Фильм

Видео Бенни

Весьма интересный, с точки зрения подачи, фильм.
Сразу скажу, что не являясь большим фанатом немецкого европейского кино и рекомендовать к коллективному просмотру данное творение не буду. В качестве самообразования ознакомиться можно. Уверен, что увидеть массу общего с приемами и инструментами фильмов последних пяти-шести лет не составит труда.
Сюжет фильма вертится вокруг мальчишки, одержимо фиксирующего всё вокруг на видео и посвятившего своё свободное время телевизору. Сейчас можно не зацикливаться на чем-то одном - хочешь кино, хочешь музыка, хочешь Интернет с кино и музыкой, хочешь соц.сети или быстрое общение, можно тратить время на анонимные форумы или скрываться под личиной школьницы на сайтах знакомств. Короче - на вкус и цвет.
Бенни вот пред ящиком торчит. В поисках новых сюжетов, когда кажется, что видел всё - совершает убийство сверстницы. В наши дни люди и по-страшнее вещи делают. Вот, видите, я тоже кажется видел всё. А вы?)

Самый обычный парнишка по имени Бенни, который мог бы учиться в одном классе с вашим сыном или просто жить по соседству, ничем внешне не отличается от своих ровесников – он увлекается молодежной музыкой (той, что грохочет и гудит, а как же без этого), но, что более важно – он без ума от видео, а точнее от того реализма, что оно может ему показать. Сняв однажды пленку с убийством свиньи (ничего сверхъестественного – родители разводят свиней за городом), Бенни показывает эту ленту своей подружке, потом показывает инструмент, которым убивали свинью, а затем пробует его на самой девушке, параллельно записывая процесс на видео – сложно сказать, специально или нет. Впрочем, Бенни как раз все равно. По крайней мере, когда пленку с убийством девчушки видит его отец, парень особо не открещивается и вообще, ведет себя вызывающе спокойно. Родители решают этот ужасный случай замять и, вместо экскурса в полицию, отправляют Бенни вместе с мамой в Египет, на курорт, полечить нервишки. Хотя если кому и нужно нервишки лечить, так это явно не постригшемуся на лысо ублюдку.

По сути этим фильмом Ханеке тренируется в создании своего гораздо более позднего шедевра «Белая лента», который рассказывает примерно о том же, но в более удобной для фестивального жюри форме, что в результате и приведет его к получению Золотой пальмовой ветви в Каннах, тогда как лента «Видео Бенни» не получила никаких наград, даже не была в конкурсе, хотя шороху навела достаточно, чтобы о режиссере как следует заговорили.

И снова Ханеке продолжает традиции, начатые в «Седьмом континенте». Причем традиции как стилистические, так и тематические. Вновь целью для острейшего удара ниже пояса становится тягучее состояние буржуазного европейского общества, а также средства информации, которые день за днем запускают в эфир по всему миру насилие в самом неприкрытом виде. Режиссер, причем, не собирается опускаться до каких-то разоблачительных материалов, и не предлагает размышлений на тему «насилие живо в обществе потому, что...». Единственное, что нехотя даже не говорит, а просто показывает на дощечке – это надпись «фашизм». Но при этом не обвиняя кого-то в чем-то, а просто напоминает, а уж это дело зрителя в дальнейшем увязать это понятие с увиденным.

Особняком стоит видеопленка, снятая Бенни, когда родители убивают свинью. Она показана в самом начале и является вводной часть к фильму, моментально задавая тревожный тон для просмотра. Она же появляется в момент, когда Бенни совершает преступление. И она же является, кроме всего прочего, примером того приема, который Ханеке будет использовать в последствии – промотка назад, о которой зритель вспомнит во время просмотра мета-фильма «Забавные игры», а также картины «Скрытое», в которой видеоленты являются также важными деталями истории.

Не обошлось и без безмолвной критики системы массовой информации, которые в виде новостей наполнили все три фильма «холодной» трилогии Ханеке, которая была начата «Седьмым континентом» и будет закончена «71 фрагментом хронологической случайности». В «Видео Бенни» именно новости сменяют ту самую пленку, которую смотрит в начале фильма парень. И именно новости о жестокостях со всего света станут верным попутчиком зрителя по миру скрытого насилия европейского социума.

Бенни представлен как обособленный представитель класса, который не желает и имеет возможность не соприкасаться с другими (более низшими?) классами, если судить по словам паренька о том, что вся его система коммуникаций с окружающим миром ограничена парой часов туда и обратно. Причем более того, парень страдает иллюзией, опасной иллюзией, того, что он может посредством видеосъемки управлять реальностью, которая будет останавливаться, когда он нажимает кнопку паузы или прокручиваться назад, чтобы он смог пережить те или иные тронувшие его моменты.

С точки зрения Ханеке, запись реальности на видео с целью последующего переживания во время просмотра – это своего рода опасное извращение, привитое обществу средствами масс-медиа. При этом Бенни обречен бороться с вечной попыткой общаться с изображением, а не с реальными людьми. Общение с образом, с картинкой на экране, для него несравненно проще, но когда он пытается перенести в реальность образы и действия из пленки (причем не только той самой, с убитой свиньей – в фильме достаточно примеров того, как насилие остается вдавленным в целлулоидную ленту или распространено волнами эфира по стране) – начинается та страшная трагедия, в которую, увы, вовлечен не только и не столько он сам. При этом режиссер вновь сознательно лишает зрителя точки опоры в виде объяснения почему Бенни сделал все то, что он сделал.

По большому счету, Ханеке тут предлагает зрителю примерно ту же систему коммуникации с событиями (но не с автором, понятное дело, тут он старается максимально отстраниться), что станет довольно важным оттенком повествовательной формы в фильме «Забавные игры» - фильм в фильме, ведь это всего лишь кино, не так ли? Только в этот раз угол общения повернут совсем под другим ракурсом. Тем самым Ханеке впервые начинает говорить о своих главных темах творчества, а точнее, его подхода к нему – ответственности и этики автора перед искусством, а также механизме отношений между зрителем и, в данном случае, актерах, поставленном в канву брехтианского «эффекта отчуждения».

Довольно показательно постоянное противопоставление сегодняшней действительности (ок, действительности начала 90-х, когда МакДональдс мог еще олицетворять вероломство западной цивилизации потребления) и исторических моментов, но без оттенка «вот как раньше было хорошо, а стало сейчас плохо». Ханеке старается показать, что время-то меняются, но насилие из человека выгнать метлой не получается. И вряд ли когда получится.