Фильм

Птица с хрустальным оперением

Волнующий, возбуждающий джалло, ставший дебютом в большой режиссуре великого и непревзойденного Дарио Ардженто, снятый с оглядкой на творчество Марио Бавы.Потрясающая операторская работа, изумительная музыка, невероятная страстность и напряженность действия, красивые актеры и сногсшибательная развязка.

Американский писатель Сэм Даллас (Тони Мусанте) пребывает вместе со своей подругой Джулией (Сюзи Кэндалл) в Рим, дабы написать книгу. Однако что-то у него там не получается, несмотря на то, что он изо всех сил посетил тьму памятников истории. Гораздо лучше у него получается попасть в неприятность. Совершенно случайно он видит в витрине одной выставки как женщина борется с мужчиной, вооруженным ножом. Он бросается на помощь, но оказывается, будто муха в янтаре, запертым меж двух стеклянных дверей. На его глазах мужчина скрывается, а окровавленная женщина ползет к нему, протягивая руку в просьбе о помощи. Прибывшая полиция задерживает Далласа по подозрению в нападении, но позже его роль в этом деле значительно меняется – он остается единственным свидетелем (до тех пор, пока не оправится женщина) преступления. Дело в том, что в городе случилась серия убийств, в результате чего погибло несколько девушек. Да и сам Сэм уже заинтересовался этим делом – что-то из увиденного его встревожило, но что именно – этого он пока понять не может. А тут еще эта странная картина, которая, получается, и запустила эту серию убийств...

Первый свой фильм мастер «джалло» поставил по одному бульварному роману 50-х, который уже был экранизован американцами в 50-х под названием «Кричащая Мими». Идею эту подкинул ему друг и соратник по сценарному креслу в «Однажды на Диком Западе» Бернардо Бертолуччи, а уж Ардженто настолько переработал оригинальную идею, что в пору говорить о совершенно новом произведении.

Переработке подверглась в основном стилистическая и эмоциональная составляющая истории, что превратило дешевую литературу в нечто более серьезное на уровне морали и ее, собственно, упадка. Дело в том, что оригинальной книге и ее американской импровизации главный герой всячески отделяет себя от безумия преступления, в которое он оказывается втянут, тогда как Сэм Даллас ныряет в историю с головой и получает от этого не только странное удовольствие, но и даже вдохновение – его творческий кризис в этих обстоятельствах излечен и он начинает писать. Более того, очень характерна разница в том, как реагируют на странную картину (статуэтку в версии «Кричащая Мими») герои. Американские персонажи с содроганием говорят о безумии ума, который породил это, тогда как итальянские задумываются «что-то в этом определенно есть».

По сути по этому факту и проходит водораздельная линия между американскими триллерами в стиле Хичкока и итальянскими джалло, которые появились при непосредственном участии первых. Там, где у американцев преступление является чем-то отталкивающим и аморальным, у итальянцев эта аморальность пагубно притягательна, убийца – более осведомленным и действует по собственной инициативе, а не просто будучи пораженным шизофренией или другим расстройством психики. Таким образом, скажем, Ардженто наследует не столько Хичкоку, сколько Марио Бава.

Герой фильма несет также в себе и функцию вуаериста, зрителя. Слишком много в фильме сцен, которые подразумевают созерцание двумерного образа, чтобы игнорировать эту роль. Запертый между дверьми главный герой; подозреваемые извращенцы в полицейском участке перед Далласом; репродукция картины; даже образы нападения запечатлены в памяти писателя, будто пленка. Если для Хичкока характерно отторжение персонажа среды преступления, в которую он попадает волею судеб, то для джалло, Ардженто и «Птицы с хрустальным оперением» в частности героя не просто затягивает в водоворот событий, но он еще и остается до некоторой степени довольным наблюдателем.

Понятное дело, фильм не очень тепло приняли за океаном. Американские кинокритики, чьи системы координат были выстроены на основе фильмов из Голливуда и тех требований, что они выдвигают, итальянскую версию не приняли и не поняли, за исключением некоторых наиболее продвинутых изданий (вроде бы Variety зашлись от восторга, когда «Птица...» попала в американский прокат. Остальные кинулись предъявлять ровно те же претензии, которыми были окачены представители другого чисто итальянского жанра – спагетти-вестерн. Сложно представить, что какой-то установленный временем жанр, который прославил целую эпоху (и целую страну) может быть успешно пересмотрен на другом континенте и, более того, породит новый, не менее интересный жанр.

Так что, несмотря на то, что до сих пор можно спорить, когда и как появился кинематографический жанр «джалло», как сильно на его появление повлиял Марио Бава, но именно с появлением «Птицы с хрустальным оперением» жанр начал набирать популярность и вес, равно как и творчество самого Ардженто, для которого «Птица...» стала, вероятно, одним из самых простых и прямолинейных фильмов и на котором силу и мощь автора можно пока не разглядывать, но который с честным выражением на лице может поведать, что же такое творчество итальянского режиссера Дарио Ардженто есть и будет.