Фильм Токио-га

Радостными воспоминаниями и ностальгией был движем Вим Вендерс, когда с камерой под мышкой отправился снимать Токио в середине 80-х. Он мечтал увидеть город, которым он восхищался в юности, когда смотрел картины легендарного японского режиссера Ясудзиро Одзу, оказавшие на него сильное творческое влияние. Однако он понимал, что история Японии такова, и творчество Одзу таково, что Токио модернизируется дикими темпами, и с каждым днем в разных районах этого огромного города умирает частичка старой Японии. В документальной ленте «Токио-Га» Вим Вендерс попытался ответить на вопрос, что изменилось в этом городе, с тех пор как туда просочилось западное послевоенное влияние, и искал хотя бы крупицы солнечного света, которые врезались ему в память по фильмам Ясудзиро Одзу.

Частица «га» в японском языке означает рематирование высказывания, то есть ее приписывают субъекту, который совершает действие (причем это больше смысловое ударение), либо она означает новую тему в предложении. Таким новым является и Токио. Вим Вендерс явно хотел, чтобы его фильм просветил европейское общество о загадочной стране Восходящего Солнца и одновременно с этим подверг осуждению за разрушение быта людей ее населяющих.

Начиная свой фильм со степенных отрывков из картин японского режиссера, затем Вим Вендерс мгновенно погрузился в токийский хаос, технократический многомиллионный социум, разбредшийся по залам игровых автоматов и стадионам, в попытке спастись от одиночества и давящего своим ростом ритма жизни. Все, что было истинно японским, не нашло здесь своего отражения. Согласно выбранной тематике, Вима Вендерса это не интересовало. Это уже не был Токио Одзу. Да, наверное, он и не хотел распыляться, ведь Вим Вендерс — мастер документального кино, являясь, по сути, единственным режиссером, чьи документальные ленты пользуются равным успехом наравне с игровым. Четкая, продуманная композиция «Токио-Га» обусловила целостность этой ленты, в которой тем не менее нашлось место и интервью с актерами Одзу, его операторами и зарисовками из жизни «новых» японцев.

Вим Вендерс в фильме мечется по городу и встречает старых знакомых, подглядывает за горожанами, разучивающими твист, и исследует технику приготовления бутафорской еды, намекая на то, что дух самой Японии стал бутафорским. По крайней мере, он не совпадал с представлениями Вима Вендерса, потому режиссер несолоно хлебавши, отправился брать интервью у коллег Ясудзиро Одзу.

Эта картина интересна прежде всего тем, что в ней наглядно и эмоционально показана вестернизация восточной страны. Вим Вендерс так органично сплел два сюжета, что и не разберешь, что ж здесь более важно: процесс разрушения обычаев или творчество классического японского режиссера, технику работы которого разобрали во всех деталях. По-моему важна способность самого Вендерса донести мысль и оставить в фильме из путевых заметок то, что максимально бы отразило идею режиссера. Документальные ленты Вима Вендерса всегда очень многогранны и оставляют после себя чувство легкого просветления. Пускай они очень субъективные и всегда показывающие правду с одной стороны. Но когда смотришь документальные фильмы Вима Вендерса, то его художественная правда кажется самой правдивой из всех правд.

Это по -моему, гениально. Образцовая документалистика. Точнее, нечто предельно мало похожее на документалистику в привычном её понимании, но при этом столь точно и блистательно снятое... Одиночество и страх, буйные подростки, развесёлое буги игровых автоматов, уличные фонари тонут в синей токийской ночи. Чернильная слякоть. Поезда. Мосты над поездами. Плачущий пожилой японец. Секундомер в руке. Всё, что осталось...

Невероятнейшей тонкости, изящности и любви фильм. Фильм, полный "человеческой", а не художественной художественности.
Абсолютно уникальный видеоряд, дающий мне ту близость и тепло, доступные ранее только в фотографии. Человеколюбивый фильм, фильм человекознающий и фильм, полный человеком.
Я впервые увидел в кинематографе реальную жизнь, а не режиссера, сюжет, персонажей или историю. Прекраснейшее фиксирование реальности, прекраснейшее. Дышащее, истинное и естественное.
Возвращаться к этому фильму необходимо однозначно. Ничего подобного я нигде и никогда не видел.