Школьные друзья воссоединяются для совместного распития
Летом 1990 года пятеро выпускников школы в (выдуманном) английском городке Ньютон-Хевен отправляются в эпический бархоппинг по дюжине местных пабов, но теряют силы за пару туров до финальной точки — паба «Конец света». Двадцать с лишним лет спустя их тогдашний предводитель Гэри Кинг (Пегг) собирает бывших друзей, чтобы повторить двенадцатипинтовый маршрут...
Показать полностью
Школьные друзья воссоединяются для совместного распития
Летом 1990 года пятеро выпускников школы в (выдуманном) английском городке Ньютон-Хевен отправляются в эпический бархоппинг по дюжине местных пабов, но теряют силы за пару туров до финальной точки — паба «Конец света». Двадцать с лишним лет спустя их тогдашний предводитель Гэри Кинг (Пегг) собирает бывших друзей, чтобы повторить двенадцатипинтовый маршрут и на этот раз дойти до конца. Но если сами они изменились куда меньше, чем кажется на первый взгляд, то Ньютон-Хевен уже не тот.
Это картина о странных свойствах времени — которое в одних координатах стремительно несется, а в других застывает, одни лица преображает до неузнаваемости, а другие консервирует на вечное хранение. Главный герой остановился на девятом пабе из «золотой мили», в «Улье», словно кто-то наверху нажал на паузу, и следующие четверть века потратил на то, чтобы этого не замечать. Его одиссея в Ньютон-Хевен — не столько возвращение домой, где Пенелопа поджидает его возле уборной для инвалидов, сколько обреченная попытка сдвинуть этот палец с кнопки, чтобы увидеть, что происходит дальше, после «Конца света». Хотя для этого достаточно посмотреть вокруг — на по-прежнему запуганного Питера, лучащегося фальшивым энтузиазмом Оливера, Стивена с его 26-летней фитнес-инструкторшей, депрессивного Энди. Ночь алкогольного забвения — это путешествие во времени, зеркало для героя, в котором вдруг начинают отражаться нетронутые старением лица, лишенные рефлексии, а следовательно, боли. И Гэри Кингу придется сделать трагический выбор, продолжать ли держаться за собственные несовершенства или подсесть в общий вагон, идущий на станцию боли и пустоты. И выяснить, что даже этот выбор мнимый и уже сделан за тебя: от возраста не уйти, дружба и любовь мимолетны, и впереди, на руинах жизни, уже горят адские костры, сложенные из детских амбиций.
Скрыть