Стивен Дорф играет ушибленную голливудскую звезду не очень понятного калибра (судя по тому, как незнакомки хватают его за штаны, он минимум Джонни Депп, по всему остальному — скорее Марк Дакаскас), который бродит по дорогой гостинице, откуда пару лет назад забыл выписаться. Немножко пьет, один раз падает с лестницы, часто засыпает — иногда на незнакомках. Раз в сутки получает с неизвестного номера смску «что же ты за мудло». Потом бывшая жена скидывает ему малолетнюю дочку (Фэннинг-младшая), с которой они абсолютно на одной волне, и которая, что характерно, почти не ломает ему распорядок дня: вместо стиптизерш с теннисными ракетками появляется, конечно, «плейстэйшн», но там тоже теннис есть. Потом они летят в Милан, где начинаются «Трудности перевода» с итальянцами вместо японцев. Потом купаются — под единственную непротивную песню The Strokes.
Драма |
16+ |
София Коппола |
3 сентября 2010 |
18 ноября 2010 |
1 час 38 минут |
gde-to-movie.ru |
Стивен Дорф играет ушибленную голливудскую звезду не очень понятного калибра (судя по тому, как незнакомки хватают его за штаны, он минимум Джонни Депп, по всему остальному — скорее Марк Дакаскас), который бродит по дорогой гостинице, откуда пару лет назад забыл выписаться. Немножко пьет, один раз падает с лестницы, часто засыпает — иногда на незнакомках. Раз в сутки получает с неизвестного номера смску «что же ты за мудло». Потом бывшая жена скидывает ему малолетнюю дочку (Фэннинг-младшая), с которой они абсолютно на одной волне, и которая, что характерно, почти не ломает ему распорядок дня: вместо стиптизерш с теннисными ракетками появляется, конечно, «плейстэйшн», но там тоже теннис есть. Потом они летят в Милан, где начинаются «Трудности перевода» с итальянцами вместо японцев. Потом купаются — под единственную непротивную песню The Strokes.
Снято все на длинных статичных планах, внутри которых, впрочем, почти всегда что-то интересное происходит — или кто-то попой крутит или лифчик снимает. Все разговоры в основном про «мороженое будешь?» и «а до бортика донырнешь?» Самый насыщенный диалог — девочка пересказывает фильм «Сумерки». При этом, понятно, что девочка — немножко маленькая София, папа — большой Коппола. И страшно не то, что он ей мало времени уделяет, а то, насколько они одинаковые. В ней пока больше жизни, но это пройдет. То есть, если обязательно сравнивать, «Где-то», несмотря на гостиницу и другие совпадения — не «Трудности перевода-2», а скорее «Девственницы-самоубицы» без самоубийства в конце — впрочем, финал тут по-разному можно трактовать.
Очень понятно то раздражение, которое он вызывает (половина знакомых, видевших фильм в Венеции, до сих пор скрипит зубами) — он такой прозрачный, там действительно совсем не за что зацепиться начитанному человеку. Даже когда невыспавшегося Дорфа на пресс-конференции спрашивают, как очередная туфта, где он снялся, соотносится с постмодернистским глобализмом — это, готов спорить, не перекличка со «Сладкой жизнью», где есть похожий момент, а что-то из личного опыта. Я вот по работе иногда езжу на такие мероприятия, и там каждый божий раз поднимается почему-то именно китаянка и спрашивает Брюса Виллиса или Джессику Альбу про глобализм: и у них от этого каждый раз такая тоска в глазах, какой Феллини, что вы.
Вообще, понимаешь, что легковесность, в которой Копполу традиционно обвиняют — не недостаток, а главное ее секретное оружие. Именно благодаря ей она может ходить по очень тонкому льду — и не проваливается. Докрутите драматургию в «Трудностях перевода» — будет пошлятина про командировочный роман с большой разницей в возрасте. Докрутите тут — будет гнусная мелодрама про блудного отца. Чтоб эту конструкцию обрушить к чертям достаточно одного единственного уточнения — сделать героя однозначной супер-зведой или, наоборот, сбитым летчиком вроде Мики Рурка, или показать, как дочка из-за неполной семьи несчастна (она и несчастна, скорее всего, но где-то за кадром, а в кадре ей как-раз хорошо). Но Коппола грандиозно чувствует, про что надо промолчать (в «Марии Антуанетте» это, например, была Французская революция), что фальшь, она всегда в конкретике, в деталях, в пресловутых психологических мотивирововках. В «Где-то» по итогам остается масса неотвеченных вопросов, но единственный, на который правда хочется знать ответ (и для этого достаточно фильм пересмотреть): смска про мудло она с одного номера приходит или с разных?
А что до самоповторов — девушка если повторяется, то в том смысле в каком это в лучшие годы делал Вонг Кар-Вай. Она просто гуляет по тому пространству, которое знает — а знает она, так получилось, номера в «Four Seasons», богатых подружек, папу. Может ей и не надо оттуда выбираться (как Вонгу не надо было выезжать из Гонконга). Заезженное, но хорошее определение, что гениальность — это когда человек может предельно личный, карманный опыт сделать универсальным. В этом плане «Где-то» очень скромно, очень необязательным и тихим образом – гениальный.
Иному обстоятельному рассказчику дано встраивать в каждое предложение по доброму десятку прилагательных и причастий – и быть при этом внимательно выслушанным. София Коппола – из их числа: мастер длиннот, всех этих обстоятельств, дополнений и определений. Превеликое внимание к каждой составляющей полотно нити – ее фирменный стиль, утвердившийся на произведших фурор «Трудностях перевода» и не очень удачно пересмотренный в «Марии-Антуанетте». Если бы ее творчество предназначалось для широких масс, то наверняка «Где-то» ушлые прокатчики нарекли бы «Трудностями-2»: снова гостиничная тоскливость, снова меланхолия на вершине потребительства, снова суровые будни в беспощадной роскоши.
На Венецианском кинофестивале вышло некоторое недопонимание – не столько сути фильма, сколько того, за что он получил «Золотого льва». Председателю жюри, а им был некто К. Тарантино, даже припомнили имевшую когда-то место интрижку с режиссером. А может, дело было в том, что итальянские картины на фестивале получили рекордно низкое количество наград…
Так или иначе, фильм получился цельным, безупречно скроенным, местами дико смешным (один эпизод с Александром Невским чего стоит!) и очень – при соответствующем настрое – трогательным. Кинозвезда Джонни Марко (Стивен Дорфф, взявшийся дорабатывать щедрые авансы 90-х) коротает дни в знаменитом голливудском отеле «Шато Мармон», изредка выбираясь с пьянок-гулянок на съемки и презентации. Совесть его, впрочем, чиста настолько, чтобы он не страдал бессонницей – в завершение трудного дня Джонни может взять и вырубиться на очередной случайной блондинке.
Какая-то часть из происходящего на экране носит печать личных переживаний режиссера и сценариста, представительницы многочисленного клана голливудских знаменитостей. И, между прочим, в этом можно усмотреть некий элемент преемственности поколений. Как известно, первую свою роль, младенца в колыбели, София сыграла в фильме по роману, который ее отец поначалу счел чушью. К слову, и сам автор романа, Марио Пьюзо, был о нем не то чтобы самого высокого мнения: мол, из-за того, что публика не оценила истинные его шедевры, он вынужден был удариться в коммерцию. Так вот, в литисточнике присутствовала линия Джонни Фонтейна, голливудской звезды – в фильме же она была сокращена до сугубо мафиозных подробностей. Видимо, в этот раз дочь доработала за отца.
Но вернемся к Джонни из нулевых. Кое-какая драма намечается, когда в череду декадентских мизансцен вклинивается его 11-летняя дочка от естественно неудачного брака (младшая из сестричек Фэннинг). Что ему ей предложить из личного набора роскошеств? Теннисный симулятор, симулятор электрогитары, поездки – и повсюду комфорт, комфорт, комфорт. И так до тех пор, пока до Джонни не доходит суть главного из всех удобств – живого, чистого, искреннего общения с дочерью.
Он вдруг ощутил, что душа истомилась,
Что деньги не греют, и жить нет резона,
Бессмысленно все – и слеза покатилась
В бокал недопитого «Дом Периньона»…
(Т. Шаов)
Человек наказывается исполнением его желаний. Осознав свое пребывание внутри собственной Wii, в программе-симуляторе жизни с кучей бонусов, Джонни пытается как-то что-то изменить. Можно шикарный бассейн в номере променять на общий. Можно небрежно, по-любительски, постучаться в пинг-понг. Потренькать что-то робко на фортепиано. Послушать поющего официанта. Самому неумело сварить спагетти. Фильм, в начале которого Джонни обкатывает свежекупленный «Феррари» вороной масти, заканчивается тем, что он выходит из машины и идет пешком. Сколько еще ему идти? София Коппола оставляет расшифровку этого символа зрителям.
Невероятно унылый и скучный фильм, заключающийся в абсолютно неинтересном описании будней абсолютно неинтересной жизни абсолютно неинтересного человека. Если какой-то идейный посыл в фильме и был, то он был безнадежно потерян в неимоверной скуке происходящего. И оживить впечатление от фильма был не в силах даже то и дело свисающий вверху кадра микрофон бездарной съемочной группы.
И вот, когда фильм уже почти сняли с проката, я, перепутав сеансы, решил не тащиться в другой кинотеатр и купил билет на Где-то. Если бы не восторженные рецензии относительно первого фильма Софии Копполы, то я вряд ли бы когда-нибудь посмотрел Это.
Мелодрама. Действительно так себе.
Однообразность и пресыщенность жизни главного героя показаны настолько затянуто, что становится даже противно.
Послушать Гвен Стефани? Увидеть фигурное катание? Посмотреть как снимают гипс?
И все-таки +1 за попытку снять другое нетипичное американское кино и еще за Италию... "Друзья" на итальянском - это смешно
самое унылое говно за последнее время. первая сцена на статичной камере длиной почти 3 минуты - дальше можно было не смотреть.
этот фильм могли спасти либо афигенный саунд либо неожиданный финал, потому что
в целом такое впечатление что сценарий написала сама 11-летняя главная героиня.
Последний фильм Софии Копполы - идеальное сочетание формы и сути. И первое и второе одинаково монотонно, блекло и чересчур метафорично, но тем и прекрасно.
Буквально с первого кадра (который, кстати, радостно отсекает любого лишнего зрителя) начинаешь понимать, что фильм ничем не кончится. После дергающегося титра станет понятно, что он еще ничем и не начнется. Прыжок без разбега, без задержки дыхания (с которым тут много связано), без толчка и точки приземления.
Somewhere состоит из многочисленных метафор, которые поддерживаются субметафорами и в свою очеред удерживают надметафры. Такой идеальный карточный домик, который невозможно построить, но и невозможно разрушить сколько не старайся. Собствено из-за этой системы метафор с одной стороны бессмысленно рассказывать про сюжет (условно - герой и его дочка смотрят "Друзей" на итальянском, едят мороженое, иногда в кадре полуголые женщины), а с другой, воспринимать его топорно и прямолинейно, мол жизнь дерьмо и прочее лала.
Нет, это все понятно там есть, но "Somewhere" - это история совсем не про это. Это на самом деле даже не очень история, а некий памятник не эпохе, но определенному важному отрезку жизни. И вот внутри этого памятника нам дают поглять, поглазеть и даже немного загрустить, когда станет понятно, что экскурсия закончилась.
Еще важный момент - по форме Копполе удалось создать кино, которое на кино, в классическом понимание, не очень похоже. Это практически хоум видео. Но хоумвидео, которое не возможно снять вам или мне или той девочке, что ушла с середины фильма. И уж явно не то, которое пойдет на полку и там навсегда и останется, потому что пересматривать хоумвидео дурной тон. Но только не в случае с Somwhere.
Единственное на что на Копполу можно обидеться - финал, который выглядит чересчур уж прямолинейным и ненатуральным. Но черт возьми, как же не хочется (и слава богу не получается) обижаться.