Опера

Евгений Онегин

Постановка "Евгения Онегина" с режиссурой Андрия Жолдак - это самая большая ошибка руководства театра за все его время существования. Великолепные артисты отработали все, что требовал режиссер, - но спасти великое произведение от насмешек зала не смогли. Изобразить Пушкина (его героев) в черно - белом цвете мог человек только совершенно не разбирающийся в русской поэзии и литературе. Пушкин не нуждается в субтитрах "что такое хорошо, и что такое - плохо". Присутствие "Черномора" невесть как залетевшего в покои Татьяны из "Русланы и Людмилы" , поглаживающего хористок пониже спины (развернутых задом к зрителю) - добавило градус похабности к действиям Ленского - хватающего попеременно за "пониже талии" то Ольгу - то Татьяну, после чего стало совершенно непонятным его возмущение танцами Ольги и Онегина (по крайней мере их танцы были более пристойны). Перемещающийся по сцене холодильник, стиральная машина с неработающим отжимом белья, утечка воды с потолка (видимо от протекающего водопровода соседей сверху) - все это крайне усугубило и без того удручающую картину на фоне стен, перенесенных из лечебного учреждения, а в конце "перфоманса" - обугленных, видимо, в результате пожара, вызванного перетаскиваем софитов старательными гувернантками под руководством маразматика - дворецкого. Ужас. Позор. Отвращение.

Спектакль Михайловского театра "Евгений Онегин" в постановке Андрия Жолдака не без малого рассекает сознание и держит в сильнейшем напряжении на протяжении всего спектакля. Авторы спектакля успешно идут к современному музыкальному театру, в очередной раз указывая Опере Иванне на её место в пыльном сундуке.

Наполненный символами и знаками, подчас не к чему не обязывающих, спектакль обрастает строгими и эстетскими декорациями (Жолдак и Моника Пармале) и костюмами(рижский дизайнерский дуэт MAREUNROL'S). Весь спектакль в колористическом решении существует в биполярной плоскости: чёрное и белое. В начале чёрен только Онегин, но через него чернота, подобно чуме распространяется на вех персонажей. В первом действии зрителя погружают в идеальное белое пространство комнаты, в принципе ассоциирующейся с представлением о позапрошлом веке, где обитают подростковые надежды пылких и порывистых Татьяны, Ольги и Ленского, и куда вторгается со всей демонической мощью Онегин, чтобы уже во втором действии начать развязывать катастрофу - снести жизни, погрузить в вечную темноту, втянуть в неминуемый, перманентный крах все и вся. Все первое действие режиссер учит зрителей своему удивительному языку: в этом доме по особенному относятся к молоку, храня его в особом чулане, веря в его магические целительные свойства, такое же отношение ко льду - но лед холодный, безжизненный элемент - злое начало. Вода, льющиеся на героев с верху, тонкой стрункой, призвана отчистить ото лжи. Центрами спектакля становятся арии, Татьяна в сцене письма порывисто колет лёд, а Ольга в момент ариозо Ленского раскручивают черную юлу, намекая на детскость ссоры. Сцена дуэли поставлена мастерски, режиссер предоставляет пространство сухой страшной реальности: слуги стелют черную дорожку, герои сходятся, появляется Татьяна вся в черном и одновременно с роковым выстрелом бьет вазу с растением, Ленский падает в раскрытые лежащие напольные часы, под грохот оркестра его пытаются спасти искупав в молоке, а на пол швыряют куски льда. В Третье действие открывается то ли спиритическим сеансом, то ли чёрной мессой, но с появлением Онегина мы понимаем, что назад дороги нет, катастрофа уже произошла, судьбы разрушены, новые потрясения невозможны - всё умерло. И когда в конце повторяют вступление и зрителю предстаёт ироническая семейная идиллия якобы счастливой жизни семьи Греминых. Этот спектакль рассказать невозможно, в прочем он достоин вдумчивого просмотра.

Дирижер Михаил Татаринков дарит московским меломанам предельно сконцентрированного Чайковского, маэстро дает медленные скрупулезно выверенные темпы, чувственную интонацию и безусловно соучаствует экзистенциальной драме на сцене. Молодые артисты Михайловского театра не всегда на мой взгляд дорастают до трагических масштабов, но самоотверженность и профессионализм впечатляет. Онегин — Янис Апейнис создает грандиозный образ разрушителя, русского Фауста, предвестника катастрофы: сухой вокально, но актерски более чем убедительный. Татьяна — Татьяна Рягузова потрясающая вокалистка, не всегда точная в интонации, но блестящая актриса, старательно выписывающая свою роль. Ленский — Евгений Ахмедов, создавший убедительный образ нервного очкарика - подростка, довольно неплохой di grazia тенор, с чистой уверенной подачей, но к определенному моменту уставший. Ольга — Ирина Шишкова, замечательная певица с устойчивым красивым низом. Ларина — Екатерина Егорова, ни разу не старуха.

Отвратительно.Верните деньги и заплатите моральную компенсацию.Это все,что хочется сказать по поводу новой постановки "Евгения Онегина". Кто пригласил больных людей на создания этой постановки,костюмов и освещения в данный театр.Можно также реставрировать картины великих художников ,размазав дерьмо по полотну.Превратить Татьяну в истеричку и закончить оперу половым актом -это прорыв в классическом театре.
Лить молоко на голову Ленскому в гробу, какашки сыпать на Татьяну,колоть лед во время арии письма Татьяны- это безусловно "шедевр" мысли. Мне очень жаль исполнителей ,которые участвовали в этом фарсе.

"Евгений Онегин" Жолдака - постановка, которую обязательно хочется с кем-нибудь обсудить, она не может оставить равнодушным.
Первое действие - погружение в мир режиссера, когда больше вопросов, чем ответов. На первый взгляд ничем неоправданные метафоры и аллегории создают впечатление очередного "современного" взгляда на классику и невольно наводят на мысль: "За что же Золотая Маска?". Но постепенно спектакль начинает затягивать, все встает на свои места, пазл складывается. И в третьем действии случается настоящий катарсис: музыка и постановка завораживают и уносят в созданный Жолдаком мир, откуда так не хочется возвращаться.
Обязательно досмотрите до конца, прежде чем делать выводы о спектакле и ставить оценки.

Все пишут о режиссуре, но опера — это в первую очередь музыка. И если к оркестру претензий нет, то по вокалу — огромные недочеты. Бедный Ленский не в состоянии озвучить не только зал, но даже до третьего ряда партера не добивает. Онегин с головой погружен в вышагивания по сцене и на выразительное пение сил у него, видимо, не остается. Ольга — крепкий середнячок, Гремин — оперный отставник. Спасает оперу Татьяна, но она одна и без достойных партнеров с такой партией всё не вытащишь. Лучшие оперные номера оказались смазаны, а находки режиссера только добавили масла в огонь.

В силу нехватки то ли бюджета, то ли технической оснащенности многие вещи режиссеру приходится практически кричать зрителю вместо того, чтобы подавать их намеками и заставлять зрителя думать самостоятельно. Хотя основная идея спектакля, сценические решения и, конечно, костюмы заслуживают сдержанной похвалы. На фоне других постановок «Онегина» в Петербурге (две постановки в Мариинском) с точки зрения режиссуры данная версия — лучшая. С музыкальной же точки зрения — лучше эту постановку пропустить.