Фильм «Джейсон Борн»

Мэтт Деймон снова бегает от ЦРУ

Пока слегка поседевший, но поддерживающий форму Джейсон Борн (Мэтт Деймон) зарабатывает боями без правил на греко-албанской границе, его бывшая коллега Парсонс (Джулия Стайлз) приезжает в кружок исландских хакеров, быстро взламывает оттуда сервер ЦРУ и похищает самые суперсекретные данные о всех самых суперсекретных проектах, удачно сложенные в одну папку.

За взломом взволнованно наблюдают директор ЦРУ (Томми Ли Джонс) и амбициозная начальница службы кибербезопасности (Алисия Викандер), которые как-то сразу понимают, что сейчас вернется и Борн, и выписывают из Рима безымянного суперубийцу (Венсан Кассель), у которого с Джейсоном личные счеты: не досмотрев матч серии А по телику и пристрелив наверняка неспроста связанного человека в ванной, он спешит в Грецию.

Казалось, что одна из самых успешных экшен-франшиз нулевых была окончательно похоронена «Эволюцией Борна», где Борн остался только в названии, но не тут-то было: спустя почти десять лет вернулись и Мэтт Деймон, и англичанин Пол Гринграсс, поставивший вторую и третью части и ответственный за тот квазидокументальный стиль, с которым теперь «Борн» неизменно ассоциируется. При этом, что не менее важно, исчез Тони Гилрой — бессменный сценарист всех четырех фильмов и режиссер «Эволюции». Сценарий же вместе с Гринграссом написал его постоянный монтажер; деталь, учитывая, что монтаж у Гринграсса вообще самое главное, слишком красноречивая, чтобы ее не упомянуть.

К Гилрою могут быть свои вопросы, но он превосходный автор для шпионского и политического кино — все недоговаривают, десять интриг разворачиваются одновременно, и надо находиться в тонусе, просто чтобы понять, что к чему: зритель все время чувствует себя чуть глупее сценариста, но это приятное чувство, какой-то постоянный вызов. На подавляющем большинстве экшен-фильмов ситуация, прямо скажем, обратная — и вот теперь к ним присоединился и «Борн». Формально все примерно как раньше: ЦРУ за три секунды подключается к любой камере на свете, находит Борна в очередном городе (Афины, Берлин, Лондон, Лас-Вегас), посылает людей в костюмах и с наушниками, Борн их бьет и убегает. Но техническая абсурдность происходящего, очевидная даже профану — все эти бесконечные «в этой комнате есть телефон — через мгновение я подсоединюсь и сотру через него все файлы с компьютера», —никогда не выглядела настолько нелепо. В длинном ряду сотрудниц ЦРУ, с интересом следящих за Борном, никогда еще не было такого нескладного, вызывающе неправдоподобного персонажа, как героиня Викандер (которая в отместку довольно скверно вдруг играет). Среди врагов Борна никогда не было такого карикатурного киллера, как Кассель, который убивает вообще всех, кто приближается к нему на метр. Директора ЦРУ — Джонс, надо признать, очарователен — никогда не задумывали таких прямолинейных и, по-другому не сказать, идиотских злодеяний, как здесь ближе к концу.

При этом Гринграсс трогательно пытается быть актуальным: Сноуден только упоминается через слово, зато действуют мини-Ассанж и, самое смешное, фальшивый Цукерберг — его играет Риз Ахмед, звезда сериала «Однажды ночью» (к слову, появляется и сержант Бокс). Сразу же выясняется, что его соцсеть с 1,5 млрд пользователей изначально финансировалась ЦРУ. И теперь агентство хочет полный доступ к частной информации — вот уж хитроумная свежая интрига. Планы ЦРУ его сотрудник в какой-то момент описывает так: «Следить за всеми все время». Даже в бондиане, кажется, принято выражаться туманнее.

Физические кондиции «Борна» на месте — истеричная камера и вроде бы столь же истеричный, а на самом деле, разумеется, фантастически хладнокровный монтаж: две длинные погони, в Афинах на фоне протестов (еще одна, но совсем уж холостая, экскурсия в газетные заголовки) и в Лас-Вегасе, сделаны выдающимся образом. Но для такого рода развлечений есть, например, сериал «Форсаж». А в голове и в сердце у этого «Борна» и этого Борна уже абсолютно пусто. Визжат тормоза, люди напряженно вглядываются в мониторы, герой пытается выяснить какие-то очередные подробности про свое прошлое, которые не интересны ни ему, ни нам. Сидеть два часа, чтобы послушать песенку Моби, — чересчур щедрая трата времени.