Театр в Санкт-Петербурге

Странствующие куклы господина Пэжо

Труппа комедиантов «Странствующие куклы Господина ПЭЖО»

НЕ делают:
НЕ показывают стриптиз,
НЕ играют по системе Станиславского,
НЕ слоняются без дела в ростовых куклах.

Делают:
Представления, в которых забавные и ужасные, странные и занятные МАСКИ развлекают почтеннейшую публику: диковинными историями, боями на настоящих мечах, старинными танцами, розыгрышами и трюками в лучших традициях Европейского карнавала.

Театр г-на Пэжо – театр карнавальный. Он не то что бы играет в карнавал, он из него рождается. Он не то что бы спектакли разбирает на различные номера и игры, а наоборот, играя, импровизируя на праздниках, создает спектакли. Наши представления вызывает к жизни не воля режиссера, а они сами растут, развиваются и формируются в самостоятельное явление, где режиссер просто убирает лишнее и компонует сюжет.

Праздник для нас - это та среда обитания, где как на дрожжах заводится и растет представление.

Универсализм средневековых комедиантов – основа бытия. Актер должен уметь чем больше, тем лучше.

Маска – неотъемлемая составная карнавала. Гротеск. Бурлеск. Странное. Ужасное. Смешное. То, что способно удивлять и пробивать ту непроницаемую оболочку, в которую упаковало себя большинство современных людей. Маски не стесняются. Она (маска) не человек. Она притягивает и отталкивает, то есть разбалтывает стабильную уравновешенность стереотипа. Но в маске нужно уметь играть.

Актер-анима (Anima - душа). Способность оживлять неодушевленное (маска, кукла, предмет) – это профессия.

Интерактив (Interaction - взаимодействие). Игра с публикой. Актер-анима - это экстремальная игра. Игра без театра, ибо карнавал предлагает свою систему условностей, где нет деления на актеров и зрителей. Это жестокий режим импровизации, мгновенных реакций, освоение нового жизненного пространства, превращение его в игровую зону. Это школа жестового и мимического общения, абсурдной логики, правил, создаваемых на ходу и постоянное прикосновение к маленькому хранилищу, где у каждого человека хранится детство.