Расписание фильма в Москве, 8 июля

Жить своей жизнью

Я очень люблю старые французские фильмы и в моем сознании выделилось целое направление фильмов про красивых и глуповатых французских дам, которые тщетно пытаются напрягать свои извилины для того, чтобы постичь смысл своего существования. Но то-ли они слишком много курят, то-ли еще какие влияния небесных, не выходит у них ничего путного.

Так и с героиней этого фильма. Хотела как лучше, а заканчивается все печально.

Картинка очень стильная, музыка отличная, Анна Карина великолепна.

Стоит того, чтобы занести в коллекцию фильмов для просмотра и не раз.

Как бы кто не симпатизировал главной героине, может быть поверив какой-то её романтичности, но перед зрителем девочка-пустышка с милым личиком и большими глазами куклы во всей своей красе. Да, в 60-х годах таких стало больше: свобода, война давно закончилась, благосостояние общества растёт, есть кому завидовать. Но Годар намекает и на то, что это тревожный для общества типаж. И кстати, в наши дни, количество бестолковых девочек-кукол действительно вырастает в разы. Судьба Наны сложилась так, как должна была сложится. И скорее всего дело вполне могло кончится банальным суицидом. Годар, как представитель новой волны, нашёл вполне интересную манеру подачи в виде глав повести, и не слишком стремительное, но оттого ещё больше цепляющее в своей обыденности развитие истории главной героини, несомненно запоминается.

Двенадцать эпизодов из непростой жизни непростой девушки Наны (Анна Карина). Она недавно развелась с Полем (Андре Лабарт) и решила стать актрисой, но пока приходится подрабатывать в третьесортном магазине продавщицей грампластинок, а кино видеть лишь только на экране в кинотеатре, пусть и за авторством самого Дрейера. Звучащая в начале фильма фраза Монтеня о том, что если ты хочешь жить для себя, то нужно сдавать себя внаем другим, внезапно формируется в голове Наны в прямой вывод и она постигает азы одной из древнейших профессий на свете. Но и тут все не так просто – с одной стороны не очень приятные встречи в дешевых отелях не сильно способствуют поддержанию собственного морального облика, а с другой – появляется сутенер и свобода вновь выходит из под контроля. Так что же надо делать, чтобы жить своей жизнью?

Еще один фильм Жана-Люка Годара, где в главной роли он снимает свою собственную жену – красивую и талантливую актрису Анну Карину. Более того, читая ей собственным голосом за кадром поэму Эдагара Алана По, он тем самым посвящает картину именно ей. Роль ее в этом фильме столь же контрастна на фоне персонажа предыдущей картины «Женщина есть женщина», сколь различны сами фильмы по себе. Цветной, легкий, сумбурный, веселый, лихой предыдущий фильм совершенно не похож на этот - мрачный и тяжеловесный не только настроением и темой, но и операторской работой. Впрочем, Годар не был бы самим собой, если бы не прятал за всем этом саркастическую усмешку. Отличается фильм и по своей структуре, склоняясь к Бертольду Брехту, но при всей своей схематичности и тяжести, похож скорее на хулигана, который дабы подшутить над преподавателем, нарядился в строгий костюм, но вот-вот начнет выкидывать коленца.

Однако можно провести и параллели с фильмом «Женщина есть женщина». Начатые в предыдущем фильме эксперименты со звуком перекинулись и в новую картину. Годар практически полностью отказывает от студийной озвучки, используя звук со сцены. И вновь музыка Мишеля Леграна используется не совсем так, как привык зритель. Она будто живет своей жизнью, распространяя по фильму грустное, чуть ли не депрессивное настроение, порой расходясь во мнении о настроении той или иной сцены с видеорядом. Взять, к примеру, самую первую сцену, во время которой звучит основная тема фильма и камера берет разные ракурсы красивого лица Анны Карины. В принципе, ничего особо трагического в кадре нет, но с самого начала тон фильма не вызывает двусмысленной трактовки.

Среди арсенала режиссерских приемов, что использовал Годар в этом фильме, можно узнать вполне знакомые инструменты, ставшие со временем важными атрибутами его фирменного почерка. Монтаж с применением рваных склеек jump-cut и эксперименты со съемкой диалогов. Все это вновь на виду, с самых первых минут фильма, во время сцены общения Наны и Пола, когда камера снимает исключительно затылки разговаривающих. В тот самый момент, когда обычный режиссер планирует провести знакомство с героями, Годар практически исключает лица из кадра, хотя они и формально видны в отражении зеркала. Он идет далее этого в отстранении от привычных драматургических приемов, используя наработки «синема-веритэ» или этакого даже «синема-конкрет», создавая диалог таким образом, что с одной стороны не ясно, кто эти люди, но с другой намекая, что их личности будут важны для дальнейшего действия картины.

Эта же сцена интересна еще одним интересным приемом выразительности, который был так важен для Годара того времени – фотографичность событий. Как и в «Маленьком солдате», Годар вновь подводит зрителя к понимаю того, что кино – это 24 фотографии в секунду. Статичность камеры, портретная позиция голов участников сцены, отражения в зеркалах – все это в той или иной степени проявление этой мысли.

«Жить своей жизнью» хорош еще и тем, что умудряется подхватить все достоинства и приемы «новой волны». Так, к примеру, фильм балансирует на грани между игровым кино и документалистикой, наиболее близко приближаясь к «синема-веритэ», будучи одновременно игровой лентой о сложностях жизни женщины и статистическим отчетом-репортажем о проституции в стране. Более того, все те идеи, которым были посвящены первые три фильма Годара (триллер, политика, стилистический эксперимент) на этот раз сходятся в одном ради единой выразительной цели.

Особенно ярко выглядит в этом свете вторая часть фильма, где Нана показана продавцом. Здесь можно увидеть большое количество документальных кадров, снятых на улице в Париже, а поведение Наны в камере более чем натурально. Она вновь размышляет на ту же тему. Обычная жизнь обычного представителя среднего класса для нее не интересна, ей нужно что-то другое, свободное.

Отстранение от обыденной жизни начинается уже в следующей же главе, когда после странноватой сцены, когда хозяева квартиры не пускают Нану к себе домой, и еще одной попыткой общения с Полем, героиня оказывается в кинотеатре, где показывают «Страсти Жанны Д’Арк» Дрейера. Да, это очередной синефильский прием, повод вставить в фильм кадры любимого режиссера. Но и с точки зрения истории этот момент дает достаточно много – Нана ассоциируется с Жанной Д’Арк и готова идти на жертвы, попутно оплакивая ее, себя, да и весь мир, в котором такое возможно. Параллель с фильмом Дрейера продолжается тем фактом, что ни Жанна, ни Нана ничего хорошего в своей жизни от мужчин не видели. Для Наны они вообще или источник разочарования, или унижения, или жестокости. Есть, конечно, актеры, но те вращаются на недосягаемых орбитах. Стилистика же немого кино Дрейера как нельзя точно рифмуется с молчанием Наны, а ее судьба столь же трагична, что и судьба героини фильма, снятого за три десятка лет до этого.

Это фильм, хороший исключительно Анной Кариной и реплики о том, что за свое несчастье мы в ответе сами, остальное - мало важно. Традиционные для Годара нетрадиционные ракурсы, обилие абстрактных монологов, Франция 60-х. Это все хорошо, но это необязательно к просмотру.

Отлично, и вовсе не мрачно, как я ожидал от Годара. Честно говоря, нравиться начало только со второго эпизода, так что не стоит судить о фильме по первым кадрам.