9 запоздалых, но отличных сиквелов и ремейков кинохитов 1990-х

1990-е — один из самых интересных и продуктивных периодов в истории мирового кинематографа (круче, кажется, только 1970-е). Ну правда, десятилетие, которое началось с «Твин Пикса» (1990) и второго «Терминатора» (1991), а закончилось «Матрицей» (1999) не может не быть великим! Но в том-то и дело, что десятилетие закончилось, а «Твин Пикс» на самом деле нет. Жирное многоточие, поставленное в финале второго сезона, будоражило умы фанатов 26 лет, пока не вышел долгожданный третий сезон, который, вместо того чтобы расставить все точки над i, вогнал всех в ступор (в том числе и «Афишу»). Какой сейчас год? Как это все понимать?

Спустя пять лет ответы все же нашлись — в том числе благодаря ютьюб-блогеру Россетеру, который выпустил убедительное 4,5-часовое видео «Вся правда о «Твин Пиксе» (я серьезно)». Россетер проанализировал три сезона и полнометражный приквел, в ходе которого пришел к выводу, что сериал — это аллюзия на телевидение. Скажем, в вырезанных сценах из фильма «Твин Пикс: Сквозь огонь» Карлик (он же Человек из другого места, сыгранный Майклом Дж.Андерсоном) произносит фразу: «Хрома... отражает наше изображение. Электричество. Из чистого воздуха. Мы пришли из чистого воздуха. Направлены вверх и вниз. Связь между... двумя мирами». Появление обитателей Черного Вигвама всегда связано с электричеством, а телевещание невозможно без двух вещей: электричества и радиоволн, идущих вверх и вниз по воздуху, а хрома («цветность») отвечает за передачу изображения.

Иначе говоря, герои «Твин Пикса» (кто раньше, а кто позже) понимают, что они всего лишь персонажи телесериала. Впрочем, есть веские основания предполагать, что эта концепция зародилась у создателя и режиссера «Твин Пикса» Дэвида Линча уже после второго сезона, в полнометражном приквеле (не случайно ведь «Сквозь огонь» начинается с топора, обрушивающегося на снежно-белый экран телевизора: так Линч сразу обозначает — мы будем смотреть не ТВ, а кино; 18-часовым фильмом Линч называет и третий сезон). Оригинальный «Твин Пикс» никогда не был осмысленным высказыванием, он создавался по наитию большим количеством людей, а многие вещи и герои в нем вообще были придуманы случайно (от Боба до Мэдди Фергюсон). Его главная фишка была похоронена в середине второго сезона, когда руководство канала ABC потребовало у Линча назвать убийцу Лоры Палмер (то, что шоураннер не собирался делать, потому что он снимал детектив без разгадки: убийство школьницы должно было стать просто триггером для выяснения отношений между жителями маленького городка).

Но получилось то, что получилось. И обиженный за это на телевидение Линч вместе со своим соавтором Марком Фростом решил сделать метасатиру на ТВ (то, что он до этого уже сделал с Голливудом в «Малхолланд-драйв», ведь этот лос-анджелесский нуар, обличающий все пороки «фабрики грез», родился отчасти из того, что Линчу не дали нормально снять «Дюну»). И это, конечно, невероятно красивый жест: режиссер, не любящий идти на компромиссы, в итоге снял все-таки для ТВ свое самое бескомпромиссное высказывание, ведь что такое третий сезон «Твин Пикса», как не сложно сконструированная метафора пробуждения от телевизионного сна?

Преданные фанаты «Терминатора» ждали достойного и идеологически верного сиквела оригинальных фильмов почти 30 лет. И когда демиург киновселенной Джеймс Кэмерон заявил о возвращении во франшизу и начале работы над «третьей» частью (игнорирующей остальные фильмы и сериал), мир замер в ожидании, ловя каждый кадр и трейлеры. Что же, сюжет картины, несмотря на сразу трех сценаристов (знак, обычно не предвещающий ничего хорошего), вышел довольно лаконичным и стройным. Саре Коннор (Линда Гамильтон) и ее сыну Джону (Эдвард Ферлонг) не удалось предотвратить апокалипсис, лишь отсрочив его. Спустя много лет в наше время вновь прибывает терминатор Rev-9 (Гэбриел Луна), чтобы избавиться уже от новой матери Сопротивления — молоденькой мексиканки Дани Рамос (Наталия Рейс). Защищать ее от непобедимого киборга должна гостья из будущего Грейс (Макензи Дэвис) — напичканная аугментами суперсолдат. Так что пресловутой girl power на экране стало куда больше, да и сам сюжет пережил деликатную, но принципиальную фем-ревизию. Однако этого фанатам, ждавшим от Кэмерона настоящего прорыва, оказалось мало: фильм провалился в прокате и получил очень среднюю критику. Все сошлись на том, что «Темные судьбы» — просто неплохой фантастический боевик. И это действительно так: причем с явным упором на второе слово. Почти все здесь стреляет, взрывается и рушится по-настоящему, а каждый герой имеет свою неповторимую боевую пластику. Ну а местами этот «Терминатор», как правильно заметил Арни, и правда выглядит extremely funny.

Первое официальное продолжение «Универсального солдата» вышло еще в 1999 году и было настолько ужасно (впрочем, не хуже двух по-настоящему чудовищных и неофициальных канадских телебоевиков), что о нем постарались как можно скорее забыть. Еще через 10 лет за новый сиквел, игнорирующий события второй части, взялся Джон Хайамс — сын того самого Питера Хайамса, который здесь встал за камеру (Хайамс-старший не только крепкий жанровый режиссер, но еще и отличный оператор). На этот раз сценарист Виктор Островский (бывший агент Моссада, который теперь пишет автобиографические книжки о своей секретной службе) решил вернуть в дело не только персонажа Жан-Клода Ван Дамма, но и Дольфа Лундгрена (не объяснив, впрочем, как его удалось склеить после перемалывания комбайном), а актерский состав был усилен белорусским ветераном UFC Андреем Орловским в роли унисола нового поколения.

Действие фильма разворачивается в условной Восточной Европе (так как снимали фильм в Софии, говорят местные на болгарском). Группа террористов берет в заложники детей премьер-министра государства Пасалан (такая болгаро-украинская Россия) и удерживает их на захваченной Чернобыльской АЭС, угрожая миру очередным апокалипсисом. Помимо автоматов и мин на вооружении у них также есть новый суперсолдат, которого возит за собой алчный профессор, сбежавший от правительства. Он с легкостью отбивает попытку совместного штурма украинского и американского спецназов, попутно расправляясь с четырьмя старыми унисолами. И тогда последней надеждой мира, как водится, оказывается герой Ван Дамма, которому помимо нового сверхсолдата предстоит одолеть и старого врага. Такой незамысловатый сценарий, впрочем, развязал руки постановщикам батальных сцен. Добрую половину фильма занимают перестрелки и рукопашная, сделанные в аскетичной реалистической манере, чему способствовало то, что на площадке, помимо каскадеров, были и профессиональные бойцы. Если вам захочется узнать, что же было дальше (картина заканчивается жирным многоточием), то рекомендуем посмотреть еще более захватывающую и безумную четвертую часть со Скоттом Эдкинсом, в которую уместили еще больше хардкорных поединков.

«Зловещие мертвецы» — удивительная история. Затеянная как кино с друзьями (короткометражка «В лесах»), она разрослась до мультимедийной франшизы, которая помимо фильмов, ремейка и сериала включает в себя видеоигры, комиксы и что только не. Однако с фильмами все не так просто: поскольку у режиссера Сэма Рейми при работе над продолжением не было прав на первую часть, он просто переснял ее в прологе, тем самым еще в 1987 году проложив дорогу реквелу (ремейку + сиквелу), о котором шутят в новом «Крике» (см. ниже). Третья часть франшизы под названием «Армия тьмы», вышедшая в 1992 году, отправила главного героя Эша Уильямса (Брюс Кэмпбелл) в темное Средневековье, где ему с огоньком и уже в фэнтезийном антураже пришлось сокрушать кандарийских демонов-дедайтов. К этому моменту образ протагониста претерпел существенные изменения: из простого студента, попавшего в эпицентр эпичного потустороннего замеса, он превратился в настоящего мачо, а заодно в сексиста, шовиниста и расиста. При съемках сериального продолжения «Зловещих мертвецов» авторам шоу было интересно работать именно с этим образом, сформированным «Армией тьмы». Они окружили главного героя небелыми сайдкиками-напарниками (Рей Сантьяго и Дана ДеЛоренцо), нарождающейся новой этикой и всеми приметами меняющегося мира, в котором таким динозаврам, как Эш, не место. При этом краеугольным местом силы в сериале, как и в оригинальной дилогии, стала хижина в лесу, с путешествия в которую и началась вся эта катавасия с демонами. За три сезона «Эш против Зловещих мертвецов» успел много раз порадовать и рассмешить поклонников франшизы, а закончился так же, как режиссерская версия «Армия тьмы»: Эшем, очутившемся посреди постапокалипсиса. Все логично: для таких, как он, только в буре есть покой.

Если продолжение культового романа «Бойцовский клуб» Чака Паланика вышло только в комиксах, то сиквел не менее важной книги из 1990-х «На игле» Ирвина Уэлша — на больших экранах. В нем герои Юэна МакГрегора, Роберта Карлайла, Джонни Ли Миллера и Юэна Бремнера решают попробовать себя в порнобизнесе. В первом фильме твердили: «Выбирай жизнь, работу, карьеру, семью». Как всегда, эти ребята выбрали кое-что другое. В итоге у режиссера Дэнни Бойла получился грандиозный сиквел про человека, у которого нет будущего, поэтому все, что ему остается, это вернуться туда, где у него хотя бы есть его прошлое.

Спустя 25 лет в Вудсборо снова начинают происходить убийства, но на сей раз все идет не так, как обычно. Зумерка Тара (Дженни Ортега) выживает после нападения маньяка по прозвищу Гоустфейса, а ее сестра Сэм (Мелисса Баррера) вместе со своим парнем Ричи (Джек Куэйд) возвращается в город, чтобы разобраться с призраками прошлого: ее отец — Билли Лумис (омоложенный на компьютере Скит Ульрих). Они знакомятся с друзьями Тары, часть из которых дети сестры Рэнди (Хизер Матараццо), а другая — шерифа Джуди Хикс (да, в городе теперь новый шериф!). И обращаются за помощью к бывшему шерифу Дьюи Райли (Дэвид Аркетт), который расстался с Гейл Уэзерс (Кортни Кокс) и теперь влачит жалкое существование. Не сразу, но Дьюи соглашается помочь подросткам, а затем в Вудсборо прибывает и другая старая гвардия: сначала в лице Гейл, а затем — Сидни Прескотт (Нив Кэмпбелл). К тому времени Гоустфейс убивает одного зумера за другим. 

Это первая часть «Крика», снятая без участия Уэса Крейвена (он умер в 2015 году), но посвященная его памяти: в фильме даже появляется персонаж по имени Уэс. Новый фильм поставило трио Radio Silence, состоящее из режиссеров Мэтта Беттинелли-Олпина, Тайлера Джиллетта и исполнительного продюсера Чада Виллелла, которые до этого работали над веселым хоррором «Я иду искать». Вместе со сценаристами Джеймсом Вандербилтом и Гаем Бусиком они продолжают эксплуатировать давнюю фишку «Крика» (его постмодернистскую осознанность, когда герои хоррора понимают, что они герои хоррора) и знатно троллят зрителей (например, блестящий эпизод с Уэсом, когда авторы выжимают саспенс из всех действий этого героя на кухне). Но вообще амбиции создателей фильма простираются гораздо шире: они хотят изменить правила жанра, перевернуть игру. И это похвальная задача: в эпоху, когда все знают законы хоррора, эти законы больше не работают, поэтому самое разумное в такой ситуации — придумать новые (по крайней мере, для самого «Крика») и при этом не потерять преданных поклонников. Только есть одна маленькая проблема: режиссеры больше говорят о своих планах устами персонажей, чем реально воплощают их на экране. Как бы авторы фильма ни старались, им не удается сказать новое слово в жанре хоррора — ну и, прямо скажем, сама история в пятом «Крике» еще менее интересная, чем в четвертом. Рискнем предположить, что влияние пятого «Крика» на жанр слешера будет нулевым. Это слишком вещь в себе. Как бы новая часть не потешалась над «возвышенным хоррором» (или, как его еще называют, постхоррором), дух времени живет именно в этом жанровом направлении, а пятый «Крик» выглядит кровавой валентинкой из прошлого — насквозь метаироничной, местами остроумной, но совсем необязательной.

За «Ведьму» талантливому мамблкорщику Адаму Уингарду прилетело от критиков и пользователей IMDb, но тут в защиту режиссера хотелось бы сказать пару слов. Да, Уингард и его сценарист Саймон Барретт через 17 лет уткнулись в ту же стену с отпечатками ладошек, как когда-то Дэниел Майрик и Эдуардо Санчес. Но суть в том, что создатели «Новой главы» не просто в нее уткнулись, они, кажется, изначально понимали, что это, в принципе, тупик. Что адекватный сиквел к такой знаковой и по-своему революционной вещи как мокьюментари-хоррор «Ведьма из Блэр» снять нельзя, это безнадежная затея. Поэтому они придумали по-своему изящный метаход, который оправдывает существование их произведения. Своим лирическим героем в продолжении они назначили режиссерку по имени Лиза (Калли Эрнандес), которая хочет снять документалку про парня, сестра которого в первой части пропала в мэрилендских лесах. Понятно, что персонаж Эрнандес — это сам Уингард, который таким образом выстраивает по отношению к своим героям метадистанцию, превращающуюся затем в метаконструкцию (кино внутри другого кино). При этом, глядя на все это, может показаться, что Уингарду, как и Лизе, плевать на своих героев (они оба просто хотят снять крутой фильм) — но это не так. Никакой ноль-позиции в этой картине не существует. Режиссер следует за персонажами прямо в пекло, отчаянно пытается с ними из него выбраться, а когда приходит время, символично «умирает» со своими героями. В искренность последних минут этого хоррора невозможно не поверить, ведь режиссер и его персонажи перед лицом смертельной опасности становятся единым целом. А то, что во всей это чудовищной вакханалии не удалось сделать крутой фильм, — ничего страшного. Получилось другое: снять почти идеальный сиквел про то, что нельзя снять идеальный сиквел.

Ремейк (?), ребут (??), сиквел (???) культового молодежного ромкома, вышедшего в 1999-м — в лучший год в истории кино. Оригинал (вдохновленный «Пигмалионом») поставил Роберт Искоув — режиссер темнокожей «Золушки» с Бренди Норвуд. Учитывая то, что практически одновременно с «Это все он» на Amazon Prime вышла новая экранизация «Золушки» с кубинкой в главной роли, можно предположить, что идеи в кино ходят кругами, а искусство циклично. Правда, в новой версии молодежной комедии (совершенно в духе времени) оказались смещены гендерные акценты: если в исходном сюжете, восходящем к античному мифу, парень (Фредди Принц-мл.) делал из девушки (Рейчел Ли Кук) красотку, то теперь все ровно наоборот. Инстаграмщица Пэджетт (Эддисон Рей) стремительно теряет подписчиков из-за заснятого на смартфон неприглядного расставания с бойфрендом, который ей изменил. Чтобы восстановить былую популярность (она нужна ей, чтобы поступить в колледж), девушка в качестве пари берется сделать из конченного лузера икону стиля. Им оказывается школьный пария Кэмерон (звезда «Кобры Кай» Таннер Бьюкенен) — не расстающийся с фотокамерой патлатый аутсайдер, который постепенно влюбляется в Пэджетт, да и та отвечает ему взаимностью, так что пари начинает трещать по швам.

По визуалу это очень зумерское кино (экран распирает от инстаграм-ленты, все мигает и искрится), а по месседжу — очень бумерское (социальные сети — рассадник зла и фейка), что неудивительно, ведь сценарий сиквейка написал Р.Ли Флеминг-мл. — автор первоисточника (человеку, на минуточку, 51 год!). За режиссуру отвечал Марк Уотерс («Дрянные девчонки», «Спайдервик: Хроники») — тоже не новичок в молодежном кино. Ситуация обязывает сказать, что в фильме фигурирует много юных и красивых лиц, но вместе с тем в историю также вернулись Рейчел Ли Кук (в роли матери Пэджетт) и Мэттью Лиллард (играет директора школы). Поскольку мир не стоит на месте, школьный каст отличается расовым и сексуальным разнообразием (помимо гетеронормативных пар есть одна гомосексуальная), а гендерные роли оказываются подвержены ревизии. Помимо того, что Галатеей в этот раз становится парень, картина насмехается над токсичной маскулинностью (Кэмерон недоумевает, зачем главный задира каждый раз снимает свою майку), а также показывает, что почти в любом конфликте мужчина выходит сухим из воды, а вот женщине достаются все шишки. Если отбросить в сторону ностальгическое нытье по поводу того, что оригинал был душевнее, то стоит признать, что новая версия получилась, мягко говоря, не хуже. Герои приятные, много юмора, центральный конфликт не устарел, а Таннер Бьюкенен на костюмированной вечеринке а-ля «Великий Гэтсби» надирает зад бывшему Пэджетт, тем самым демонстрируя, что он не зря учился карате в «Кобре Кай».

Томас Андерсон (Киану Ривз) — создатель культовой видеоигры «Матрица»— работает геймдизайнером в большой корпорации и заглядывается на семейную женщину по имени Тиффани (Кэрри-Энн Мосс) — с нее он списал свою героиню Тринити. Андерсон одинок, и ему кажется, что он живет не своей жизнью, не помогают даже походы к психоаналитику (Нил Патрик Харрис). Плюс его босс (Джонатан Грофф) говорит, что студия одобрила четвертую часть игры, которую она сделает с Томасом или без него. Уставший геймдизайнер уже готов сигануть с крыши, как вдруг за пальто его хватает синеволосая девушка по прозвищу Багз (Джессика Хенвик), показывает ему татуировку с белым кроликом и говорит, что он спаситель человечества, известный как Нео, все вокруг симуляция и он должен следовать за ней в реальный мир.

С выхода третьей «Матрицы» прошло 18 лет, мир изменился до неузнаваемости (мы сами уже давно живем в матрице, имя которой — соцсети), поэтому глупо было бы делать серьезное продолжение. В связи с этим Лана Вачовски вместе со своими соавторами (сценаристами Александром Хемоном и Дэвидом Митчеллом, автором «Облачного атласа») пошла по самому верному пути: деконструкции и самоиронии. «Воскрешение» — самый веселый разнос оригинала в истории кино (веселее только третий сезон «Твин Пикса» Дэвида Линча). Создатели «Матрицы» паровым катком проходятся по мифологии франшизы, высмеивая с помощью метаиронии сложившийся вокруг нее культ и конспирологические теории, а заодно подтрунивают над студийной голливудской системой, нацеленной на сиквелы, приквелы, ремейки и сиквейки (есть даже дружеский шарж на компанию Warner Bros., на мощностях которой снято кино). Но и сама новая «Матрица» — это тоже сиквейк (сиквел + ремейк), старые песни о главном в новой обработке, иногда в самом прямом смысле: на финальных титрах прозвучит кавер на «Wake Up» Rage Against the Machine.

Иначе говоря, смотреть «Воскрешение», не видя оригинальную трилогию, не имеет смысла. А посмотреть точно стоит! Хотя бы ради первой, невероятно смешной половины. Впрочем, вторая тоже не подвела. Когда приходит время быть серьезным (а это очень непросто, ведь герои только что сидели в кофейне под названием Simulatte!), Вачовски входит в режим, отработанный на «Восьмом чувстве» (символично, что половина команды Нео — это как раз актеры из сериала «Sense8»), и начинает трубить о том, в чем разбирается лучше всего: что миром правит любовь. Раньше казалось, что сестры Вачовски (Лана и Лилли) — остроумные поп-философы, но спустя двадцать лет стало очевидно: они не великие мыслители, а великие гуманисты. Сила новой «Матрицы» не в бронебойных аллегориях, а в том, как Лана Вачовски любит своих героев — любит настолько сильно, что решает: настало время их воскресить. А то, что при этом в ход идут инструменты из арсенала романтической комедии, так в этом нет ничего страшного. Как говорил немецкий философ Гегель: «История повторяется дважды: первый раз в виде трагедии, второй — в виде фарса». Поэтому в четвертой части так много фарса. А еще если первая «Матрица» была буддистской, вторая — даосской, а третья — христианской, то четвертая — это новый завет, имя которому — Любовь!