Фильм

Малефисента: Владычица тьмы

Анджелина Джоли из сказки попадает в «Игру престолов»

Спустя пять лет после того, как проснувшаяся красавица Аврора (Эль Фэннинг) стала королевой волшебных болот, ее возлюбленный принц Филипп (Харрис Дикинсон) созрел на предложение руки и сердца. Знакомство с родителями происходит торжественно: король Джон (Роберт Линдсей) и королева Ингрит (Мишель Пфайффер) принимают Аврору во дворце, настояв, чтобы к ним присоединилась и воспитавшая невесту колдунья Малефисента (Анджелина Джоли). Малефисента, у которой печальный опыт общения с людьми, недовольна браком, но неохотно соглашается на ужин. Предчувствия ее не обманывали: Ингрит, без пяти минут свекровь Авроры, как выясняется, готовит политическую провокацию.

В отчетные пять лет — которые прошли со времен первой «Малефисенты» как в экранной жизни, так и в реальной, — волшебница, судя по всему, отошла от дел, смотрела вдаль и, скажем, чистила перышки. Анджелина Джоли, хотя сложа руки совсем не сидела (работала режиссером и занималась всяческим активизмом), сама в кино практически не снималась, и роль рогатой крылатой ведьмы — ее, можно сказать, большое возвращение в Голливуд (в ближайших планах — сразу несколько картин). Автора первого фильма — видного художника спецэффектов и посредственного, как выяснилось, режиссера Стромберга — сменил Йоаким Реннинг, половина суперуспешного норвежского дуэта, начинавшего с рекламы и через национальный блокбастер «Кон-Тики» дошедшего до «Пиратов Карибского моря». Кажется, правда, все идет к тому, что повторить финансовый успех оригинала «Владычице тьмы» не удастся.

Первый фильм, как многие, несомненно, помнят, был ревизионистской сказкой в духе волшебного феминизма: злая колдунья — злая только потому, что мужчины отобрали у нее крылья, а Спящую красавицу будит поцелуй не принца, а по-матерински полюбившей ее взрослой женщины. Сиквел идет по этому же пути даже дальше. То, что принца Филиппа играет новый актер, заметят только самые внимательные: это по-прежнему благонамеренный, но совершенно бессмысленный персонаж, который минут за двадцать до конца, посреди предательств, убийств и войн, спрашивает влетевшую (буквально) в его окно невесту: «А? Что случилось, дорогая?»

Зато антагонистом теперь тоже стала женщина, и тут пригодился опыт норвежца в постановке военных эпосов: Мишель Пфайффер с присущим ей изяществом играет более или менее Гитлера. В частности, кульминационная сцена, в которой очаровательных волшебных существ запирают в неком помещении и травят красным газом, без сомнения, намеренно вызывает совершенно определенные ассоциации. Любопытно, что весь этот по-диснеевски бескровный, но довольно угнетающий геноцид с элементами «Игры престолов» можно смотреть с шести лет, — чтобы сходить на «Красавицу и чудовище» той же студии и не заразиться вредными идеями, в России нужно было быть на десять лет старше.

Что касается самой Малефисенты, то Джоли, в отличие от ее гримеров, не перетрудилась — у нее в этот раз попросту не так много сцен. Но это тот случай, когда меньше — лучше: Реннинг очень драматически, со зловещей музыкой и выразительными силуэтами, обставляет каждое ее появление и каждую фразу (все реплики заглавной героини поместятся, наверное, на одной странице), и актриса снова расцветает в этом почти пародийном образе. Есть ли какой‑то «Оскар» для скул? Впрочем, не обошлось и без голых ног: в одном эпизоде Малефисента просыпается в месте, которое просто обязано было оказаться бэкстейджем обложечной съемки «Вога» (а оказывается, увы, детской татуировкой «Аватара»).

По сравнению с милым, но вялым и категорически не волшебным первым фильмом это, пожалуй, шаг вперед: сиквел даже не пытается притвориться сказкой, а честно сделан по законам фэнтези. Берем всего и побольше: геополитические метафоры, дворцовые интриги, чуточку любви, феи, драконы, коты, разумные грибы — даже использованное веретено, вопреки медицинским рекомендациям, можно второй раз достать из подвала. Все шумно, красиво и, в общем, не скучно. Другое дело, что для взрослых это все же пресновато, а ребенку на ночь такую «Малефисенту» не расскажешь: даже не потому, что страшно, а просто поди вспомни, что там происходило.