Фильм

Потеря сексуальной невинности

Маленький мальчик и его непростые школьные будни. Слепая женщина, охваченная приступом паники. Голый негр и рыжеволосая девушка, рязвящиеся на диком просторе. Две симпатичные близняшки, не подозревающие о существовании друг друга и рыдающие над фотографией чернокожих ребятишек в одном из выпусков Vogue. Джонатан Рис-Майерс и его убитая горем подруга. Синекожее племя дикарей, предположительно ганибалов… Все это, и многое другое — всего лишь сюрреалистичный перессказ трех первых глав книги бытия с эротическим уклоном.

Что, собственно, представляет собой потеря сексуальной невинности? Может быть, рубеж, делящий жизнь на до и после, и рубеж этот есть в жизни каждого и каждому, подобно Еве и Адаму, наевшихся персиков и переосмысливших, вдруг, свою наготу, предстоит расплатиться за неизбежное содеянное. Это и делают герои фильма, расплачиваютя, страдают, думают, вспоминают, видят безумные сны и разъезжают по бесконечным дорогам, которых так много в этом фильме, в поисках смысла жизни, настолько запутанного, что заранее понятно, ни к каким выводам никто не придет.

Если попытаться экранизировать собственные мысли относительно книги бытия или какой другой волнующей глобальной темы — получится нечто похожее, сумбурное, обрывочное, бессвязное и неоформившееся, вроде того, что обычно так и остается в голове. Ясно, что Фиггинс, и добивался такого эффекта, вот только копаться в чужом сознании скучно. Намного интереснее собственное, в котором и просторней и мысли кажутся более связными.

Не смотря на «божественную» тему, фильм оставляет ощущение антибожественности: правосудие свершит племя дикарей, из рая изгонит полиция с овчаркми, а разлученные при рождении близнецы так никогда и не воссоединятся.

По большому счету, начало экспериментов Майка Фиггиса над формой, которые приведут его... да никуда особо они его не приведут, но эксперименты весьма занятные. Форма этого фильма, к примеру, является самой сложной из всего, что снял Фиггис вообще. Фильм построен из довольно сумбурной, но гипнотизирующей нарезки из жизни одного человека – кино-режиссера, понятное дело (Джулиан Сэндс). Вот он пареньком растет в Кении, вот он постигает первые уроки сексуального раскрепощения, вот он уже вырос и пребывает в довольно неоднозначном браке. Все это дело перемешано с кадрами еще одной истории, явно напоминающей историю Адама и Евы, чем намекает зрителю о треснувшем рае, внутреннем рае, рае каждого из нас.

Фильм пытается говорить со своим зрителем сложным языком о сложных вещах. Например о способе постижения мира вокруг (в глобальном смысле этого слова) посредством сексуального опыта при помощи нелинейного нарративного подхода, чередуя события не одной истории в вызывающе своенравном характере. Но тут возникает проблема восприятия зрителем подобного с ним обращения. Да, искусство кино помнит чудесные образчики использования нелинейного рассказа истории, в мире были и есть большие мастера подобной формы и Майк Фиггис считает, очевидно, что он один из них, но это не так. В результате, конечно, все кусочки пазла встают на свои места, но тут же напрашивается вывод, что все эти умственные упражнения (если не сказать испражнения) были проделаны совершенно напрасно и кроме как тонуса обращения со сложной формой ничего не приносят.

Сам Фиггис утверждает, что таким образом он бросил вызов шаблонам создания кино и за это его можно похвалить, но одно дело бросить вызов, а другое дело доказать, что и за рамками общепринятых представлений о структуре фильма есть место где развернуться для настоящего мастера. Но Фиггис замирает в многозначительной позе, а вялотекущая драма сумбурных отношений секунда за секундой неумолимо сваливается в то, что обычно и делает режиссер – большой и раздутый музыкальный ролик, пусть и весьма замечательный своей нестандартностью и переполненный эмоциональным фоном, но все же ролик, а не фильм.

«Потеря сексуальной невинности» далек не то, что от шедевра, но и от просто качественного и хорошо сделанного кино – он слишком претенциозен и затянут, мысли спотыкаются друг о друга и содержание никак не может определиться, как втиснуться в подобную форму, однако в нем что-то такое есть, на уровне микроэмоций, на уровне интуитивных ощущений, нет-нет, на проскользнет что-то такое, что колет прямо в самые неожиданные места. Но пока ты разбирался, что же именно и куда тебя укусило (и к хорошему это или наоборот), на тебя тут же навалилась целая мусорка образов, символов и выводов, окончательно погубив то неуловимое ощущение, уловить которое уже невозможно.