Вспомнить все: что снимал Пол Верхувен до «Робота-полицейского», «Основного инстинкта» и «Звездного десанта»?

Необходимый дисклеймер: до этого я не был знаком с ранним творчеством Пола Верхувена (когда-то очень давно смотрел «Плоть и кровь» — и все), поэтому у меня нет каких-то сильных детских переживаний, связанных с этими фильмами, я могу быть максимально объективен при их оценке (настолько, насколько это возможно, конечно). Главное, что, как мне кажется, нужно знать про Верхувена — это то, что он не столько жанровый режиссер (как казалось в эпоху видеосалонов и видеопроката), сколько социальный сатирик. В Голливуде мишенью его критического жала стали бесчувственные корпорации («Робот-полицейский»), токсичная маскулинность («Вспомнить все»), война полов («Основной инстинкт»), американская мечта («Шоугелз»), милитаристская политика Соединенных Штатов («Звездный десант») и абьюз («Невидимка»). Принято считать, что в Нидерландах режиссер, взращенный сексуальной революцией 60–70-х, начинал с эротических мелодрам. Все так, но и тут не обошлось без сатиры, как, например, в его полнометражном дебюте «Дело есть дело» — экранизации сразу двух книг писателя (и актера) Альберта Мола. Это история подруг — Блонди Грит (Ронни Бирман) и Нел Мюллер (Сильвия де Лер), — которые вскладчину содержат бордель в амстердамском районе красных фонарей. При этом они не столько спят с клиентами, сколько воплощают в жизнь их эротические фантазии (с которыми связаны самые смешные моменты картины). У обеих девушек есть парни: у Блонди — женатик, у Нел — рыбак и абьюзер, который не только бьет девушку, но и забирает у нее деньги. Поэтому когда Нел встретит милого, но занудного продавца и решит выйти за него замуж, ее союз с Блонди даст трещину. Верхувена всегда интересовал секс — для него это топливо человеческих отношений. В «Дело есть дело» секс приравнен к бизнесу. Так что его дебют можно считать не только эксцентричной комедией, но и в каком-то смысле производственной драмой (работа у девушек, прямо скажем, не из легких). Также эта картина стала дебютом для оператора Яна де Бонта (впоследствии тоже голливудского экшен-режиссера — в частности, «Скорости»), который тут ищет всякие интересные ракурсы (и находит!). Как и «Шоугелз», «Дело есть дело» можно назвать профеминистской картиной, с тем лишь важным нюансом, что Верхувен (как, скажем, и Джеймс Кэмерон) был профеминистом еще до того, как это стало мейнстримом, и что ему женщины, кажется, просто интереснее мужчин. Если же говорить о художественных достоинствах фильма, то это небезупречное кино, но в нем есть энергия и драйв, которые искупают всякие мелкие недостатки. Вообще, Верхувена всегда нескучно смотреть, особенно если его кино смахивает на сатирическую передачу «Осторожно, Модерн!».           

Главный экспортный голландский фильм, выдвинутый в 1973 году на «Оскар» от Нидерландов и произведший скандальное впечатление. Вспоминает актриса Изабель Юппер: «Я помню, что когда вышел «Турецкие наслаждения», фильм восприняли как полупорнографический, а единственным изданием, которое дало положительный отзыв, было «Шарли Эбдо». Оно написало, что кино — шедевр, а его режиссер станет знаменитым». Так, собственно, и произошло. Этот гимн нонконформизму — история безудержного, страстного, но скоротечного романа скульптора Эрика (Рутгер Хауэр) и девушки из богатой семьи Ольги (Моник ван де Вен). Они знакомятся во время автостопа, женятся вопреки желанию родителей Ольги, а потом расстаются, но на этом ничего не заканчивается. Стоит заметить, что даже из сегодняшнего дня фильм выглядит донельзя откровенным, провокационным и, конечно же, бесконечно витальным (кстати, правильное его название — «Восточные сладости»: это коробка конфет, которую Эрик приносит своей смертельно больной возлюбленной). Отличительное свойство Верхувена: никогда не понятно, когда он серьезен, а когда издевается, кроме, быть может, финала этой душераздирающей, натуралистичной, даже физиологичной (режиссер в этом смысле наследует традицию голландской живописи) картины. Под занавес она выплескивает на зрителей такую боль, что остается только развести руками: если искусство — это переплавленная жизнь, то «Турецкие наслаждения» с невероятным актерским подвигом Моник ван де Вен — ее полноценный и жестокосердный суррогат.

Еще одна (после «Турецких наслаждений») совместная работа Моник ван де Вен и Рутгера Хауэра, на сей раз экранизация автобиографического романа пролетарской писательницы (в прошлом — профурсетки) Нел Дофф. Пожалуй, это самый профеминистский фильм Пола Верхувена голландского периода: если его припудрить, отремастерить и выпустить сейчас, все подумают, что его сняла феминистка в эпоху #MeToo. В центре повествования — семья девушки Китти (Моник ван де Вен) в составе отца, матери, сестер и братьев, которая в конце XIX века перебирается из провинции в Амстердам в поисках лучшей доли, но поскольку Нидерланды на фоне индустриальной революции изрядно экономически потряхивает, сестре Китти приходится идти на панель, а потом уже и самой девушке. Во время одного из ночных променадов она знакомится с художником, который нанимает ее в качестве модели, а затем и с его респектабельными друзьями: Андре (Эдди Брагман) и Хуго (Рутгер Хауэр). С последним у Китти завязываются романтические отношения — и она становится его содержанкой. В этой костюмированной драме можно найти как отголоски «Пигмалиона», так и плутовского романа (с «Барри Линдоном» ее особенно роднит издевательская интонация), а еще сатирическое изобличение нравов тогдашних Нидерландов, препарирование социальных язв: главную героиню постоянно унижают, сексуально домогаются, насилуют. Но безусловное величие Верхувена в том, что его фильмы не социально значимое кино с обличительным пафосом, а тонко сыгранное и срежиссированое искусство: голландец всегда оставляет место для иронии — и даже в кромешной тьме способен увидеть свет (особенно в тот момент, когда доведенная до ручки главная героиня уже готова идти на революционные баррикады).   

Верхувена как человека, родившегося за год до второй мировой и росшего в оккупированной Гааге, всегда интересовала война, а также то, какие формы она принимает в массовом сознании (в свое время режиссера после «Звездного десанта» даже обвиняли в милитаристской пропаганде, хотя это кино было ровно об обратном — о том, как «некоторые аспекты американского империализма могут привести к новой разновидности фашизма»). Первое обращение Верхувена к военной тематике произошло в экранизации автобиографического произведения Эрика Хазелхоффа Рулфземы «Оранжевый солдат» (известном также под названием «Солдаты королевы»), из которого потом выросла «Черная книга». Это история семи друзей (солирует, как всегда, Рутгер Хауэр), которых вторая мировая раскидала не только по разным странам, но и по разные стороны баррикад: кто-то вступил в ряды СС, а кто-то стал бойцом Сопротивления. Отличительное свойство фильма — его мультижанровая структура: это и военный эпос, и мелодрама, и шпионский триллер. Режиссер тасует жанры, как колоду карт, так что не оторваться, хотя есть и минус: иногда сама структура фильма трещит по швам, а его события слишком резко сменяют друг друга. Несмотря на то что картина идет два с половиной часа, очевидно, что чем-то пришлось пожертвовать на монтаже (в пользу этого говорит и то, что у «Оранжевого солдата» есть четырехсерийная телеверсия, которая длиннее на час). Фильм получил хорошую критику, номинировался на «Золотой глобус» и установил в 1977 году рекорд посещаемости в Нидерландах и Бельгии. При этом Верхувен не был бы Верхувеном, если бы периодически не снижал уровень героического пафоса: у него в ленте драматические эпизоды часто оборачиваются комическими — герой Рутгера Хауэра чуть было не срывает тщательно спланированную операцию английских союзников, обнаружив, что у него нет монет для телефона-автомата, а при встрече с бывшим другом, перешедшим на сторону нацистов, начинает танцевать с ним танго, демонстрирующее, что от любви до ненависти одно па. Для Верхувена война (и особенно тестостерон, который она вырабатывает) — бесконечный повод для сарказма и издевок.   

Один из самых скандальных фильмов Пола Верхувена голландского периода (позже режиссеру также прилетит за «Шоугелз» в Голливуде, но он, закаленный кейсом «Лихачей», будет к этому готов). Картина подверглась нещадной критике в Нидерландах как кино, лишенное всяких моральных ориентиров и глумящееся над женщинами, гомосексуалами, инвалидами и христианами. Так оно, наверное, и будет выглядеть, если смотреть ее на серьезных щах и не считывать авторскую иронию. Верхувен играет на грани фола, но по правилам драматургии, поэтому «Лихачи» вовсе не декадентский, а сатирический фильм, рассказывающий про друзей-мотоциклистов (и их девушек), которые мечтают прославиться так же, как и их кумир Геррит Виткамп (небольшая роль Рутгера Хауэра), но жизнь нещадно поставит их на место. Роттердам Верхувена, в котором происходит действие, — это город в стиле диско (не раз поминаются «Лихорадка субботнего вечера» и Джон Траволта), злачных подземных переходов и порока. Верхувен рассказывает про молодежь, болезненно осознающую собственную неприкаянность, гомосексуальность, а иногда и никчемность. Это портрет еще одного потерянного поколения, которое отчаянно пытается разогнать скуку, зацепиться за что-то, но когда персонажи (например, разнузданная героиня Рене Саутендейк) делают шаг вперед, они тут же возвращаются на три назад. Надо ли говорить, что для кого-то эта история закончится трагически? Но Верхувен не социальный пессимист: в финале «Лихачей» жизнь все же берет верх над смертью — и некоторые герои решают начать с чистого листа.

Первый триллер в фильмографии Верхувена — экранизация романа Герарда Реве, которого вместе с Мулишем и Хермансом принято причислять к большой тройке послевоенной нидерландской литературы. По сюжету писатель Герард Реве (Ерун Краббе) — алкоголик, католик и бисексуал, страдающий то ли видениями, то ли галлюцинациями, приезжает в литературный клуб на встречу с читателями, где его соблазняет коротко стриженная блондинка Кристина (Рене Саутендейк), любящая все снимать на камеру. Он селится в ее квартире, находящейся над салоном красоты Sphinx (название которого из-за двух неработающих неоновых букв превращается в Spin, то есть «Паук»), а затем решает соблазнить еще одного любовника Кристины — Германа (Том Хоффман). Но все выходит из-под контроля, когда Герард узнает, что у девушки до этого было три мужа — и что, возможно, она (черная вдова) убила их, а он будет четвертым. Если «Шлюха» Уилльяма Фридкина — это пост-«Основной инстинкт» (что неудивительно, ведь сценарий к ней написал Джо Эстерхаз), то «Четвертый мужчина» — это прото-«Основной инстинкт». Загадочная блондинка, множащиеся вокруг нее трупы, слетающий с катушек мужчина — не хватает только ножа для колки льда. Стоит заметить, что Верхувен тут заигрывает не только с Хичкоком, но и с Бунюэлем, насыщает фильм жирными религиозными аллюзиями и не думает раскрывать все карты в финале. Это параноидальное, местами пробирающее до дрожи кино, особенно в те моменты, когда оно превращается в эксцентричную комедию.  

«Плоть и кровь» (точнее так: «Плоть + кровь») — последний фильм Верхувена голландского периода и первая его англоязычная картина, снятая уже на голливудских студийных мощностях (MGM + Orion). Глядя на нее, в принципе, понятно, как выглядел бы нереализованный проект режиссера «Крестовый поход» с Арнольдом Шварценеггером. За кадром играет музыка Бэзила Поледуриса (композитора не только «Робокопа», но и «Конана-варвара» с тем же Шварценеггером), а на экране царят насилие и похоть с возрастной маркировкой X (18+). Итак, 1501 год. Вся Западная Европа охвачена кровопролитными войнами, свирепствует чума. Отряд солдат удачи, руководимый бывшим наемником Мартином (Рутгер Хауэр), захватывает в заложники невесту (Дженнифер Джейсон Ли) сына барона Арнольфини, когда-то предавшего Мартина. Отряд укрывается в замке, хозяева которого больны чумой, и вступает в неравную битву с армией барона. Однако понятно, что схватка двух враждующих фракций символизирует собой нечто большее, чем просто войну интересов. Это битва старого мира с новым, уходящего Средневековья с начинающейся эпохой Возрождения (если Мартин ведет себя как неотесанный варвар, то сын барона (Том Берлинсон) топит за науку). Но еще это идеальный фильм для карантина — настоящий пир во время чумы, рассказывающий о том, как люди сходят с ума во время самоизоляции. Необходимо упомянуть, что это была последняя совместная работа Верхувена и его актера-талисмана Рутгера Хауэра (он появился почти во всех его голландских фильмах, начиная с исторического мини-сериала «Флорис» про нидерландского Робин Гуда). Дело в том, что у Хауэра начиналась голливудская карьера — и он хотел развивать героическое амплуа, а не играть злодеев, что противоречило исходной концепции Верхувена, который желал показать Средневековье без романтического ореола. Раскол между актером и режиссером привел к тому, что они больше не работали вместе — и хотя финал фильма (по меркам Верхувена) выглядит довольно компромиссно, становится ясно, из чего родилась «Игра престолов».