Фильм

Вне поля зрения

Содерберг один из самых трудноуловимых режиссеров настоящего. Он снял всех «Оушенов», а между нами выдал «Солярис», он снимает четырехчасовой «Че» с Дель Торо, а потом выдает кино с Сашей Грей, которое без слез смотреть практически невозможно. Поэтому каждый фильм американца воспринимается вне предыдущего контекста, ну разве что Клуни можно назвать общим знаменателем, но и он совершенно не объясняет «Who is Mr.Soderbergh?»

«Вне поле зрения» - криминальная история по роману Элмора Леонарда с казалось бы самым заурядным сюжетом: он грабит банки, а она сажает за решетку, тех, кто эти банки грабят, он и она любят друг друга. Конец этой истории всегда не менее банален, но там, где большинство причудливо выписывают многоточие, Содерберг ставит точку. Пытаясь вывести любовь за рамки контекста – забыть о преступлениях и полицейских жетонах – герои и зритель в какой-то момент перестают понимать, а что здесь, собственно, контекст? То ли это любовь протекает на фоне постоянных побегов и преследований, то ли перестрелки и ограбления оттеняют собой взаимное чувство людей, вставших по разные стороны закона. В том как режиссер пускает на самотек криминальную составляющую, в которой толстяк обязательно украдет стейки, а не алмазы, чтобы потом убить себя собственной глупостью, становится очевидно, что для Содерберга контекст в этой истории. Через два года все эти алмазы, клоуны с оружием и даже дядюшка Ави собьются в единый клубок в «Большом куше» Ричи, для которого мелкая моторика интереснее глубоких чувств.

Сцена в кафе, смонтированная вперемежку с отелем, которую невозможно смотреть в полглаза, на которой невозможно жевать и которую нельзя прервать, - вот, что заботит режиссера. Кадр от и до заполнен красотой, которая не слипается в вязкую патоку, картинка заполнена нескрываемым эротизмом, который не сворачивает в пошлость. В этой сцене Содерберг выдает себя, что называется, с потрохами. Высказываться об отношениях между людьми у него получается не только лучше, но и интереснее. Камера блуждает по бокалам с бурбоном, переплетенным рукам, лицам так, будто режиссер находится в той же комнате, это уже не объектив камеры – это взгляд человека. Регулярные стоп-кадры в сцене – желание остановить время, именно здесь и сейчас происходит настоящее, происходит то, ради чего вообще стоит смотреть кино. И на этом фильм можно было бы и закончить, потому что дальнейшая история – это снова контекст, это мишура, из которой можно слепить дождик, а можно – ёлочку, но что не слепишь – всё будет искусственное.