Король комедии
Блистательная комедия Мартина Скорсезе о том, как неудачливый комик берет в заложники удачливого, чтобы попасть в его шоу
Смешной усатый человечек Руперт Папкин отчаянно мечтает попасть на сцену и считает, что его комический монолог вполне мог бы украсить телешоу знаменитого Джерри Лэнгфорда. Когда все попытки убедить в этом самого Джерри кончаются крахом, Папкин вместе с полоумной подругой Машей берет своего кумира в заложники.
Смешной усатый человечек Руперт Папкин (Де Ниро) отчаянно мечтает попасть на сцену и считает, что его комический монолог вполне мог бы украсить телешоу знаменитого Джерри Лэнгфорда (Льюис). Когда все попытки убедить в этом самого Джерри кончаются крахом, Папкин вместе с полоумной подругой Машей (Бернхард) берет своего кумира в заложники.
Самый, наверное, недооцененный фильм Скорсезе: режиссер, практически всевластный после успеха «Бешеного быка», в середине 80-х снял две блистательные черные комедии, «Короля» и «После работы», но его не поняли, и больше к этому жанру Скорсезе не возвращался. Между тем «Король комедии» — своеобразный ремейк «Таксиста», только в другом регистре: еще одна история лузера, дошедшего до ручки и взбунтовавшегося против системы. Но если эпопея Трэвиса Бикла озвучена яростной музыкой Бернарда Херрманна, то приключения злосчастного Руперта (Де Ниро на пике формы) сопровождаются закадровым смехом. И в безжизненности этого запрограммированного хохота вдруг открываются такие бездны отчаяния, что немудрено слететь с катушек. Оперируя классическими комедийными приемами и штампами, включая Джерри Льюиса, фактически играющего себя (другим кандидатом на роль был Синатра), Скорсезе чуть-чуть смещает угол зрения — и смех переходит в стон. А сцена, где Папкин привозит девушку в загородный дом Лэнгфорда, убедив ее и себя, что их ждут, — попросту одна из самых душераздирающих в истории кино.
Руперт Пупкин (Роберт Де Ниро), увы, не так смешон, как его фамилия. Жаль только, что сам он этого не понимает и всеми силами пытается стать стенд-ап комиком, как его кумир – живая легенда сатиры и юмора Джерри Ленгфорд (Джерри Льюисс). Он даже записал кассету со своими искрометными шутками и осталось только отдать звезде, чтобы тот послушал, вдохновился и пригласил вести с ним рейтинговую передачу на телевидении. Но, увы, на самом деле все происходит так, как и должно было произойти – пленка задуманную роль не сыграла (Ленгфорд даже не обязан был ее слушать, по большому счету) и для Пупкина остается единственный способ стать королем экрана, пусть только на один вечер – объединиться с еще одним безумным фанатом знаменитого комика и выкрасть своего кумира для личного, так сказать, пользования. Хотя у Пупкина и Машы (его помощницы по похищению) совершенно разные цели, ни одна из которых не пришлась по душе несчастному Ленгфорду.
Мораль «Короля комедии» в чем-то перекликается с основной идеей предыдущей картины Мартина Скорсезе – «Бешеный бык». По сути, это фильм о том, на что может пойти человек ради того, чтобы быть знаменитым. Но здесь, в отличие от саги про могучего и неуравновешенного боксера, акцент сильно смещается в сторону общественности, средств массовой информации и природы известности как таковой. Ведь при всей своей социопатичности и сумасбродстве, Руперт не такой уж опасный человек. По крайней мере до тех пор, пока его не перемалывают жернова машины большого шоу-бизнеса, не сломившие его, а включившие в нем то, о чем не подозревал, возможно, и сам он.
Впрочем, параллели с предыдущей картиной на этом и заканчиваются. Манера постановки «Короля комедии» разительно отличается от «Бешеного быка» практически в каждой детали. Здесь уже нет никаких длинных планов или опасно и хитро лавирующей камеры. Все более канонично и стандартно, без особых ухищрений. Впрочем, картина и без того вышла относительно дорогой в производстве – ушло на нее 20 миллионов долларов, тогда как прокат полностью провалился, не собрав даже пятой части бюджета. Естественно, это довольно крепко отразилось на репутации режиссера, как человека, которому можно доверить деньги и поэтому на время о собственных амбициозных планах можно было позабыть. Так или иначе, эта довольно приличная сама по себе картина, стала своего рода импульсом к очень неровному (скорее в плане разношерстности, а не качества) периоду в творчестве Скорсезе на долгие и долгие годы после.
