Морпехи
Красивое кино про скуку на поле боя
Рядовой Своффорд (Гилленхол) попадает на первую иракскую войну, где все, как в кино, и не дают пострелять. Невероятно красивый, невероятно экзистенциальный фильм режиссера «Красоты по-американски» про скуку на поле боя — с цитатами из Камю и проч.
В далеком 1989-м, слушая как похожий на рака усатый cержант почти слово в слово тарабанит хрестоматийный сержантский монолог из «Цельнометалической оболочки», новобранец Своффорд (Джейк Гилленхол) как положено тянется в струнку, вопит «cэр-да-cэр» и, кажется, как и мы, не понимает, в чем тут дело – Кубрик так все точно угадал про сержантов или всем сержантам вместо учебных фильмов теперь показывают Кубрика. Cержант в итоге дает ему по лбу – но дальше герою в основном везет. За спокойный взгляд его определяют в снайперы; дают напарника (Питер Сарсгаард), так похожего на него повадками, что полфильма подозреваешь в нем галлюцинацию. Саддам нападает на Кувейт, и Своффорд полгода сторожит саудовские нефтяные вышки: играет в потемкинский футбол в противогазе перед съемочной группой CNN и волнуется, что любимая девушка его не дождется (хотя, что волноваться – понятное дело, не дождется). Он попадает и на настоящую войну, но та оказывается какой-то апокалиптической скукой – с черными песками, залитым нефтью небом и постоянно отсутствующим по какой-то причинепротивником. Просто кого-нибудь убить – чтоб как в книжке Камю «Посторонний», которую герой читает в учебке, «постучать в дверь несчастья короткими ударами выстрелов» – даже это на этой войне оказывается большой проблемой.
Пока американцы заняты сиюминутными вещами, англичанин Мендес с упорством, достойным, быть может, лучшего применения, снимает новую американскую классику. В каждом следующем фильме делая шаг не вперед, а в сторону, он уверенно теряет былых почитателей и вместе c тем рисует совершенно кубриковский по смелости маршрут: его короткая фильмография уже сейчас выглядит архипелагом из фильмов-островов — равноудаленных друг от друга и очень разных по топографии (мелодрама, самурайско-гангстерская драма, военный фильм, дальше будет видимо мюзикл), объдиненных разве что удивительной прозрачностью воздуха над ними, и не сразу очевидным сходством в выражении лиц населяющих их людей. На «Морпехах» можно долго ломать глаза, выискивая Мендеса в зернистой, засвеченной, совсем не мендесовской картинке, но в итоге он сам найдет вас: когда герой, встретив в пустыне толпу мертвецов, начнет вглядываться в их лица – так пресловутый Рикки Фиц заглядывал в глаза мертвому Кевину Cпейси в финале «Красоты по-американски». И пусть про этот пытливый, заинтересованный взгляд все не до конца еще понятно – у нас еще есть время: как и Кубрик, Мендес производит впечателение человека с планом работ на полвека вперед, и как Кубрика его лучше всего воспринимать в ретроспективе.
Как Кубрик он врядли дождется прижизненной благодарности: «Морпехов» в Америке – как вобщем и везде – встретили даже хуже, чем второй мендесовский фильм «Проклятый путь». Ожидавшиеся как первое серьезное высказвание о первой иракской компании (тем более, что выходили аккурат к завершению второй) они вызвали по итогам вполне законное раздражение: люди ждали серьезного разговора, а получили луч солнца, бьющий через пластиковую бутыль минералки и улыбочку артиста Гилленхола, который даром что весь фильм что-то говорит за кадром, главное явно оставляет при себе. За эту улыбочку, за общую театральность – кусок про «Бурю с пустыне» вообще снят в закрытом помещении и расцветкой похож на конец «Догвилля» – Мендеса конечно ругали эстетом, звучало в его адрес и страшное слово «амбивалентный», и если англичанин осознанно целит в кубрики, он должен сейчас бить в ладоши – Кубрика всю жизнь клеймили как-раз за амбивалетность.
Справедливости ради, кино и правда амбивалентное. И в начале, правда, возникает чувство, что человек взялся не за свою работу, что война все-таки не для Мендеса с его волшебными стеклышками, крикетными клюшками и культурным багажом. Cержант из Кубрика, «пойду долиной смертной тени», десантный взвод глядит копполовский «Апокалипсис», подпевая в известном месте Вагнеру, прячется в карман камуфляжной куртки томик Камю (наряду с «Иллиадой» и «Гамлетом» обширно цитируемого в первоисточнике «Морпехов» – мемуарах реального кувейтского ветерана, а впоследствии учителя литературы Энтони Своффорда). Перебор по части культурных ссылок сперва раздражает невыносимо – и нужно время, чтоб понять: это не режиссер драппирует свое гражданское брюшко цитатками из релевантных произведений, это время такое, когда реальность питается вымыслом, войны кроятся по мотивам антивоенной киноклассики, а люди живут, будто смотрят кино про свою жизнь. Главное в «Морпехах» как-раз это чувство не просто ненастоящей, но вдобавок еще небрежно, бездарно, совсем неинтересно сконструированной реальности, с которой вброшенный в нее человек может бороться лишь одним способом – улыбнувшись ей кривой, гилленхоловской улыбкой и принципиально отказавашись ее осмыслять.
Мендес так влюблен в свои собственные каноны, что они местами работаю против него. Так «Морпехи» имеют в конце минут пять совершенно лишнего времени – нужных лишь затем, чтоб закрыть фильм теми же словами, с которых он начинался (принцип, свято и не вполне понятно зачем соблюдаемый во всех мендесовских работах). На самом деле фильм заканчивается раньше – когда снайпер вскидывает винтовку вверх и, прицелившись в ему одному видимую звезду, жмет на курок – и этим выстрелом в ночное небо расписывается за себя и за того парня; за всех, кто живет, будто глядит кино про себя, и тромбует самый сложный жизненный опыт в простое английское слово – которым завершил свою многоумную творческую деятельность упоминаемый тут теперь уже точно в последний раз Кубрик, и которое прекрасно суммирует впечатление от мендесовского фильма, когда спустя 2 часа выходишь с него на свежий воздух. Fuck.
Молодой морпех Энтони Своффорд (Гилленхол) после не самых приятных дней подготовки отправляется с товарищами воевать в Персидском заливе. Там пустыня, врагов не видно и никаких безбашенных перестрелок - и так неделями, месяцами. Оказалось, скука и ожидание - около 99 процентов военного времени.
"Морпехи", выполненные в песочных тонах, удивительно живописны. Некоторые сцены, особенно с горящей нефтью, можно смотреть снова и снова просто для эстетического удовлетворения. Но и как драма о войне этот фильм - из ряда вон.
В "Морпехах" герои не воюют, а старательно убивают время. Играют в футбол при пятидесяти градусах жары, истошно веселятся, ревнуют подруг - и всё это, конечно, напоминает дом сумасшедших. Противник невидим и где-то далеко, ощущение борьбы за идеалы быстро угасает. Эмоции на лице убедительного Гилленхола отражают всю эту странность.
Если к "Повелителю бури", другой картине о побочных эффектах военной службы, подходил слоган "Война - это наркотик", то к данному фильму, скорее, - "Война - это в твоей голове". Нескоро забудешь будни в пустыне.
“Don’t worry, be happy!”
В 1989 году, молодой парень Энтони Суоффорд (который был “зачат” во время войны во Вьетнаме, на Гавайях) (скромный но боевитый Джейк Джилленхал), вступает в ряды американских морских пехотинцев, и проходит “жёсткий отбор” (жизнь в “учебке” проходит под весёлую песенку “Don’t worry, be happy!”, и постоянную ругань от командиров) во время учений в подразделение снайперов, под командой “штаб-сержанта-жесткача” в исполнении Джейми Фокса. И прямиком оттуда, попадает в конфликт в Персидском заливе в Кувейте, где американские солдаты, должны охранять нефтеносные запасы этой страны от Саддама Хусейна и армии Ирака.
Американские солдаты, живут в открытой пустыне, под палящим солнцем, маются от безделья, онанируют, ставят доску с фото своих подружек (описывая места и позы во время секса с ними), ставят ставки на бои скорпионов, снова онанируют. И совсем, не понимают: что они здесь делают, кого охраняют (в пустой пустыне), и во время приезда телевизиощиков, начинают играть перед ними одетые в химзащиту в бейсбол, показывая “истинный дух” морпеха. А потом, онанируют, ещё и ещё. А капралу Суоффорду, сниться его подружка, которая ему изменила, и как он блюет в раковину аравийским песком.
Наконец, им выпадает “боевое задание”, где они умеленно будут наблюдать, как их авиация бомбит сверху “караваны” противников, а им остаётся, только как заправским нефтяникам, закапывать очередной “столб” нефти из земли.
За операцию “Буря в пустыне”, капрал Суоффорд - не убьёт ни одного человека, а во время пьяной вечеринки солдат в честь “возвращения домой”, пустит целый магазин автомата в воздух. “Многие от проблем - бегут в морскую пехоту. Если болен - лечат. Если ранен - заживает. Если умер - поднимут флаг над твоим гробом”. Режиссёр Сэм Мэндез искренне бытоописует “философию” армейской жизни морпеха, использую полу-документальную съёмку мнималистичной камеры Роджера Диккенса, которая своим цветом, походит на фото из палороида, сделанные теми-же морпехами на службе. Перед нами “полное погружение” в событие, и вся та “глупая” правда бытия. “История. Человек всю жизнь воевал и стрелял из оружия. Но даже, тогда, когда у него появится дом, жена, и подгузники для сына - он не забудет тяжесть своей винтовки, и тех салаг, которые, всё-еще бродят по пустыне в его снах”. И ещё - морпеха, можно различить по "банке" - особой стрижке морпеха.
Итог: несомненно, рекомендуется к просмотру.
Сэм Мендес умеет снимать стильные, продуманные и нетривиальные фильмы. Свою карьеру в качестве достойного режиссера он начал еще в 99-м году с картины «Красота по-американски». После данного фильма его имя загремело, а картины с достойной подачей и уровнем проработки стали выходить регулярно. Последним достижением на этом поприще стала юбилейная картина о Джеймсе Бонде, но сейчас не об этом.
Не знаю почему, но раньше руки просто не доходили до диска с «Морпехами», а сам просмотр откладывался много раз до лучших времен. И вот сегодня этот замечательный день наступил, а после импровизированного сеанса просто обязан поделиться своими впечатлениями, отметив сильные и слабые стороны истории об Энтони Суоффорде.
Одним из главных плюсов является то, что режиссер преподнес зрителю удивительно качественный драматический сюжет. Такого в фильмах о войне еще не было, насколько я могу помнить. Тут есть взрывы, стрельба, убийства, но это больше служит фоном для переживаний главного героя и его товарища, ставших пешками в большой игре. Причем самое обидно заключается в том, что только в горячей точки понимаешь, насколько правильными или нет были прежние суждения, начинаешь ценить простые радости и опускаешь все ниже жажду крови. А ведь именно это, а еще и гора амбиций, сподвигла молодого Энтони пойти по стопам своей семьи, а вовсе не чувство долга или осознанность.
В общем, смотреть да поучаться.
Решился все-таки пойти на этот фильмец, по той простой причине, что все остальное показалось еще более худшим. Ну что, не пожалел! Типичный солдафонский юмор, чего в принципе я не люблю. Фильм понравился исключительно за зрелищность отдельных эпизодов (подчеркиваю, не "мясо" в стиле "Спасение рядового Райна") и удачного подбора музыки. Просто, даже тупо пойти посмотреть можно, не слушая реплик.
Эстеты, радуйтесь! Вашему вниманию предлагается увлекательная, ироничная и очень красиво снятая история о молодости, армии и тупике в поиске смысла жизни.
Только вот российским прокатчикам надо хоть иногда смотреть свои фильмы - из-за их грубейших ошибок в зале сидят совсем не те люди, на которых фильм рассчитан!
Никаким "мясным" военным боевиком, как можно понять из русских афиш, там даже не пахнет! Мендес умудрился из взглядов, пота, дыма и огня сплести совершенно особенный, неповторимый мир.
Смотреть однозначно!
