По воле божьей
Разоблачительная драма Франсуа Озона про священника-педофила и его выросших жертв
Главный герой нового фильма Озона обнаруживает, что священник, который насиловал его в детстве, все еще работает с детьми. Тогда он находит в себе смелость заговорить в открытую, а также найти других жертв священнослужителя, объявив борьбу с педофилией в церкви. Франсуа Озон снял фильм, основываясь на реальном деле отца Бернарда Прейната, которому в 2016 году было предъявлено обвинение в сексуальном насилии над десятками мальчиков в Лионе. Музыку к фильму написали российские композиторы Саша и Евгений Гальперины («Нелюбовь»).
Франсуа Озон против священников-педофилов
Лионский банкир Александр (Мельвиль Пупо), сорокалетний мужчина, счастливый на работе и в браке, отец пятерых детей и практикующий католик, однажды после разговора со старым приятелем вспоминает, как когда‑то к нему приставал священник, отец Бернар Прена (Бернар Верле). Выясняется, что Прена по-прежнему служит и по-прежнему имеет доступ к мальчикам. Александр забрасывает обращениями лионский диоцез, его вежливо принимают и выслушивают, церковный психолог (Мартина Эрель) даже организует ему встречу с Прена (тот внезапно ничего не отрицает), и дело доходит до главы епархии, архиепископа Филиппа Барбарена (Франсуа Мартуре). Однако больше ничего не происходит: церковь очевидно пытается спустить неприятную историю на тормозах. Тогда Александр и еще несколько активистов, в прошлом — жертв Прена, организуют ассоциацию «Освобожденное слово», подключают полицию и медиа.
Есть определенная ирония в том, что 50-летний Франсуа Озон, последние двадцать лет практически ежегодно выпускающий по фильму, входящий в какую-никакую элиту европейского кино и склонный к легким провокациям в контексте арт-мейнстрима (его предыдущая работа, скажем, начиналась со сверхкрупного плана вагины), свой самый пока значительный приз — Гран-при Берлинале получил за картину совсем для него нехарактерную, «важную», по мотивам даже не вчерашних, а сегодняшних реальных событий, исключительно сдержанную и почти нарочито скромных художественных достоинств.
Впрочем, шума вокруг нового Озона много как никогда. Речь, конечно, не про комический мини-скандал с участием российского Минкульта, который сдвинул релиз с православной Пасхи, продемонстрировав неожиданную, вероятно, невольную и, пожалуй, неуместную в данном случае солидарность с Католической церковью. Но во Франции тянущееся уже три года «дело Прена» и окружающие его судебные иски действительно громкая история. Адвокаты людей, названных в фильме настоящими именами (а это почти все, кроме жертв), пытались помешать прокату, ссылаясь на презумпцию невиновности и не законченное расследование, однако судьи приняли сторону Озона.
Сам Прена предстанет перед судом в лучшем случае в конце года. Там, впрочем, все понятно — старик сразу признал все обвинения, находится под стражей и остаток дней будет так или иначе платить по счетам. Но дело не только и не столько нем, о чем, собственно, Озон и толкует, а в заговоре молчания. В центре циклона — кардинал Барбарен, популярная и влиятельная фигура. В начале марта, то есть уже после премьеры, он был признан виновным в недоносительстве и фактически покрывательстве сексуальных преступлений и осужден на полгода тюрьмы условно (при этом папа Франциск скандально не принял его отставку, формально из‑за поданной апелляции, и Барбарен просто вышел на пенсию). Именно нашумевшая оговорка кардинала во время пресс-конференции — он сказал, что срок давности по большинству эпизодов «слава богу, вышел», дала фильму плакатное название.
Эта запечатленная на телекамеры сцена кропотливо воспроизведена в картине, равно как и множество разговоров, происходивших за закрытыми дверями, но, очевидно, так или примерно так, как записал Озон со слов участников. Своей художественной лицензией режиссер пользуется разве что в редких эпизодах, посвященных частной жизни героев: вслед за Александром в фокусе оказывается другой пострадавший, а потом еще один, и если первые двое — буржуа с семьями, то третий более маргинальная и нервная фигура с эпилептическими припадками и сложной личной жизнью. Впрочем, последствия травмы могут проявляться по-разному, и нельзя сказать, что кому‑то из жертв приходится легче других: у каждого есть список незакрытых вопросов — прежде всего к собственным родителям.
Фильм сделан в максимально приземленной, почти телевизионной манере: незаметная камера, нейтральная музыка (братья Гальперины, французы из Челябинска), необязательные флешбэки, за кадром подолгу зачитывают электронные письма. Все главные артисты очень хороши, но Озон никому из них — очевидно, сознательно — не дает пространства для маневра и возможности перетянуть на себя одеяло: это коллективный иск.
При этом фирменная сентиментальность режиссера то и дело прорывается через деловитый фасад, что выглядит скорее неловко, чем пронзительно. Смотреть «По воле божьей», несмотря на солидный хронометраж, не скучно — человеческие истории все-таки берут за живое, и, наверное, поучительно, но не более того. Это неплохая публицистика и качественное, среднее кино. Про общественно значимые фильмы принято писать, что их «надо увидеть», но в большинстве случаев это как раз тот момент, когда можно поверить окружающим на слово.
Глубоко трагичный. Про общество, в котором не боятся поднимать проблемы и пытаться искать их решения. О гражданском долге. Когда гражданин страны не может позволить себе молчать, видя нарушения принципов морали и закона.
О вере и боли, которая может преследовать всю жизнь. И открытом обществе, где родители могут говорить обо всем с детьми. Фильм интересен тем, что это - совершенно другое общество по развитию, которое может быть не понято нами. Дубляж поразительно гармонично сливается с игрой актёров.
Кино для верующих и интеллектуалов.
В Советском союзе были производственные романы и фильмы. В них рабочие осознавали отдельные недостатки горячо любимого предприятия, поднимались над эгоистичными выгодами, вели борьбу с вредителями, регрессорами и расхитителями. Производственный фильм (роман) показывал силу коллектива и боролся с индивидуалистами.
Как правило, это были очень скучные произведения. Их герои были предсказуемо положительными или отрицательными, а действия просчитывались на сто шагов вперед. Только очень талантливые писатели или режиссеры могли решить проблему скуки зрителя.
С проблемой скуки встретился Озон, который смело пошел в жанр производственного фильма и поставил на место любимого предприятия любимую церковь, которая столкнулась с отдельными недостатками и производственными проблемами.
С одной стороны - тема фильма больна - педофилия среди священников. С другой стороны, зрителю заранее известно - кто враг, кто жертва, а кто врагов покрывает. Сделать что-либо увлекательное и интересное при таком раскладе сложно - поэтому фильм получился затянутым и вялым. Успокаивает лишь то, что фильм идеологически правильный и политически актуальный - как любой советский производственный роман или фильм.
Выбирая для просмотра новый фильм Франсуа Озона, надо прежде всего понимать, что это не тот фильм, к которому можно применить категорию "понравился/не понравился", это не поражающее своими художественными достоинствами и даже серое по своей основной цветовой гамме, ровное кино, которое и словно бы не Озоном снято.
Прежде всего, режиссер делает акцент на том, что не выступает против религии: первый герой, с которым нас знакомят, Александр, исправно посещает службы, его дети проходят конфирмацию. Проблема в прогнившей системе церкви, но выясняется это только по ходу фильма, также как и раскрываются все более, по сравнению с Александром, имеющим полную семью и хорошую работу, пострадавшие жертвы священника - Озон последовательно переходит к двум другим героям, повышая уровень травмированности.
Это не душещипательный фильм о борьбе за права - как, например, "Стоунволл" или "Все, что у меня есть" возможно, потому, что процесс еще идет и точка в деле не поставлена, это больше хроника событий, которые обнажают то, что немалое зло кроется в замалчивании и что справится с ним в одиночку невозможно - нужно сплотиться и стоять на своем до конца.
