Фильм

Амбивалентность

Два студента психфака болтаются в Москве в шаге от дружбы и ненависти: шальной Петр (Данил Стеклов) прогуливает лекции, а по вечерам стучит на барабанах в металкор-группе; более субтильный и начитанный Стас (Егор Морозов) ходит на занятия по спортивной стрельбе из лука. Последний факт еще выстрелит ближе к финалу, поскольку речь пойдет о делах амурных. Стас в этом плане, по догадкам Пети, еще девственник, а вот сам Петя ухлестывал за рычащей вокалисткой (Валентина Куваева), но в результате одного инцидента вдруг становится тайным любовником мамы Стаса — замужней женщины Катерины Сергеевны (Ольга Цирсен). Стас об этом догадывается, но принимает клиническую позицию наблюдателя за экспериментом над своей ревностью то ли к матери, то ли к другу.

Если над русским фестивальным кино и витают свои божества, то в этот раз купидоны артхауса точно не промахнулись и создали творческий союз, который должен был состояться. Сын известного психиатра-карикатуриста, режиссер Антон Бильжо, расщеплявший в своем оригинальном дебюте «Рыба-мечта» человека-гуманитария через эротизм, снял новое кино по сценарию Сергея Тарамаева и Любови Львовой, которым не впервой рассказывать о не совсем конвенциональной любви. Их первый авторский фильм «Зимний путь» был об обратной тяге музыканта к гопнику, а второй, «Метаморфозис», поведал о невозможной любви музыканта к маленькой девочке. «Амбивалентность» тоже легко представить в этой трилогии о мезальянсах, где Петю и Стаса сыграли бы те же Евгений Ткачук и Алексей Франдетти, но в этот раз сценарий оказался в лечебных руках Бильжо, что только выявило его достоинства. И вот почему.

У «Амби» цельный, внятно выстроенный сценарий, но чересчур великодушно подбитый отсылками к израненному стрелами святому Себастьяну, «Мечтателям» Бертолуччи и Вильгельму Теллю. А ведь именно апломб высокой культуры, который в «Зимнем пути» уравновешивался демонической энергией и камерой Михаила Кричмана, перегрузил и ввел в драматургическую кому последующий «Метаморфозис» Тарамаева и Львовой. Спринцевание академизмом и святой верой в искусство будто бы заморозило все живое в том фильме. Слава святому Себастьяну, режиссер Бильжо проявляет адекватную чуткость к тексту и чувству настоящего и сглаживает весь лишний пафос из «Амби». На это же работает выбор артистов, будто бы вызывающих будничную рябь: склонный к импровизации Стеклов, не явный Морозов и Ольга Цирсен с балетным прошлым, трогательно бликующая, как новогодняя елка из соседнего подъезда.

«Амби» укладывает на лопатки все недавние российские фильмы про бальзаковскую любовь юнца («Ваш репетитор», «Лес»), но при этом не хочет быть простой будуарной историей о нахлынувших чувствах и разнице в возрасте. Фокус умышленно сдвинут с отношений с матерью на реакцию двух друзей, олицетворяющий два полюса чувств, ту самую амбивалентность из названия. Импульсивный Петя отвечает за инстинктивный, почти животный подход: в первой сцене он мечется в образе кабана, его квартиру украшают надписи «Хрю» и «Тварь», он легко сходится со всеми, включая пациентов, потому что для него психиатрия — это естественная наука, если не включать голову. А Стас, наоборот, полностью умозрительный персонаж, отвергающий животный секс, но предпочитающий наблюдение как один из способов препарировать свои страхи.

Так и сам фильм ловко балансирует между этими двумя подходами. Ведь что такое режиссура — попытка задать ракурс и понаблюдать за выбранной темой, довольно хаотично развивающейся (или разваливающейся) на глазах у автора на пути от идеи до воплощения. Режиссер Бильжо и есть тот наблюдатель из темного «трюма», увидевший сюжет, как молодой психиатр Стас, как и все мы, зрители. В этом, пожалуй, и есть суть искусства: видеть, страдать и показывать.

При этой наблюдательности Бильжо удается создать очень цепкие и обманчиво хаотичные сцены: придорожное кафе с перевернутой тарелкой пельменей, сцена с гирляндой, стробоскопные эпизоды, лежание на асфальте, посиделка за столом, один из самых убедительных психбольных в русском кино (Валентин Самохин). Есть ощущение, что таких живых сцен о вечной русской ночи у нас не было со времен «Портрета в сумерках», а про заплутавшее поколение, двух друзей и родителей «Амби» говорит чуть легче, чем «Кислота». За это мы, конечно, шлем стрелы любви и валентинку «Амбивалентности».