Фильм

Точка кипения

Масаки (Янаги), работник бензоколонки, повздорил с бандитом, решившим помыть автомобиль. Базар за базаром — и вот уже Масаки должен ехать покупать оружие для самозащиты. И иметь дело со странным человеком без имени и с малоподвижным лицом, который собирается решить проблему по своему хотению.

Человека играет сам Китано. Хотение у человека своеобразное. Ему ничего не нужно от этого мира, поэтому он с одинаковым хладнокровием распоряжается всем, что видит. Тычки и зуботычины, раздаваемые направо и налево, ­сексуальное насилие по отношению к представителям какого угодно пола, отрезание пальцев ради забавы, застольное пение или плетение венка из придорожных цветов — все это происходит одинаково бесстрастно, отрешенно, а потому приобретает почти балетную грацию. Но герой Китано — только часть окружающего мира, элегически окидываемого режиссерским взглядом. Мира, состоящего из якудза, бейсбольных матчей (игра снята так, будто это древняя национальная забава японцев, а не путаный американский спорт), снова якудза, супермаркетов, игровых автоматов и якудза опять. Медленные, меланхоличные и невероятно красивые «сцены у моря», похожие на прихотливую целлулоидную аппликацию, чередуются с насилием самого зверского толка. И ртутный столбик медленно, но верно поднимается, чтобы, дойдя до точки кипения, пробить градусник и вырваться наружу. Автоматным огнем из сердцевины красивого букета.