Слово «трогательный» затаскано до безобразия. Трогательный вагоновожатый, трогательные пассажиры, трогательные контролеры, трогательный трамвай, трогательные компостеры, трогательные рельсы, трогательные провода. Слово давно уже пора запретить и использовать в виде исключения. Оставить его для самого важного. Для фильма «Птаха».
Когда Мэтью Модайн («Цельнометаллический жилет», «Замужем за мафией») сидит в чем мать родила на спинке больничной...
Показать полностью
Слово «трогательный» затаскано до безобразия. Трогательный вагоновожатый, трогательные пассажиры, трогательные контролеры, трогательный трамвай, трогательные компостеры, трогательные рельсы, трогательные провода. Слово давно уже пора запретить и использовать в виде исключения. Оставить его для самого важного. Для фильма «Птаха».
Когда Мэтью Модайн («Цельнометаллический жилет», «Замужем за мафией») сидит в чем мать родила на спинке больничной кровати, как голубь на жердочке, с каменным лицом и пустыми глазами, а совсем юный Николас Кейдж с изуродованным лицом пытается вывести своего друга из кататонического ступора — становится по-настоящему трогательно. Мартин Скорсезе как-то сказал: «Нет ничего проще вышибить слезу у зрителя. Герой вашего фильма заболевает раком, и кинозал плачет как заведенный». История «Птахи» вроде бы из той же серии. Шизофрения на экране может смотреться не хуже раковой опухоли. Два мальчика дружат и разводят почтовых голубей. Потом идут на вьетнамскую войну и встречаются в госпитале. У одного изувечено лицо, у другого изувечена психика. Он превратился в птицу и все время молчит. Старый друг — единственный, кто может его спасти. Услышав такую историю, хочется фыркнуть. Что за старомодная, сентиментальная чушь на тему одиночества и общечеловеческих ценностей. Фильм действительно старомоден и сентиментален. Но поставил его Алан Паркер («Полуночный экспресс», «Слава») — режиссер почти гениальный. Очень мало людей на свете, которые умеют рассказывать простые истории так доверительно, красиво и трогательно. Паркер один их них.
Скрыть