Фильм

Забавные игры

Обычная семья – мать, сын и отец семейства едут в свой загородный дом, чтобы попросту приятно провести время. По приезду, каждый занимается своими делами. Анна (Сюзанна Лотар) приводит дом в порядок, Георг (Ульрих Мюэ) и Жоржи (Штефан Клапчински) занимаются лодкой. НА заднем дворе громко лает собака. День не подразумевает никаких неожиданностей. Семья просто выехала на отдых. Ничего плохого в этом нет.

Не успевает Анна разложить купленные запасы продуктов, как раздается стук в дверь. «Кто там?» и на пороге перед нами Петер (Франк Гиринг). Юноша в жутко коротких белых шортах и белоснежных перчатках для гольфа. Его улыбка обезоруживает, и, Анна, конечно же готова дать ему пару яиц, которых якобы не хватает его тётушке, чтобы испечь наивкуснейший пирог. По трагической случайности они падают у него из рук. Пока Анна идет за новыми, ее телефон чудом оказывается в раковине, наполненной водой. Не очень хороший день, ну что делать. Парень удаляется, но не проходит и минуты, как повторный стук снова заставляет нас открыть дверь. Здравствуйте. В армии прибыло – теперь их двое.

Второй «гольфист» (Арно Фриш), представляется Паулем, улыбается и просит прощения за своего неуклюжего товарища. Неожиданно, без всякой мотивации, он одалживает клюшку для гольфа. Он хочет лишь опробовать ее во дворе. В доме начинает собираться вся семья, приходит Георг и малыш Жоржи, которые заводили лодку. Становится подозрительно тихо. Даже собака неожиданно замолкает. Атмосфера начинает накаляться. Анна уже не скрывает своего недовольства поведением ребят, вскоре и Георг понимает, что они намеренно выводят их из себя. Но не успев ничего предпринять, он получает удар клюшкой под колено от вернувшегося Пауля. Молодые изверги в принудительном порядке заключают с Фарберами пари, что уже к утру их не будет в живых.

Начинается игра. Игра в насилие.

Теперь, до этого не знавшая бед семья, вынуждена следовать правилам двух социопатов, которые с театрализованной жестокостью играют на чувствах и выносливости людей, подвергая их всякого рода стрессовым безвыходным ситуациям.

Названия игр не внушают страха. Но суть этих игр изменена настолько, что обычная безобидная забава приобретает характер шокирующего психику действа. Постановка «игр» на высоте. Даже решение, кого убивать следующим, доверено обычной детской считалке.

Наблюдая за происходящим, даже не можешь представить, что что-то в их «игре» может пойти не так. Сценарий событий этой ночи продуман до мелочей и, по-видимому, не раз уже проверен. Исход «игры» уже решен заранее. Играя, параллельно расправляясь с членами семьи, маньяки периодически ведут беседы «о высоком», что смотрится очень дико. Их нисколько не тревожит чувство вины от происходящего.

Когда «Забавные игры» были представлены в Каннах, билеты были со специальной пометкой, что публика увидит на экране нечто шокирующее. Во время просмотра, многие, например, Вим Вендерс покидали зал. В действительности же, зритель вовлекается в сценарий идеальных убийств. Например, один из садистов подмигивает в камеру и спрашивает, «Хотите поспорить, что эта семья будет мертва к завтра к 9 утра?» Режиссер играет со зрителем. Он акцентирует внимание на страдании жертвы, не давая зрителю понять мотивации преступников.

Что касается своеобразного взгляда режиссера на насилие. Он никогда не показывает завершенный образ злодея. Он привык эпатировать зрителей, при этом на экране нет непосредственной визуализации актов насилия. Он презентует насилие так, что зрителю отказано в визуальном подходе к нему.

Ханеке пользуется репутацией самого жестокого режиссера Европы. Не из-за поднимаемой им темы насилия. Он просто развенчивает иллюзию благополучного общества. Он позволяет взглянуть на наше общество «без мишуры». Он позволяет взглянуть на наше общество «без цензуры». И уже выбор каждого – видеть это или закрыть глаза.

«Забавные игры» - один из фильмов, которые ярко показывают, что наше общество не идеально, что и среди нас встречаются такие вот маньяки, которым доставляет огромное удовольствие причинять боль людям. Они живут среди нас и никто не может быть застрахован от них. Быть может, завтра они постучатся в ваш дом и попросят одолжить пару яиц для пирога.

ну что же, вот и я убедился, что один в один. а то меня же ужасно смущало, что мальчики другие и немецкий язык. В общем, я всё уже здесь сказал. Сейчас бы иначе выразился, но чего уж там.

Пара моментов, конечно, есть. Во-первых, на Наоми Уоттс всё-таки приятней смотреть, во-вторых, момент с поеданием батона мне тоже больше понравился во втором варианте. Ну а мальчик австрийский похож на молодую Скарлетт Йоханссон.

Михаэль Ханеке в своих фильмах любит поиздеваться над обывателем. Хлебом не корми. Вот и его во многом этапный для европейского кинематографа фильм преследует эти цели.

Сам по себе фильм представляет добротный евротриллер про приключения отморозков и обычной семьи, но если копнуть поглубже, то появляется кое-что поинтереснее.

С жанром здесь все в порядке. Нормальная (с виду) европейская семья приезжает на свою загородную дачу. К ним приходят в гости нормальные (с виду) соседи. С обычной просьбой одолжить четыре яйца. Нет проблем, но больно гости неуклюжие попались, яйца разбиваются. Дают еще четыре, снова тот же результат. И снова… Тут у хозяйки сдают нервы и начинается самое веселенькое. Гости-то оказываются хладнокровными садистами (хотя это после многих фильмов Ханеке и не сильно удивляет).

Однако своеобразными, они не пойдут на первый шаг, пока их не спровоцируют. Здесь Ханеке поднимает очень важную проблему — латентной агрессии, которая копится у человека годами и выходит при всяких «удобных» случаях, и есть люди, которые могут за это наказать. По Ханеке получается, что люди сами навлекли на себя вину, во многом благодаря своей несдержанности.

С другой стороны, фильм такой большой плевок в сторону не только зажравшейся буржуазии, но и новому попкорновому кинобомонду. Говоря, мол хватит, наигрались в забавные игры, пора прекращать. И даже вроде дает шанс жанру (сцена с перемоткой), но тут же и вырубает его хуком справа. Не дождетесь, мол. Кошки-мышки такие. Фильм был представлен в Каннах в конкурсной программе, но призов не получил. Не поняла публика насмешки. А Европа, постепенно, наигравшись в забавные игры, вскоре снова начала возвращаться к своему. Прошло десять лет, цикл завершился, Ханеке уехал в Америку покадрово переснимать «Забавные игры».

Обычная австрийская семья едет на выходные в деревню, что расположена прямо на живописном берегу озера. Приехав, Георг (Ульрих Мюэ), Анна (Сюзанна Лотар), а также их десятилетний сын и песик видят соседа Фреда разговаривающего с какими-то милыми молодыми людьми, которые вскоре представляются Петером (Франк Гиринг) и Паулем (Арно Фриш). Чуть позже эти деликатные и вежливые пареньки показываются на пороге их дома для того, чтобы сначала невзначай разбить яйца, из которых Анна хотел сделать обед, после тоже вроде бы случайно роняют единственное средство коммуникации в деревне – сотовый телефон – в умывальник. И это оказывается только началом ужасного дня и, как следствие, ужасной ночи для ничего не подозревающих Георга, Анны и их сынишки – пса довольно быстро убивают, а Георгу ломают ногу. Молодые люди, с улыбкой на лице, предлагают пари – доживут ли их заложники до 9 утра следующего дня, после чего изощренно и с выдумкой начинают их убивать.

Этим фильмом Ханеке виртуально подводит черту перед своей австрийской трилогией, одновременно сводя в одном фильме и тревогу по поводу беременной фашизмом страны, и мысли о влиянии видео и СМИ на уровень насилия в стране, и о отчужденности людей в полном коммуникаций, но не общения, современном мире. Центр истории вновь описан вокруг самой обычной буржуазной семьи, а насилие настолько чисто по природе своей, что можно смело сказать о том, что режиссер достиг своей цели в поиске идеального источника зла. Пауль и Петер – воспитанные ребята, с образованием, не имеющие никаких видимых психологических оснований, злости или желании какой-либо мести. По крайней мере они даже шутят «о, он стал убийцей потому, что мама его в детстве ненавидела», и мы можем с точностью понять, что в детстве к нему родители относились так, как с Бенни из более раннего фильма Ханеке «Видео Бенни». Иными словами, два парня олицетворяют собой насилие в чистом его виде, без каких-либо эмоциональных примесей.

Опять же, Ханеке весьма упорно продолжает свои игры с манипуляцией зрителем, в очередной раз добавляя дополнительный уровень событийности, дистанционирования между зрителем и историей, показывая с одной стороны, что это всего лишь фильм – как это было в некоторых сценах фильма, но с другой стороны, намекая, что в данном случае пульт находится не у зрителя и это героям решать, как и где ставить на паузу и даже перематывать. Пугающий эффект.

Первым важным изменением в стилистическом почерке автора в этом фильме становится использование музыки в качестве управляющего эмоциями зрителя механизма, хотя и не в такой эксплуатационной форме, как того можно было бы ожидать – в структуру звуковой картины всего произведения трижды – в начале, середине и конце – врезаются злые атональные аккорды музыки Джона Зорна, будто подчеркивая порочность и жестокость того, что произойдет, происходит или уже произошло.

Еще одной чертой эволюции почерка можно с самого начала фильма можно назвать легкую попытку очеловечить своих героев – Ханеке довольно часто показывает крупные планы лиц. Впрочем, часто по отношению к своим более ранним работам, так как желание снимать кино об обычном человеке, без присутствия отличительных для личности черт, никуда не делось – и череда не менее крупных и внимательных планов различных деталей интерьера, вещей и общих планов все достаточно уверенно уравновешивает так, что герои Лотар и Мюе оказываются теми самыми репрезентативными представителями.

С другой стороны, в фильме можно увидеть несколько мотивов и символов, которые роднят картину с «австрийской трилогией». Никуда не делась тревога относительно того, как современное общество полагается на системы коммуникации и как при этом оно теряет способность по ним общаться. Брошенный в воду сотовый телефон, на который попавшие в беду люди возлагают все свои надежды, а также попытка позвонить по нему, после того, как он просох – удачней и точней иллюстрацией подобной мысли найти сложно. А разбитые яйца, которые символизируют и хрупкость бытия и начало насилия в фильме – эквивалент хрупкому глазному яблоку, которое вынуждена созерцать день ото дня героиня «Седьмого континента».

Можно так же вспомнить тут и про любовь Ханеке к показыванию насилия без смакования, холодно и созерцательно, а порой и вовсе не показывая сам момент, как это было со сломанной ногой и клюшкой для гольфа. Да и насилие Ханеке сложно сравнить с количеством трупов и сломанных ног в обычном американском боевике. Но природа насилия тут явно другая и как раз это вызывает мурашки. Опять же, очень хорошо видно отношение автора к самой идеи либерализма, когда дело доходит до вторжения в личное пространство семьи, а также мысли по поводу того, насколько этот налет цивилизации прочно сидит на плечах обычного европейца.

Сам же автор не испытывает никакого особого сочувствия по отношению к героям фильма. Ни к тем, что попали в руки жестоких подонков, ни самих подонков. Для него все это – метафора современному обществу, которая показывает, насколько люди обратились внутрь себя и не способны обнаруживать что-то за пределами собственного восприятия, тем самым оказываясь в рамках, которые построили сами. И, если говорить конкретно о фильме, такие люди, как Георг своим либеральным отношением и попыткой как-то цивилизованно оценить варварское, породили паулей и петеров. Виноваты все, и никого не жалко. Никого.

Как-то раз на Эксперт-ТВ показывали «Забавные игры» Михаэля Ханеке. Аутентичные, немецкие, с субтитрами. Я, знаете, была не в курсе, что режиссер переснял их спустя 10 лет специально для американцев – и поэтому испытала некоторый культурный шок.

Вот представьте себе: я начинаю смотреть фильм примерно на 35-й минуте, там, где Георг-старший, уже со сломанной ногой, говорит: «Я понимаю». Смотрю не отрываясь – кто видел фильмы Ханеке, поймет: можно начать с любого кадра, все равно про все забудешь.

Досматриваю до конца. В память лица жертв впечатываются уже в предсмертной своей обезображенности. Решаю посмотреть начало, ведь у меня-то этот фильм есть. Смотрю - и думаю: надо же, а сначала Анна была такая красавица? Странно, а почему Георг в начале фильма с такой… гм… пышной шевелюрой... ведь он же потом лысый, или они ему волосы выдирали?

Когда же я увидела Пауля и Питера, то и вовсе потеряла покой: ведь в фильме, который я видела только что, Пауль точно был брюнетом! Да еще каким...

В общем, я вертела головой, пытаясь понять, вер из э сикрет, и неужели существуют два одинаковых фильма... а потом таки поняла, что - да, существуют, и что я только что посмотрела середину и конец от одного и начало от другого. Зашла в Вики – и прочитала всю историю пересъемки. Действительно, редкий случай.

Американский вариант досматривать не стала. Вся соль «Забавных игр» – в том, каков Пауль, который руководит процессом. Для меня Арно Фриш в этой роли на голову выше Майкла Питта, хотя бы потому, что Фриш – обаятельный красавец-интеллектуал, которому сначала хочется симпатизировать. Его так быстро не распознаешь, в него долго не веришь, а поверив, ужасаешься куда больше, чем ожидал. А Питт – просто наглый и очень противный, и его как-то сразу видно: вот этот щас сделает пакость.

Ханеке, видимо, считает американцев более прямолинейными, чем своих соплеменников – отсюда и выбор актера на главную роль.