Рекомендации для вас
Популярно сейчас
После англоязычного дебюта «Смерть и жизнь Джона Ф.Донована» Ксавье Долан снова снял кино на французском языке, с актрисой из «Мамочки», с рыжим парнем из «Траста», с канадским комиком и с собой в главных ролях. Фильм рассказывает про квебекскую тусовку парней, которые снимают короткометражки, веселятся и открывают свою гендерную флюидность.
| Мелодрама |
| 18+ |
| Ксавье Долан |
| 22 мая 2019 |
| 14 ноября 2019 |
| 1 час 59 минут |
Трейлеры и кадрыВсе
Режиссёр
Все
Как вам фильм?
Рецензия Афиши
Безумный Макс
У Матиаса и Максима больше общего в прошлом, чем в настоящем — они знают друг друга с первого класса и время от времени собираются мужской компанией из шести старых друзей, чтобы накуриться, выпить и поболтать о всякой фигне. В очередной раз на даче они застают младшую сестру одного из друзей Эрику Риветт (милое киношное совпадение), которая учится в киношколе за 24 тысячи евро в год и время от времени должна сдавать преподавателям короткие метры. «Безумная сумма для подростка, который говорит как пустоголовые и постит еду в инстаграм», — объясняет ее брат.
Так или иначе приятели Эрики кинули ее, и девочке не с кем снимать подростковый короткий метр — нечто с шумящими зелеными кустами и поцелуем пары мужчин в кадре. «Что тут такого — просто поцеловаться? Настоящая такая жиза! Ваше закомплексованное поколение этого просто не понимает», — агитирует Эрика. «Фильм должен быть суперимпрессионистским и одновременно экспрессионистским», — ей с высоты 18-летия куда виднее, как устроено хорошее кино. Максим быстро соглашается ее выручить, а Матиас пасует. Вечером того же дня он проигрывает спор друзьям — его постоянно ловят на том, что он включает граммар-наци — и после видео с доказательством его занудства отступать некуда. За это Матту поручают сыграть второго парня в сцене Эрики и поцеловаться с Максимом. Маленький эпизод в дачном доме не столько меняет отношения между парнями, сколько нарушает их покой внутри себя.
Двадцать лет знакомства и дружбы Матиаса и Максима только подчеркивают их различия. У первого (канадский комик Фрейташ) — хорошая работа в престижной компании: он умница, правильный парень и очевидный красавчик. Максим (сам Ксавье Долан) — барахтается недалеко от социального дна: живет в нищей квартире с мамой-инвалидкой с ужасным характером, с которой ссорится каждый день. На его щеке — красное родимое пятно на все лицо, отдаляющее от успеха в любви. На теле — партаки парня из бедного пригорода. Недавно Макс подал заявление на визу в Австралию и ждет рекомендательных писем для переезда: Матт как раз должен был ему с этим помочь. От первого неловкого поцелуя до дня, когда Макса провожают в аэропорт, мы видим, как меняются оба парня, чего им стоит сближение с новыми людьми и почему в любви и дружбе так сложно определиться до конца.
«Матиас и Максим» — куда менее сентиментальное и мизантропичное кино Ксавье Долана, чем его предыдущие два фильма, которые поклевали за дело все кому не лень. Из осуждающей позы с рассказами о несовершенствах человека Долан вернулся к лучшему себе — режиссеру, которому на экране очень хорошо удаются ничегонеделание и неоднозначность. Его последний фильм аккуратно встает между условным Оливье Ассайясом и методичками по отношениям Гийома Кане — не откровение для Канн, но и не назидательная мейнстримовая мелодрама.
Жирные приемы вроде плавания в озере под пафосное фортепиано, которые во всех приличных фильмах обычно отталкивают, в случае Долана не злят — как не злил расширяющийся кадр с героем «Мамочки» на скейте под трек «Wonderwall». И, вообще, в «Матиасе и Максиме», который продают чуть ли не как романтическую комедию (а на самом деле это двухчасовая драма), — очень много интересного и ценного, что не засунуть ни в синопсис, ни в рецензию. В первую очередь — то, как он передает звонкое одиночество в улье знакомых и близких людей, которые никогда не затыкаются.
Долан с легкостью пишет превосходные диалоги (кажется, с закадровым переводом русскому релизу в этот раз особенно повезло), которые точь-в-точь повторяют шутки и болтовню собственных знакомых и друзей. Вот родственники поддерживающе хвалят первый короткий метр девушки-подростка — естественно, претенциозный и плохой. Вот друзья вспоминают, как наелись грибов и смотрели «Нашествие варваров» Дени Аркана — канадские «Елки» про конфликт в семье. Вот они же напиваются и играют в фанты под Arcade Fire. Вот Матт едет в машине и рассказывает, что старая компания уже не та и от этих вялых отношений надо избавляться. Вот бабушка называет Омара Шарифа смесью Алена Делона и «Питера Селлерса марокканского разлива». Вот Максим смотрит на пошлейшую рекламу сливочного масла со слоганом про хлеб насущный и улыбчивой семьей с двумя детьми, которой у него не будет.
Долан, очевидно, преодолел мизантропию, которая делала его таким невыносимым всезнайкой последние пару лет, и сосредоточился на том, что подглядеть и услышать дано далеко не всем. На титрах выясняется, что самым главным в «Матиасе и Максиме» оказались не влюбленность и не дружба, а те пустяки вокруг, которые иногда даже стыдно выложить в инстаграм за их ненадобностью: то, почему старые домашние видео хочется пересматривать на повторе. Титры плохого первого фильма внучки, обсуждение прощального подарка, спор: «поджечь торт» или «поджечь свечи на торте», неслучившийся секс, грубое заспанное лицо курящей мамы, неприятная плавность водного матраса и дождь за окном, когда надо быстро снять с веревок только постиранные шмотки.
Местами Долан вспоминает про столь похожего на Максима Уилла Хантинга (у того, правда, были хоть выдающиеся способности), иногда бросает бумажные самолетики синефилам или ставит руку на запотевшее стекло, подмигивая Джеймсу Кэмерону. В этом наивном бесстыдстве всегда было лучшее в режиссуре Долана, но теперь к ним прибавилась новая глубина внимания к людям и вещам. Конфликт Матиаса и Максима — очень похожий на то, что происходило между героями фильма «И смех, и грех» Линн Шелтон, — оказывается чем‑то второстепенным по сравнению с гоготом любимого друга, ударом пультом от телевизора по лицу, целованием окровавленных костяшек руки и детским рисунком фломастером. Время несется, «радости — это такая редкость», с друзьями, как и прежде, нельзя говорить о деньгах, религии и матерях друг друга. В общем, «натуральная такая жиза».
Большой фанат фильмов Долана. Его постановка кадров, подбор актёров, музыки, игра с пространством, вывод эмоций на первый план, метафоры - это бесценно.
И в этом фильме нельзя сказать,что Долан изменился, или изменил себе, но, возможно, он немного замкнулся? Всё больше намёков - всё меньше ярких прямых моментов. Вот чего не хватило мне, что я очень люблю у Ксавье - это диалогов. Много взглядов, недомолвок. Мимика прекрасна и атмосфера недоговоренности, которая как бы нагнетает атмосферу, акцентируя наше внимание на том "о чем обычно молчат" именно молчанием... Но слишком много. Мне так хотелось живого прямого посыла. Хотелось сопереживать Матиасу. Но не вышло. Из-за того, что мне так мало дали его эмоций, так мало его мыслей, так много дали додумать самой, что персонаж отдалился от меня недостижимо эмпатически.
Тем о страхе принять собственные чувства под давлением социума, ближних, а главное - самого себя - это сильная и важная тема. И слова самого Ксавье перед просмотром с пожеланием к тому, чтобы мы после его фильма открылись своим настоящим чувствам, без страха - прекрасны. Но мне хотелось бы большей связи с действующими лицами. Задатки у Матиаса хороши, как у героя. Но перегнули, на мой вкус, с частью, которая должна делать его отталкивающей, другая чаща не перевесила и даже не выровняла.
За тему и посыл подумать о ней фильму спасибо. Но это довольно специфическая вещь, которую посоветуешь далеко не каждому, да и сам если и захочешь увидеть вновь, то в очень определённом состоянии.
Прекрасный и чувственный фильм! Который затронул до недр сознания и души💙 он держит в напряжении, и ты до самого конца думаешь " ну что?! Что он чувствует *?? Ругаешь одного из персонажей и искренне поддерживаешь другого...ибо у Долана всегда так! Это романтичный фильм на трудную тему любви и дружбы! Это когда два чувства сталкиваются о камень запутанности где главный герой не понимает что происходит с ним в первую очередь..почему его чувства так сильно обострились и что же дальше ?!?
То ли завышенные ожидания, то ли не то настроение, то ли Долан вдребезги разбился на штампованные метафоры, то ли вообще кино - уже не моя стихия, и надо бы себе в этом признаться - не сделали фильм моим.
Чего не отнять - да, в общем, Долан и сам сказал словами своей героини: импрессионистской подачи и экспрессионисткого настроения. Упоительные пробеги камеры, снявшей наивысшую точку блаженства осени, или эпизод ретивого омовения одного из главных героев (турецкий Луи Гаррель, шептались девушки на заднем ряду, и мне хотелось во весь голос с ними согласиться) под музыку Жана-Мишеля Бле (выдающуюся, не побоюсь этого слова) - это стоит увидеть.
Режиссер вроде говорит о переживаниях героев, но настолько выводит их вовне, что думаешь - а есть ли что-то внутри них, можно ли им вообще верить. Можно даже, пожалуй, говорить о физиологичности долановской психологии. В пьяной сцене а-ля "Экстаз" Ноэ герой Долана смотрит на себя в зеркало и не видит изъяна на своем лице: это ли не желание "обратиться", стать таким, как все? И этим мучаются оба протагониста картины. В то время как следующее поколение запуталось в числе гендерных идентичностей.
Но местами Долан будто еще ребенок: между героями страсть - значит, должна разразиться гроза; все плохо - лампочка гаснет. Он, конечно, всегда любил театральность, играл на высоких нотах, утрировал разобщенность героев. И ему верилось - ну, потому что сам себя накручиваешь, не понимаешь чужих поступков, не понимаешь, почему они делают тебе больно; думаешь, что твои электроны с чужими протонами никогда не поладят. А тут драма - условная, ребяческая (этот мифический немотивированный отъезд героя), этот триггер, который нам не показали (поцелуй - ну и что, там же большее было) - во все это не верится, а тем более не верится в не-по-долановски оптимистичный финал, где герой делает такой странный жест рукой, как будто это не приглашение в новую жизнь, а первое движение танца, которое вызовет очередную грозу.
"фильм про двух монреальских друзей, отк рывающих собственную гомосексуальность".
вот, собственно, и всё, что Вам надо знать об этом фильме. А больше там ничего и нет.
Расскажи мне про Австралию...
Компания беспечных друзей проводит время, как любые двадцатипятилетние: устраивают вечеринки, дурачатся, спорят, танцуют до упаду. Все меняют съемки короткометражного фильма, в котором двоим из них предстоит поцеловаться. Это переворачивает представление героев о мире, собственной жизни и вызывает водоворот непредсказуемых событий.
Начало фильма - приезд шумной компании друзей на одинокую виллу с озером, где они хотят просто отдохнуть и развлечься, а одна девушка хочет снять короткометражный фильм, где по сценарию двоим из них предстоит поцеловаться. За разговорами ни о чём: о настоящем и будущем, за спорами и мечтами возникает таинственная и непонятная страсть двух знакомых, где их друзья смеются - а им, это вовсе не смех. Максим с "пятном" на щеке вместе с братом - сыновья пьющей матери (ругающиеся матери, спорящие сыновья), Маттиас - сын бизнесмена. У героев - разные судьбы, но что-то всё таки их сближает. И это не совместные "выпивки" с друзьями, а что-то большее и сильное (и именно на одной из "гулянок" между ними происходит "дружба"). Вторая половина фильма - это такие "долгие проводы" со "счастливым финалом" следуя драматургии "характеров". Максим собирается уехать в Австралию. И его тут не держит даже родная мать - её пьяный вид, его уже не впечатляет, а вот Маттиас - другое дело и другие чувства..."Мы все животные - вот почему распадаются браки" - говорит Маттиасу в стриптиз-клубе приезжий специалист в его компанию. И Маттиас возможно, в чём-то и понимает его.
Восьмой фильм большого канадского режиссёра Ксавье Долана - прекрасное, серьёзное и сильное кино, которое на Каннском фестивале в 2019 году было номинировано на номинации: "Золотая пальмовая ветвь", и "Квир-Пальмовая ветвь за освещение ЛГБТ-темы в кино" (Ксавье Долан). Хотя, "откровенных сцен" здесь практически нет, зритель сам должен прочувствовать "связь" между героями. После просмотра создаётся впечатление, что Долан - один такой, и больше, вроде, так никто не снимает. Долан как актёр здесь - возможно и так себе (хотя его "простота" - также хороша)(и главный актёр здесь, несомненно - Габриэль Д'Альмейда Фрейтас в роли Маттиаса) но как режиссёр - это совершенно "другой уровень". Как режиссёр он создаёт какую-то личную, прочувствованную историю, которую сам-же Долан прекрасно написал как сценарист. В фильме есть что-то пронзительное - дружба сверстников и всё остальное, которое классно по своей сути передано. В фильме у Долана, как и всегда есть - вечно спорящие и смеющиеся женщины (чьи-то матери), которые придают некий "шарм" самой истории. Психологический монтаж,
впечатляющая музыка Жан Мишеля Бле и "ищущая" камера Андре Тюрпена создают очередное замечательное зрелище руками Долана, который любит и умеет говорить о "сложных вещах" - "простым языком".
Читайте также
