Фильм

Однажды... в Голливуде

Тарантино в шаге от триумфа

В 1969 году Рик Далтон (Леонардо Ди Каприо), актер, бывший в 1950-е звездой телевестерна, не сумевший закрепиться в кино и теперь играющий злодеев в проходных сериалах, переживает что‑то вроде экзистенциального кризиса. Его карьера явно на закате — предложение поехать в Италию сниматься в спагетти-вестернах выглядит оскорбительно. Он много пьет. Его единственный друг — он же дублер, он же шофер, он же мальчик на побегушках, он же нянька — каскадер Клифф Бут (Брэд Питт), человек на зарплате. Самое обидное, что возможности — они вроде бы вот, на расстоянии вытянутой руки (или, как выражается Рик, одной вечеринки у бассейна): в соседний дом в Беверли-Хиллз недавно въехал самый востребованный режиссер Голливуда Роман Полански с красавицей-женой Шэрон Тейт (Марго Робби).

Интересно, какими глазами будут смотреть девятый фильм Квентина Тарантино люди — а в России, допустим, их будет полно, да и не только в России, — не знающие или не помнящие историю семьи Романа Полански и «семьи» Чарльза Мэнсона? С какими мыслями они придут в кинотеатр, с какими выйдут? Этот момент пока не обсуждается, в отличие от специальной просьбы Тарантино к журналистам не выдавать финал, но со временем стоило бы. Так или иначе, информация, что «Однажды… в Голливуде» — «фильм про Шэрон Тейт», оказалась не вполне точной: это фильм про соседей Шэрон Тейт.

Равно как это и не «фильм про Чарли Мэнсона»: фамилия злодея не звучит, кажется, ни разу, а играющий его Деймон Херриман на съемках, скажем так, не перетрудился. Хотя, например, обстоятельный визит на «киноранчо Спэна» — лос-анджелесское поместье, в котором сперва снимали вестерны, а потом обустроилась секта Мэнсона, — один из самых эффектных эпизодов фильма и напоминание, каким виртуозом саспенса может быть Тарантино, когда захочет. Среди мэнсоновских девушек выделяется Лена Данэм — очень смешное почему‑то кастинговое решение.

В плане кастинга вообще, как обычно, масса занятного: пара сценок есть у Аль Пачино, играющего голливудского агента Шварца, пара — у Курта Расселла, мелькают покойный уже Люк Перри, неузнаваемая, очень жуткая Дакота Фэннинг, великий Брюс Дерн. У Марго Робби хороший эпизод, в которой счастливая Тейт смотрит кино с собственным участием. Совершенно гениальный короткий выход у Дэмиана Льюиса, изображающего Стива МакКуина. Въедливый Тарантино даже нашел на роль Полански какого‑то молодого поляка. В фильме отчего‑то нет — это тоже, наверное, отдельная новость — Сэмюэля Л.Джексона.

Ди Каприо и Брэд Питт, стоит ли говорить, делают все, что от них ожидаешь. А первый и чуть больше. В картине есть длинный кусок про то, как Рик Далтон снимается в вестерне — вроде бы затянутый и ритмически выпадающий, но, конечно, необходимый Тарантино именно в таком виде. В процессе Далтон, уже пребывающий в истерике, вдруг вспоминает, какой он на самом деле отличный актер, и прыгает выше головы — Ди Каприо играет все эти стадии, и это маленькое чудо. В каких‑то оскалах он тут напоминает Джека Николсона, кто бы мог подумать. Что касается Питта, то его персонаж по большей части обаятельно щурится — впрочем, так же он курит интересную сигарету, снимает рубашку, пробует собачью еду и дерется с Брюсом Ли.

Рик Далтон и Клифф Бут — старая школа, которую ветры эпохи сталкивают с новой (сектанты Мэнсона были хиппи, детьми, так сказать, цветов): в каком‑то смысле Тарантино пишет консервативный манифест. Впрочем, любой синефил — где‑то консерватор, и, конечно, в искренней одержимости режиссера ушедшей поп-культурой, которую он фетишизирует так же, как женские ступни, иронии более чем достаточно. Этот фильм, к слову, демонстрирует нешуточный талант автора еще и к троллингу. Эпизод, в котором герой Питта требует у соблазняющей его девицы паспорт, или, например, уморительный диалог героя Ди Каприо с восьмилетней актрисой прогрессивных взглядов — классика жанра. Мизогиния, жестокое обращение с женщинами? Смотрите внимательно.

Шутки шутками, но разного рода преступлениями и трагедиями, зачастую связанными как раз с женщинами, история Голливуда полна, и при всем напускном легкомыслии «Однажды… в Голливуде» это облако все время угрожающе висит над фильмом, где действуют Роман Полански и Шэрон Тейт. В биографии героя Питта есть отсылка, кажется, к судьбе (будущей на тот момент) Натали Вуд. Или можно погуглить, к примеру, биографию актера Джеймса Стейси, которого тут играет Тимоти Олифант.

И ежу понятно, что, если бы Тарантино просто хотел отправить длинную валентинку кинодеятелям прошлого, ему хватило бы такта выбрать другой исторический эпизод. В «Однажды… в Голливуде» есть сожаление о конце эпохи и о том, как все могло пойти иначе, и настоящая горечь — хотя за аттракционами на первом плане их можно и не приметить. И, пожалуй, в данном случае это свидетельствует не о тонкости автора, а о том, что что‑то не получилось. В финальных титрах трудно не почувствовать легкое разочарование: главный режиссер своего поколения впервые за долгое время (насколько долгое — вопрос дискуссионный) был близок к по-настоящему грандиозному фильму — и все-таки чуть недожал, не придумал и под конец выбрал путь насколько из ряда вон выходящий, настолько очевидный и, страшно сказать, вторичный. Ну что же. Насчет спойлеров Тарантино переживает зря: без них финал не станет лучше. Зато все остальное и с ними не станет хуже: любовь не заспойлерить.