Пожилого профессора выгоняют с работы из-за того, что он позволил себе неполиткорректное высказывание в адрес негра. Пока профессор крутит роман с молоденькой и несчастной девицей, благодаря флэшбэкам проясняется история его жизни. Так вот, профессор сам негр, хотя тщательно это скрывает. И играет его Энтони Хопкинс. И это, по замыслу, драма.
Триллер, Мелодрама |
16+ |
Роберт Бентон |
29 октября 2003 |
5 февраля 2004 |
1 час 46 минут |
Почтенный профессор Силк (Хопкинс) допустил непростительную оплошность: назвал не пришедших на занятия афроамериканских студентов словом, в котором почудилась неполиткорректность. Профессора тут же уволили, после чего его жена умерла, а сам он подружился с симпатичным писателем Цукерманом (Синиз), закрутил роман с молодой уборщицей (Кидман), навлек на себя гнев ее мужа-психопата (Харрис) и погрузился в воспоминания о своей непростой молодости.
В молодости профессора Силка есть секрет, который необходимо немедленно выдать. Профессор — скрытый негр. Иначе говоря, он обычный негр, но притворяется евреем — благо из-за каких-то генных дел (вроде бы такое и вправду случается) выглядит вполне белым. Возможно, и не стоило бы так сразу раскрывать маленькую тайну Силка, но во-первых, это не то чтобы сенсационный поворот сюжета, а во-вторых, это, по сути, единственная вещь, которую стоит знать о фильме. Энтони Хопкинс сыграл негра. Очень хорошо, по обыкновению, сыграл. Ну и проехали. Все остальное довольно грустно, и слишком многие репутации если не запятнаны, то подмочены за какие-то два часа. Говорят, роман Филиппа Рота, по которому поставлен фильм, вполне достойный. 70-летний режиссер Бентон когда-то снял фильм «Крамер против Крамера» — в свое время он многим нравился. Хопкинс, Кидман, Синиз, Харрис — прекрасные актеры. Ну а фильм «Запятнанная репутация» безнадежно, из рук вон слаб. Каждый вздох здесь — безбожно преувеличенная мелодрама. Если негр в молодости стыдился своего цвета кожи, то он должен предать собственную мать, если уборщица — девушка трудной судьбы, то в ее прошлом просто Содом и Гоморра. Чтобы эпизоды вроде нежного танца Хопкинса и Синиза под Фреда Астера или любовных объятий Хопкинса и Кидман не выглядели комично, необходим эмоциональный накал, к которому Бентон даже не приближается. Это карточный домик абсурдных допущений: хоть одна карта встанет нетвердо — и домик рухнет, а они все стоят нетвердо. Предлагается поверить в то, что Хопкинс — черный, что Кидман — уборщица в татуировках, что Синиз — еврейский интеллектуал, что у университетского сноба и пролетарской потаскушки вдвое его моложе — страстный роман. И так далее, и так далее. Даже когда сэр Энтони Хопкинс рассказывал о том, как съел человеческую печень и запил ее отличным кьянти, было правдоподобнее.