Фильм

Винсент и Тео

Великолепный фильм. Безумство гения Винсента Ван Гога в безумстве гения Тима Рота. Поразительное начало, переходящее с торгов аукциона к действительности жизни художника. За каждым продутом стоит история и кто является главным героем данной истории, не всегда ясно. Духовное взаимодействие двух братьев проходит сквозь весь фильм и отчетливо понимаемое к концу. Любовь и нужда, смысл существование и бремя. Музыка идущая в заглавных титрах, повторяется при выносе гроба Ван Гога. Бег с похорон, фальшь и одиночество. Они были похожи. И все же, один был рационалист, а другой безумец и гений. Тео жил братом, но при этом строил свою жизнь, Винсент просто жил и творил. Да и безумство гения находит здесь ответ в диалоге Винсента с врачом в психушке:
- ну, галлюцинаций больше небыло?
- это были кошмары.
- что за кошмары?
- сексуальные, религиозные.
- а теперь? Чаще или реже?
- реже.
- ну что ж, вы здесь разумеется добровольный пациент....
- знаете, я совсем один. И мне одиноко. Я пью слишком много.... И мне одиноко. Я мешаю. Говорят, я отвратителен.
- не волнуйтесь, в настоящий момент с вами все в порядке....
Он чувствовал свое бремя, он его нес, и он от него отказался. Желанием его было освободить своего брата от себя, но по сути он и убил его. Смыслом жизни одного, стала жизнь другого. Они были похожи...
Смотреть обязательно.

Нельзя сказать, что в центре картины вернувшегося в «хорошее» и «правильное» кино Олтмана, лежит знаменитая история одного из самых интересных и великих художников всех времен и народов – Винсента ван Гога. Да, по подробностям и вехам картина повторяет путь многих биографий именитого после смерти голландца, в том числе и «Жажду жизни» Ирвина Стоуна, но главным конфликтом картины является не тема безумия гения, не его странные увлечения немытыми крестьянами и проститутками, не горькая дружба с Гогеном, не смешная и великая тусовка постимпрессионистов в Париже, и не история его картин. Фокус фильма сконцентрирован ровнехонько между двумя братьями, отдавая хронометраж ленты обоим поровну и показывая ровно то, что связывало двух братьев.
Один (Винсент - Тим Рот) – талант, не сумевший справиться с хлынувшем сквозь него бурлящим потоком художественного откровения, образов и видений. Второй (Тео - Пол Рис) – простой обыватель, талантами обделенный, но без таких как он не было бы признано ни одного гения. Да, Винсент – гений, он болен, ему очень трудно, но он эгоистичен. В жизни его есть только одно – страсть рисовать, на остальное ему глубоко плевать. Лишь бы было что поесть и краски где-то достать. А остальное – хоть трава не расти. Тео приходится гораздо тяжелее, несмотря на то, что он-то как раз свое безумие до смерти брата тщательно прячет за покровом цивилизованного человека. Мало того, что сифилис планомерно уничтожает его тело, так еще и душа человека, которого поставили управлять картинной галереей, на протяжении всей жизни обязана разрываться. Между высоким искусством, которое нельзя продать, и хорошо покупаемым хламом и мазней. Между стремлением помочь несчастным гениям-художникам, как его брат, и попытками как-то заработать. Между любовью к жене и брату. Впрочем, этот вопрос однозначно разрешается в последний год его жизни. Когда умирает Винсент, заканчивается жизнь и для его брата. Сумасшествие выплескивается наружу, подстегиваемое страшными болями от остаточных заболеваний, и Тео ненадолго переживает своего безумного брата. Печально, что ни один из них не дожил до того самого момента, показанного в начале картины, когда картины Винсента уходят с самых престижных аукционов за деньги, сравнимые с трансферными растратами мадридского «Реала».
Актеры играют потрясающе и, конечно, фильм получился таким потрясающим скорее из-за них, чем из-за олтмановских авторских решений. Если сравнивать этот фильм с тем, что он снимал ранее, то параллель будет проведена в сторону «Images» и «3 Women». Фильмов с предельным содержанием эмоциональности и уклоном в человеческое безумие, чем в сторону каких-то едких сатирических лент с тьмой персонажей и сюжетных линий. Позже такого тоже у Олтмана не так уж и много будет.
Изначально картина вообще замышлялась как мини-сериал, спонсировать который должно было британское ТВ. Потому все снималось на подобную продолжительность. Было готово чуть более чем 4 часа материала, который потом смонтировали в 4-хчасовую ленту и показали в некоторых странах Европы, но не в США. Дома фильм появился лишь в сильно урезанном виде, чуть более двух часов, в том самом, в каком он известен теперь повсюду.
«Я снимал фильм не о живописи, а о провалившихся при жизни художниках, которые очень далеки от людей, ради которых они творят, ибо потому они и творят. Если показать людям все, что они знают и понимают, то им это будет неинтересно, это уже не будет считаться искусством. Но если ты им покажешь то, чего они не понимают совершенно, то искусством это тоже не назовут. По крайней мере сразу».