

Клетка

«Реальность — это утлый островок, на котором ткут свои узоры сны и прядет свою пряжу воображение», — фраза из пьесы Стриндберга давно стала общим местом в искусствоведческой литературе, особенно с тех пор, как прозвучала в финале бергмановских «Фанни и Александра». Кино в силу своего плебейства — общедоступная дойная корова журналистов. «Клетка», режиссерский дебют клипмейкера Тарсема Сингха, — путешествие на волшебной машине в подсознание впавшего в кому серийного убийцы, а что есть подсознание, как не пространство сна. Сингх плетет вязь из образов визуальной культуры, не чураясь классических чистилищных кадров из собственного клипа на песню R.E.M. «Loosing My Religion». В коллегию изобразительных архетипов он включает также видения таких классиков, как Тарковский, Махмальбаф, Вендерс. Присутствие самого Сингха в этой системе цитат не кажется самолюбованием зарвавшегося неофита: его гранжевые ангелы, стенающие среди проржавевших ванн и протекающих стен, отпечатались на коллективной сетчатке подсознания ХХ века не менее прочно, чем канализационный постапокалипсис «Сталкера». Для американцев, наоборот, видения, позаимствованные Сингхом из евразийского ИЗО, станут мало читаемыми, постигаемыми скорее интуитивно. Основное несоответствие между восприятием «Клетки» молодым американцем и московским кинокритиком проясняет диалог, который происходил за моей спиной во время пресс-показа на протяжении всего фильма (чему во ВГИКе не учат, так это вести себя в кинозале как подобает): «Это — кадр из Вендерса». — «Безусловно, «Париж, Техас». — «И я не исключаю влияния Миклоша Янчо». Через час, когда на экране была Дженнифер Лопес, играющая психиатра (собственно, совершающего трип по подсознанию убийцы), прозвучал следующий обмен мнениями: «А героиня стилизована под Мадонну». — «А по-моему, это и играет Мадонна». Сингх затягивает в свою вязь и подростков, и синематечных крыс, потому что он тоньше, чем каждый из них. Его цитаты не прямолинейны. Вот первое видение, вход в подсознание. Дом, в который психиатра проводит собака, а внутри - мальчик, испуганно разглядывающий лошадь. Образ Земли-Родины из «Соляриса»? Но стены дома протекают, а окрестный пейзаж — ржавые лужи да коричневатая атмосфера. Мир после катастрофы из «Сталкера»? А сам домик с башенками на предгрозовом фоне картонного неба — разве это не тюрьма родительского деспотизма из «Психоза»? Трижды — да. Сингх использует прототипы образов полузабытых, сочленяя муторную данность. Человек поверхностный примет фильм из цитат, возможно, за запоздалый образец немодного уже постмодернизма. На самом деле все наоборот: в отличие от постмодернистов, Сингх цитирует, не заимствуя у цитируемых авторов смысл. Напротив, используя лишь внешнюю оболочку образов, он дарует им чистоту, возвращая в колыбель снов, из которой приходят в этот мир на поругание трактователей произведения искусства.