Детектив, Драма, Военный |
18+ |
Михаэль Ханеке |
21 мая 2009 |
4 марта 2010 |
2 часа 23 минуты |
Немецкая деревушка накануне Первой мировой; учитель (Фридель) учит, пастор (Клаусснер) проповедует, барон (Тукур) надзирает, крестьяне работают в поле, дети растут. Случается, однако, досадное в силу совершенной своей необъяснимости происшествие: доктор (Бок) падает с лошади, которая наткнулась на протянутую кем-то проволоку. Дальше — больше: пожар в амбаре, надругательство над ангелоподобным бароновым отпрыском, нападение на безобидного умственно отсталого ребенка. И духов зла явилась рать.
Голос за кадром, рассказывающий историю (и странным образом не совпадающий с камерой по степени информированности), принадлежит сельскому учителю — самому разумному и беспомощному из возможных рассказчиков, интеллигентному рохле, подслеповатым взглядом наблюдающему, как привычный мир катится в тартарары. Он же едва ли не первой фразой расшифровывает происходящее: это, мол, поможет понять, что же стало с родиной и с нами. Следующие два с половиной часа Ханеке в рамках блестяще им освоенного формата ложного детектива (см. «Скрытое») напускает туману, но не снисходит до буквальных разгадок, зато богато иллюстрирует свою мысль про плавный переход от патриархального общества к авторитарному (в данном случае фашистскому). О, это чудо какие хорошенькие черно-белые иллюстрации. Пастор, основательно учащий детей Бога бояться. Доктор, презирающий любовницу и странно поглядывающий на дочку. Безвольная, растерянная семья барона. Нервные фермеры. И разумеется, дети — главные герои в этой истории, будущее Германии, аккуратные существа с пустыми и зловещими лицами. Этот альбом можно листать бесконечно, а можно не листать вовсе. Изысканная, старомодная манера изложения лишь подчеркивает основное свойство Ханеке — в любой ситуации оставаться холодным как рыба. Что было бы простительно, если бы его идеи (ребенка ставили в угол, и вот он вырос скинхедом) чуть больше соответствовали статусу главного европейского киномыслителя и победителя всего на свете. Морализаторство через губу — не лучший способ достучаться до сердец, и Ханеке, конечно, это понимает. И конечно, как человека, оставшегося наедине с историей, его это совершенно не беспокоит.