Супружеская пара не может или не хочет встретиться. Она плачет на вокзале и просит водителя такси всю ночь постоять во дворе, он раздраженно собирает стол из IKEA и идет на гомосексуальное свидание. Экран урезан до вертикального кадра, какими снимают видео на айфон. До широкого формата он раздвигается только тогда, когда все обиды на мгновение забываются. «Монстры.» Мариуса Олтяну — не выбивающий землю из-под ног, но очень запоминающийся дебют, повествующий не только об узниках брака, но и о том, как вообще трудно людям бывает найти общий язык, уместить в одном кадре набор своих желаний, предпочтений и жизненного опыта.
Режиссер Аньес Варда — ровесница Годара, заставшая французскую новую волну еще в зародыше, пережила многих ее представителей и продолжает двигаться своим путем. Ее ключевая суперсила — нежелание заморачиваться по поводу рамок: в ее игровых фильмах, начиная еще с «Клео от 5 до 7», были документальные вставки, а в неигровых — присутствует элемент постановки.
В двухчасовом автопортрете «Варда глазами Аньес» французская постановщица бельгийского происхождения вспоминает длинный творческий и жизненный путь, рассказывает о методах и вдохновении, но не превращает картину в панегирик самой себе. Подлинная сила новейшей и предыдущих картин Варды в том, что она по-настоящему увлекается своими героями и явлениями, а потому ее рассказ о себе — это десятки баек, наблюдений и историй про других.
В Киншасе, столице Демократической Республики Конго, царят бедность и безнадега. Это, однако, не мешает местным перформерам и современным художникам, носящим звучные имена вроде Kokoko или Kill Bill, творить из окружающего хаоса и подручных материалов актуальное искусство, которое должно спровоцировать сограждан задуматься о творящихся в стране вещах.
Помимо невероятной энергетики и самобытности происходящего (есть, например, номер «Конголезский космонавт», в котором мужчина в скафандре исследует Киншасу как звездную систему), стоит отметить, что совриск тут не заперт в музеях или каких-то других институциональных гетто, он творится прямо на улице, под носом у зрителей, которые охотно вступают с ним в диалог. Есть ли от этого прок — в местном и международном смысле, — вопрос при этом не праздный (им задаются и сами художники).