Драматический |
16+ |
Кирилл Серебренников |
5 января 2014 |
2 часа 20 минут, без антракта |
Четыре года назад в латвийском Национальном театре Кирилл Серебренников поставил «Мертвые души». Все роли, включая женские, в спектакле исполнили мужчины. Декорации представляли собой подобие внутренности гигантской коробки из ДСП. Латышские артисты в трениках и майках-алкоголичках кидались автомобильными покрышками и под аккомпанемент фортепиано по-русски пели романсы на гоголевский текст, сочиненные Александром Маноцковым. Финал целиком и полностью характеризовал всю значительность происходящего: «Русь, чего ты хочешь от меня», — обращаясь к залу, распевали хором артисты латвийского Национального театра. Это был такой подарок из России с любовью, в меру эстрадный, в меру фарсовый, без мата и обнажений, лишенный цинизма, но не без легкого сарказма.
Московская версия — не что иное, как буквальный перенос рижского хита: аналогичные декорации, аналогичные мизансцены, аналогичная музыка — только на русском. Но есть нюанс. Поскольку вся движущая сила латышских «Мертвых душ» опиралась на контекст Латвии 2010 года, сам перенос его в Россию-2014 есть отчаянный эксперимент и оголтелая авантюра. Такое предприятие как минимум выбивает из-под спектакля логический фундамент, и есть опасность получить на выходе нечто не вполне вразумительное, как это вышло с «Гамлетом» Давида Бобе. С «Мертвыми душами» же произошло удивительное дело: место изначальной логики «Латыши тоскуют по России» заняла не какая-нибудь новая логика, а театральность как таковая, по природе своей алогичная. Театральность в виде оживающего текста, актерской фактуры, переодеваний, в виде действия необязательного, но очаровывающего, и главное — лишенная какого бы то ни было буквального «месседжа».
При этом, конечно, в спектакле содержится особая трактовка первоисточника: Чичиков из обманщика превращается в обманутого. А еще экспозиция, представляющая собой неприглядную карикатуру на российское подзаборье в преддверии Олимпиады, характеризует поверх сюжета всю ту неумытую, что не дает ответа. Одной стороной здесь отозвался «Киже», едва ли не самый сложный по задачам спектакль Серебренникова, его эстетская интеллектуальная вампука на тему «Русь, куда ж несешься ты»; другой — мелькнули страшные и прекрасные «Господа Головлевы»; да и околобалабановский «Юрьев день» кажется нелишним в списке ассоциаций.
Самая любопытная штука приключилась с главным героем. Это вовсе не маленький человек, и вышел он не из какой не шинели — Чичиков вполне респектабельный селфмейд-мен, этакий столичный стартапер в провинции, зондирующий почву для бизнеса. Его играют два блистательных артиста: Семен Штейнберг — Роуэн Аткинсон с прической Ивана Урганта, с развязной пластикой и аристократической статью, и американец Один Байрон — сосредоточенный красавец, совершенно без акцента скороговоркой выпаливающий гоголевский текст.
Вообще, актеры у Серебренникова вдруг заиграли как у Коршуноваса, пылко и демонстративно. Алексей Девотченко по-райкински точно вылепил физиологию своего заскорузлого, обросшего карманами Плюшкина; Михаил Тройник в бешеном темпе отыгрывает Высоцким орущего Ноздрева; про то, что Олег Гущин — мужчина, забывается уже к середине сцены у Коробочки.
Периодически все они застывают в живых групповых портретах, смешных и завораживающих. Смешных, потому что мужики в женских платьях кривляются. Завораживающих, потому что это гипертрофированная достоверность. «Мертвые души» — именно московский их извод — это попытка Серебренникова воплотить свой театр, очищенный от буквальных смыслов, вызовов, манифестов и амбиций. Это открытый для разнообразных интерпретаций художественный текст, в котором во главе угла стоит человек — глупый ли, хитрый ли, богатый или бедный, смердящий или ухоженный, но непременной влекомый в пугающую неизвестность. Встречаем мы этого человека плюющим в колодец, а провожаем меланхолично поющим гимн непониманию своего предназначения. Иными словами, старое доброе гоголевское зеркало.
Отправила на постановку маму, маме понравился и спектакль и игра актеров! Взрыв! Настоящая актерская игра: 9 мужчин играют все сцены и всех героев в спектакле. Живая музыка достойна отдельной похвалы: фортепьяно, контрабас и барабаны великолепно звучат! Лучшее и сильнейшее, что я смотрела. Как будто не было "Враги, история любви" Современника, "Шута Балакирева" Ленкома и "Чайки" Сатирикона. Сильнее и круче постановки Юрия Бутусова.
Купив билеты на данный спектакль, я начала морально к нему готовиться. Современное искусство воспринимается мной с трудом. Должно пройти время, чтобы "очистить" современное искусство от плевел, оставив нам только зерна! И я, конечно, тяжело переживаю, когда сталкиваюсь с чем-то непотребным, которое отказывается принимать и мозг, и сердце. Но также считаю, что негативный опыт - это тоже опыт, благодаря которому учишься понимать, что есть хорошо, что - плохо! С Серебренниковым познакомилась впервые и латвийскую постановку не видела. Не смотря ни на что ("гопниковское" начало, глупые шутки и др.), мне понравилось! Замечательные актеры в образе Коробочки (О.Гущин) и Плюшкина (А.Девотченко). Замечательная музыка. Мне очень понравилось, что спектакль идет в "живой" озвучке инструментом - фортепиано. Да и вообще живые инструменты никогда не заменят звучание фонограммы, то же самое касается и голоса. Спектакль оставил свой след - как говорится "есть над чем поразмыслить".
P.S. Все познается в сравнении. С интересом жду спектакль "Похождение" в МХТ им. Чехова.
В то время, как из Гоголь Центра уходил тихонько зритель, видимо, спешащий на электричку и удивленный не совсем классической интерпретацией Мертвых Душ Гоголя (хотя, все было чинно и даже по тексту) я сидела довольная, как слон. Мне понравилось и запомнилось!
Спасибо вам, Кирилл Семёнович и вам, Никита Кукушкин (Никита мне страсть как нравится на сцене...и не потому что пьяна, а потому что давно)))
А открытием для меня стал Михаил Тройник! Прекрасный Ноздрёв, и вообще, прекрасный!
На излете сцены с Ноздревым со спектакля пришлось бежать. В гардеробе встретили женщину, которая периодически вздыхала и говорила "о, господи". Люблю "Гоголь-центр" и Серебренникова, но эта постановка - трэш и позор. Ну окей, зачем-то (правда, вот зачем?) все женские роли играют мужчины. Но неужели только для того, чтобы Гущин в роли Коробочки мог помять себе сиськи и позадирать юбку, а Манилов мог позвать свою жену, оторвать у нее прядь волос и обмотать ею купчую? В спектакле полно мелких дешевых приемов, типа прижигания утюгом, каких-то драк, общения на повышенных тонах, заикания и т.д. Короче, гребаный КВН.
Не все, конечно, ужасно. Сценография, костюмы и музыкальные номера - отличные, но на одном этом далеко не уедешь. Безумный ритм, взятый с момента открытия Гоголь-центра, начал сказываться на качестве.
Из всего, что довелось увидеть в постановке Серебренникова ("Охота на Снарка, "Сон в летнюю ночь", "Зойкина квартира", "Сладкоголосая птица юности") "Мертвые души" - если не самый удачный, то уж точно самый безумный спектакль режиссера.
Смотрели состав, где Один Байрон играет Чичикова, а Штейнберг - Манилов, поэтому история про мелкого чиновника-афериста воспринималась как городской анекдот о пройдохе-иностранце, который начинает сходить с ума от российской действительности. Комедийности в происходящем на сцене - мало, это, скорее, фарс, доходящий до жутковатого абсурда.
При этом чисто субъективно спектакль не воспринимался как нечто целое - больше напоминая серию скетчей с перевоплощением актеров, переодевавшихся прямо на сцене. И это, наверное, единственная причина, почему 4 звезды, а не 5.
Актеры, к слову, играют блестяще, ну а визуальное и звуковое исполнение - как и всегда у Серебренникова - выше всяких похвал.