Фильм

Живая плоть

… В сусально-красивом предрождественском Мадриде, залитом огнями, но абсолютно безлюдном, в пустом автобусе рожает едва перебравшаяся в столицу, но так и не научившаяся считать Исабель (Пенелопе Крус). На дворе 1970 г., до смерти Франко осталось каких-то пять лет, но дряхлеющий режим, вступающий в сумерки, из последних сил пытается удержаться за власть: по всей Испании объявлено чрезвычайное положение, отменены поправки Конституции, гарантирующие права и свободы граждан, и всё это с целью обеспечения этих самых прав и свобод. Подобной картиной абсурда начинается «Живая плоть», двенадцатый фильм Альмодовара, пусть и далеко не лучший в его фильмографии, но примечательный многим. Во-первых, это первое появление в его фильме Пенелопе Крус, сыгравший эпизодическую, но на редкость примечательную и запоминающуюся роль. Едва ли кто в уже далеком 1997 г. мог предположить, что через несколько лет она превратится в новую музу Альмодовара, под которую именитый испанец будет писать сценарии и ставить фильмы. Во-вторых, задолго до оскароносного «Моря внутри» Аменабара Хавьер Бардем, очевидно находящийся в отменной физической форме, играет полицейского Давида, из-за ранения ставшего инвалидом и превратившегося в звезду «баскетбола на колясках» (надо признать, очень специфичное зрелище, от которого становится не по себе), но не унывающего и продолжающего жить дальше, цепляясь и борясь за собственное счастье. Играет превосходно, предвосхищая свой последующий успех в шедевре Аменабара. Вообще, «Живая плоть», равно как и остальные фильмы Альмодовара, на зачастую безликом режиссерском ландшафте фестивального кино выделяется шикарными актерскими работами: компанию Крус и Бардему составляют Анхела Молина (одна из лучших ее ролей в кино, на редкость глубокий, многогранный и, что неудивительно, трагический образ – Клары, едва ли счастливой жены весьма беспринципного, но чуткого к ней полицейского, слишком хорошо знающей цену любви) и Франческа Нери (Елена), пусть и не блещущая красотой, но обладающая очень выразительным взглядом. В-третьих, «Живая плоть», пожалуй, самый политизированный фильм Альмодовара, в котором режиссер говорит не только о внутренней свободе, но и о том, как она зависит от общества и государства, в котором мы живем, словно полемизируя с ультраправыми и теми постфранкистами, по мнению которых Испания времен Франко была куда как более безопасной и достойной страной. По сравнению с безлюдным Мадридом 70 года, где ангелочки так смотрят вниз, будто хотят совершить самоубийство, в Мадриде 1996 г. едва ли осталось что-то ангельское, зато остались живые люди, каждый из которых имеет право на собственное достоинство и счастье, поэтому в финале, когда сын того Виктора (Либерто Рабаль), что появился на свет в пустом автобусе, родится в такси, счастливый папа скажет по сути пафосную фразу, которая из уст героя, прошедшего через многое, прозвучит очень достойно и нефальшиво и окажется на редкость к месту: «К счастью для тебя, малыш, в Испании уже давно никто ничего не боится». Очень бы хотелось, чтобы в России подобные фразы звучали столь же искренне и честно.

Неплохо смотрящийся, но абсолютно не запоминающийся фильм. Хотя любовный пятиугольник в кино демонстрируется и не столь часто. Но при всём при этом страсти относительно сдержаны, криминал задействован будто бы просто по привычке, а картинка реалистичная и не приукрашенная. Словом, весьма приближённо к жизни. Повседневно и немного рутинно.

Фильм о свободе, являющейся единственно возможным залогом полноценного счастья (см. красноречивый эпиграф автора). Главных героев фильма по отношению их к свободе можно разделить на три типа: подчиняющие - Санчо и Давид, подчинённые - Хелена и Клара, наконец, третий тип, который представлен в фильме одним героем – это тип человека, который разрывает сложившиеся неравноправные отношения – Виктор. Чувства вины, долга, страха, рождающие беспрекословную зависимость, на протяжении многих лет определяют жизнь героинь Альмадовара: безысходность искусственно созданного ими положения осознается Хеленой и Кларой в полной мере только с приходом в их жизни Виктора. Несчастна Клара - слабая женщина, всю жизнь проведшая у плиты, она едва ли в силах уйти самостоятельно от нелюбимого супруга, несчастна Хелена - положившая жизнь на брак с мужчиной, оказавшимся калекой по её вине. За неимением возможности иметь своих детей от парализованного мужа (и, кстати, вынужденная довольствоваться негармоничными сексуальными отношениями - односторонними ласками своего партнёра), она находит отдушину в организации приюта для сирот. Виктор до определённого момента тоже несвободен – его сердце таит коварный план мести, цель которой - поработить волю неудавшейся любовницы, чтобы её предать. Наконец, выбор героя сделан – любовь, эта воплощенная духовная свобода, оказывается сильнее искусственно выдуманных теорий – и теперь происходят переломные моменты жизни героев, расставляющие всё по своим местам. Виктор отказывается от Клер, по зову сердца Хелена идет в объятия к Виктору. Пылают, рушатся постылые семейные очаги героинь. Они делают свой выбор и бегут от своего бремени. Клер, как мы видим, убежать далеко не удалось. Хелена же оказывается на распутье. Чувство вины и долга, страха за жизнь мужа, едва не заставляют её отказаться от своего счастья: "Тебе ведь я нужнее, чем ему". Но, познавши свободу, уже нельзя подчиниться человеку, открыто заявляющему свои претензии на тиранию: «Я буду и дальше эксплуатировать твое чувство вины».
Сложный выбор: долг или свобода? Дилемма однозначно решается у Альмадовара: только последняя рождает Жизнь. Долг бесплоден. Бесплодны Клер и Санчо, бесплодны Хелена и Давид. Движение и цикличность бытия создает только Рождество.

«К счастью для тебя, малыш, в Испании уже давно никто ничего не боится» - и, значит, будут на земле, где нет места страху и в душах царит свобода, - рождество и жизнь.

Не вполне оригинальная история о том, как несколько случайностей перепутали жизни людей так, что их проблемы решились только стрельбой.

Это не тот Альмодовар, которого все мы любим - фильм скатился в мелодраматичность, более подходящую для женских романов, чем для серьезного кино. Видимо, Альмодовару удаются только те фильмы, где в каком-то виде рассказывается о нетрадиционной сексуальной ориентации (здесь ничего такого нет).