30-летний модный фотограф (Пупо) на рутинном обследовании узнает, что у него рак мозга. Разумный и спокойный фильм о смерти, на котором зритель, и Озон пошел этим путем вполне сознательно, не проронит и слезы.
Драма |
Франсуа Озон |
16 мая 2005 |
1 час 25 минут |
Франсуа Озон посвятил свой седьмой полнометражный и первый широкоэкранный фильм трем последним месяцам 30-летнего модного фотографа (Пупо), на рутинном обследовании узнавшего, что у него рак мозга. Несмотря на такой сюжет, зритель за весь фильм не проронит слезы, хотя актер Пупо льет их реки — скорее даже, поэтому: известно, что, когда на экране плачут, в зале слезы сохнут, и Озон пошел этим путем сознательно; весь его фильм создан с холодным лбом. Озон предлагает нашему вниманию педераста, которого жрет ревность к новорожденному младенцу старшей сестры, который держит дома юношу по имени Саша из соображений комильфо модельного бизнеса и нюхает с утра до ночи кокаин, чтобы хотя бы держаться человеком, не утратившим эмоциональную связь с жизнью.
Общественные связи, так или иначе, он рвет махом: денежный японский проект, Саша, мама — к чертям! Сестре по телефону — «Заглядывай, если захочешь увидеть малыша» — он впервые бросает искреннее: «Спасибо, но я бы предпочел увидеть тебя». Зато в его жизни плотнее прорисовывается богемная бабуля (Моро): на вопрос, почему после всех этих лет он приехал с такой новостью именно к ней, он сообщает: «В конце концов ты тоже одной ногой в могиле». Только он сам в детстве — образ невинного 11-летнего мальчика преследует его, только этот мальчик и бабушка вызывают в нем те самые слезы. Детство, а значит, свобода от общества — вот что жалко герою Пупо в обрывающейся жизни, и вот что он обретает в ее конце. В ленте есть потрясающая сцена, когда Пупо просто сидит под деревом и выражения на его лице сменяются с грацией оттенков света на обоях в ветреный солнечный день; актер сказал, что Озон попросил его во время съемок этой сцены просто вспоминать свое детство. В центре своей обещанной «Трилогии смерти», начало которой было положено загадочным фильмом «Под песком», Озон творит вовсе не мелодраму, ожидавшуюся — исходя из экранной традиции смертельных болезней — разочарованными результатом кинокритиками, а кино про смерть как уход от общественно-капитальных связей, освобождение от пут. Вся отвратительность нынешнего общества сосредоточена в личности героя — он покидает его, встречаясь накануне смерти с собственным детством. Разумеется, на пляже. Тому тоже есть традиция во французской литературе, прочтите Пруста.