Фильм

К чуду

Как Малик Спилбергу показал

Мы уже так привыкли! Нам скучно, если пистолет не засовывается в глотку и после выстрела голова не отлетает в сторону. Мы так качественно всосали в себя электрохимию взрывов, лязгающий звук кувыркающихся машин, маршрут героя, по которому нам сначала показывают какой он, потом- этот конфликт идиотский, какая-нибудь тупая проблема, вроде восстания кефира, потом у героя проблемы с дочкой и еще жена его бросила, но вот он злобно поднимается с пола, убивает весь мировой кефир, его любит доча, к нему возвращается жена. Мы так привыкли к этому! Мы все немного виноваты! Не в том смысле, что нам это нравится, а в том- что эта история впитана нами до дна, и, когда она стала нашей кожей, мы отторгаем любую другую, как заведомо неверную, ложную, тупую и неестественную нам, нашему огромному знанию эстетики.

В зале было девять стариков.
И я. Десятый, ненастоящий старик.

Помните, у Тарковского, когда Андрей Рублев ходит по храму и смотрит на белые, только что оштукатуренные стены? Он говорит, что так бы и оставил- легко, хорошо.

И, вот извините меня, но Малик- это Рублев. Гений такого уровня, которому уже не надо ничего доказывать, никого взрывать. Он просто тихо рассказывает свою историю. Из красок он берет обычные- дом, солнце, река, поле, мужчина, женщина. И, вы меня еще раз извините, но вы для начала идите попробуйте так показать эти вещи, как это делает он. Каждая секунда фильма, каждый кадр- это великое чудо гармонии и равновесия. Но Малику мало визуального совершенства, он показывает самое сложное- любовь между мужчиной и женщиной, и вот тогда музыка оживает. Она обрушивается откуда-то с обрыва, и уносит вас в своем потоке. И Малик делает это просто. Почти без слов, одними прикосновениями, словно любовь нельзя описать словами.

Да, я согласен, есть пару шуточек, которые он вставил, но не чтобы посмеяться над кем-то, а просто ради собственного удовольствия. Например, когда на одну секунду появляется мальчик из Древа Жизни. Его лица не видно, он куда-то идет, как он шел в прошлой картине, а камера следует за ним. Зачем он тут? В этом нашей редакции еще предстоит разобраться, но есть версия, что сэр Малик хотел намекнуть, что все связанно. И что этот злобный малыш- ключик, открывающий секрет единства.

Тут говорят, знаете, что нет глубины в фильме. У меня один вопрос: а вы на каком языке смотрели? Умоляю, посмотрите в оригинальной озвучке, с субтитрами. Тогда вы заметите, что женщина говорит на французском, мужчина- на английском, а священник- на испанском. Нет глубины? Да это же чертова самая глубина всей нашей жизни!!! Женщина говорит на языке, непонятном мужчине.... ОНА ЕМУ ГОВОРИТ НА ДРУГОМ ЯЗЫКЕ. И весь фильм кажется, что он ее понимает, но он ее нет. В одном месте, где они вместе двигают кровать, мужчина смеется, и показывает ей рукой, говоря: "нет, направо это сюда".

И все-таки мне грустно, что мало кто увидит этот фильм. Такой чистый и легкий, он затеряется в веселой помойке. Я очень надеюсь, что Малик будет спокойно и тихо продолжать рисовать свои "неглубокие" наброски. А вам, друзья, я бы очень рекомендовал к просмотру эту картину. Хотя бы ради того, чтобы услышать, как Ольга Кириленко кричит, заливаясь смехом, на русском: "петушок, ты мой милый петушок!"

Аминь

Она говорит ему, что не хочет просить многого, только пройти часть пути вместе. У неё десятилетняя дочь, а у него – чуть грустный задумчивый взгляд и работа эколога, на которой он никому не может помочь. Она согласится попробовать, он увезёт её к себе. Дальше всё по закону жанра – немного солнца в холодной воде.

Мужчина и женщина встречают друг друга, ходят рядом, молчат вместе, играют и живут под одной крышей. Он даёт ей много, и она меняется, чего, кажется, и сама не ждала от себя. Щедр, но переменчив. И вот уже она улыбается ему навстречу, а он спешит забрать руку и отойти к окну. Потом он её не остановит, а она всё равно захочет вернуться, оба пошумят, погорюют, снова улыбнуться друг другу и будут медленно ходить по пустому дому. Отказ от принятия решения не заслуживает прощения, но точку, как скажет героиня, слабый может поставить только чужими руками. Все просто и от того особенно точно.

Совместив картинку National Geographic, мелодраматичную сюжетную линию и поэтическое дарование автора, получился удивительно художественный фильм. Кто бы мог подумать, что Бен Аффлек будет так гармонично смотреться в кадре со стадом бизонов? Нечастые закадровые монологи, звучащие практически белым стихом, абстрактные в целом, точно попадают в ход повествования. Оставаясь очень немногословным, кино глубоко высказывается на тему любовной связи двух людей. Да и в целом тоже. Камера плывёт и как будто бы чуть подрагивает, оставаясь профессиональной на протяжении всех 112 минут фильма, от кадра не оторваться – резво и молодо бежит вода по каменистому дну ручья, многозначительно в крупном плане распускаются цветы, лошадь тревожно подёргивает крупом.

Малик замечательно подметил и показал нам, что самое интересное между мужчиной и женщиной происходит, когда они ссорятся и, особенно, когда играют. Это то самое, когда обнажается настоящее, детское. Мужчина бежит за женщиной по закатному полю, она кидает в него осенней листвой, катаются по ковру в пустой комнате, смеются, она падает спиной к нему на руки. Полностью раскрывающий момент – вот они вы значит какие.

Если всё-таки не удержаться, и начать проводить аналогии между сегодняшним «К чуду» и Маликом двухгодичной давности, то здесь в центре сложность другого чувства, - не рефлексия зрелого мужчины насчёт неоднозначного (а у кого интересно оно однозначное) детства и переживаний в стеклянном лифте по этому поводу, а история, прямо говоря, любовных отношений между мужчиной и женщиной. И переживаний у окна чужого (в итоге) дома. Видимо, сам образ беспокойного осмысления прошедшего – отдельная важная полка в сердце автора. Оба фильма – исследования больших, главных чувств человека в поэтической форме, в необычной форме, невесомой и при этом эпичной. Восторг и головокружение.

Для ощущения завершённости напрашивается ещё один фильм – о дружбе, например, или первой любви. И со стороны режиссёра, трилогия была бы чертовски приятным жестом в нашу стороны.

@Любовь это приказ@
Это кино все в чувствах. В метафорах. Слушайте или чувствуйте, представляйте!...

Соткано. Тонкими прикосновениями взбито. Накручено легко и возвышенно. Героиня главная клубилась и падала, в шелках нежности куталась- окутывала, губами дотронулась- надула осторожно выпустила и... полетело! А глаза счастья полные. Но и игриво пальцами разыграла- дотронулась и лопнуло.., разлетевшись миллионами прозрачных и невидимых. Поцелуев...! Полных любви ко всему, что вокруг нас. Фильм и есть любовь. Высшая любовь , обязательная, непременная. Признание режиссера- таков Малик. Его мировосприятие не для всех, и это не значит, что только искушенные и поймут. Отнюдь! Гениальности мало, но индивидуализма, собственного подчерка, тонкого и ароматного.очень много.
Местами противно! Но задумываюсь, а ведь так и надо! ведь противно там, где задумано, а там где ребенок улыбается- должен и зритель расплыться.... Очень нежное и налюбителя. Трогательное и мыслящее. Это драма всего человечества. Но НИ В КОЕМ РАЗЕ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ К ПРОСМОТРУ МОЛОДОЙ ВЛЮБЛЕННОЙ ПАРЫ. Это будет крах всех фантазий. Выйдя из кинотеатра, я с грустной ухмылкой поглядывала на целующихся. А что есть любовь.. Вместо ответов на мои и вообще вечные, только еще больше запутало. Заклубило и унесло... Но стоило того

Извиняюсь за баянство, но мне вспомнился древний анекдот.

Во время театрального представления из партера доносится тревожный крик: «Доктор! В зале есть доктор?» Спектакль останавливается, другой зритель откликается: «Да, я доктор», и готовится спешить на помощь. «Коллега! — восклицает тот, кто позвал.— Вы не находите, что нам показывают полную х…ню?»

После «Древа жизни» ещё оставались сомнения: может быть, простые люди просто не поняли всей художественной глубины? Но теперь очевидно — нет никакой глубины. Либо Терренс Малик впал в маразм, либо выдохся, либо сознательно троллит высоколобых искусствоедов. А может быть, всё одновременно.

Форма настолько совершенна, что содержание становится своим. И проповедь Малика воспринимаешь, как фон. Фон к своим мыслям - которые появляются благодаря этой картине.

Редкий случай, когда фильм можно и нужно назвать картиной. Всю эту религиозность режиссера можно простить за то, что он и его коллеги (в частности оператор Эммануэль Любецки) относятся к кино как к искусству. А это ведь редкое отношение.

Малик рассказал о светлой стороне любви - и я ему верю. Потому что каждый человек должен вспомнить, как он любил и как его любили - и как в то время пахли яблоки. У каждого свои закаты, бизоны, прыжки на кровати и шуршащие занавески.

Малик рассказал о тёмной стороне любви - и я верю, но не принимаю. Это опыт Малика, его история. Когда-нибудь кто-нибудь снимет фильм только светлый, только добрый. Малик - один из немногих, от кого можно ждать такой картины.

В этом фильме не говорится ничего нового. Но этот фильм побуждает к размышлениям, которыми мы не забиваем голову в повседневной жизни. А во время этой картины можно думать и размышлять о своей любви. Режиссёр снимает картину для себя, а не для нас. И мы там можем найти только редкие нужные мотивы. И только тогда "К чуду" становится фильмом, который снят именно для меня одного.