Эволюция Распутина от косматого окающего чудища до золотого православного хипстера.
Кажется тихо и без заслуженного широкого внимания прошла премьера на сцене Электротеатра «Станиславский». Пара интервью с режиссером Филипом Григоряном и несколько отзывов на фэйсбуке. Меж тем спектакль «Тартюф» напоминает о событиях прошлого и грядущем 100-летнем юбилее революции, про который умалчивают до последнего.
"…когда язычники, смешав свои языки, решили сообща разрушить Вавилон…"
Явно что-то языческое темное стихийное начало пробудилось и разрушило Вавилон или любую другую империю инфицированную революцией. Вы смотрели в детстве сказку Александра Роу про трудную судьбу Марьи Искусницы? Помните, был персонаж водяного с зелеными волосами, представили? Так вот Тартюф (Лера Горин) настолько же косматый, как водяной, а безумный взгляд у него от Григория Распутина. Воплощение абсолютного зла, замешанного на православном мракобесии, сластолюбивой похоти, чревоугодии и далее по списку грехов. Он обитает где-то в подземелье или сыром и темном погребе, откуда вылезает, когда все прогнило и в распаде: человек, семья, общество.
Поразительная естественность с которой актеры произносят стихи внутри стилизации «психологического театра». Ожидаемая комедия проявляется редкими внешними символами, когда как внутренняя драматургия развивается настоящая трагедия семьи, где цвели все цветы страхов каждого из членов семейства.
В своем же спектакле Григорян выступает как художник-постановщик, где поместил актеров в черно-зеленую сцену-коробку с раздвижными створками подобие музыкальной шкатулки. Благородное семейство двигаются и говорят, как куклы с ровными спинами. Статичные фигуры, управляемые зримым кукловодом. Каждый домочадец неизбежно влекомы энергией абсолютного зла, которое ими напитывается. Несколько слов про некоторых кто появился в образе венценосного семейства. Художник по костюмам Галя Солодовникова акцентировала узнавание по приметам времени и возможно мифам как выглядела последняя царская семья.
Оргон жертва тонкой выделки. Юрий Дуванов играет благородного хозяина дома, а может и самого государя. Военная выправка и форма – ширма, за которой скрыт человек потерянный без опоры, и поэтому цепляется крепко за сам же придуманную святость Тартюфа, который не скрывает что плут и проходимец открытым текстом. Оргон глух к голосу разума.
Эльмира (Ирина Гринева) воплощенная женственность и выпускницы института благородных девиц, прежде всего она жена и напрасно жертвует собой ради спасения чести семьи.
Дорина (Елена Морозова) сухопарая экономка, голос разума, белая ворона в черном, единственная кого боится Тартюф. Она больше чем прислуживает в доме, скорее воспитывает практических всех в доме. Дорина вытирает сопли всем, а частности покорной дочке своего отца Марианне несмотря на то, что в спектакле четыре версии Марианны (Юлия Абдель Фаттах, Екатерина Андреева, Анна Даукаева Анастасия Фурса), но они едины, как одна.
Клеант (Олег Бажанов) политик евро-либерального толка, но мутирующий под изменчивое время. Не станем спойлерить, но важно обратить внимание на то как вступают в диалог Клеант и Тартюф. Возможно это два политика одинаково лгущие, а когда встречаются, то любые средства защиты идут в ход.
Дамис (Евгений Капустин) отважный кукольный матрос, самая беззащитная жертва за грехи отца. Отвергнутый отцом сын явился кровавым мальчиком, как живое свидетельство преступлений настоящих и будущих.
Тартюф внешними данными и словами представляется язычником, вносившим смуту, смешав голоса, так чтобы голос разума совсем перестал звучать. История и время нещадно уродует и преобразует все вокруг.
Несколько раз я подбиралась к Электротеатру Станиславский как лиса из басни: видит око, да зуб неймет. Заходила с разных сторон, на разные спектакли, но этот театр не впускал меня в свою сущность, и наконец мои усилия оказались вознаграждены: я ведь чувствовала, что от меня скрываются сокровища, только я не знаю правильного пароля типа «сезам», но пароль наконец нашелся - «Тартюф»! Стоило промучиться и пронеудомевать на нескольких спектаклях чтобы наконец проникнуть, прочувствовать и увидеть. В «Тартюфе» мне понравилось все: и режиссерское решение (режиссер Филипп Григорьян) как параллель между семействами Оргона и Николая второго, и сценическое решение, и актерские работы, и даже рассадка зрителей. Зрители сидят по обеим сторонам сценического пространства, сцена просматривается насквозь, актерам невозможно отвернуться, они как в аквариуме, под увеличительным стеклом, но в результате создается некая отстраненность действия: семейство Оргона живет не замечая нас, стучать по стеклу бесполезно – рыбки не вздрогнут. Спокойный модерн, скромное обаяние буржуазии первого действия сменяется военной разрухой второго. Белые платья и офицерские мундиры превращаются в черные одежды и солдатские обмотки. Прозрение Оргона разбивает розовые очки безмятежной жизни, вместо вышколенных казаков - дознаватели из Чека, вместо преданных слуг - тюремщики. Но кардинальнее всех меняется Тартюф: в начале это нечто грязное, заросшее, возникающее из выгребной ямы, из недр земли, из ада, а заполучив имение Оргона он появляется как золоченый павлин среди военной разрухи второго действия. До ужаса портретные параллели Тартюф-Распутин, Оргон–Николай второй, Дорина–Вырубова не могут вызывать сомнений, даже Марианн на сцене четыре, как дочерей последнего царя, Эльмира невероятно похожая на Императрицу Александру Фёдоровну, окровавленный Дамис-Алексей – мальчики кровавые в глазах… Кардинальное различие между реальной жизнью и пьесой лишь в том, что в спектакле Тартюфом очарован только Оргон, а не как вся царская семья, которая беспредельно была очарована Распутиным. Когда бы и где я не смотрела «Тартюфа» ближе к концу всегда пытаюсь вспомнить, а как же вдруг случается хеппиэнд, и каждый раз конец «вот приедет барин, барин нас рассудит» - вызывает разочарование. В «Тартюфе» Электротеатра Станиславский милостивое веление Короля-Солнце логично и предсказуемо: это лишь предсмертный бред умирающих в шахте.
https://2ekzegeza2.livejournal.com/110009.html
Просто небрежный комментарий.
В спектакле много именно что трюков, не особо-то срабатывающих, а вот жирная ссылка на царскую семью и исторический классовый конфликт слишком навязчива и ссужает действие. Прокрутка сцены, встреча взглядом с другими зрителями, штуки с камерой, репликация дочерей - это для меня выглядело бонусом к очень прямолинейной концепции. Последнее и правда круто, пока не узнаешь в них императорских дочерей. Хотя в некоторых сценах и деталях просвечивается попытка заговорить языком новой драмы, и это интересно. Было бы.
Весь антураж очень сбивает. В начале это показалось весьма интересным, на самом деле. Я думала, что как это круто - вот, будет комедия насилия. На мой взгляд, это по-любому интересно - так интонировать легкую комедию, в которой измена была описана как шутливый адюльтер, а в спеке - это хоррор. И это тоже круто - заговорить на языке актуальных эмоций, не меняя и не избегая текста пьесы.
Но визуальная репрезентация мне не понравилась. Фиг бы с первой частью - там норм, но когда пошел этот типа допрос (совок настиг), то там уже не понятно, к чему это, если смены идеологий в пьесе не происходит, и семья получает свой дом. Путаница в языке полная.
А вот если бы я увидела вместо намеков на смену режима коммуникативный распад на первом плане, то меня бы полностью устроили эти средства-ассоциации, которые используются режиссером.
Вчера у истово верующих появился еще один повод оскорбиться в лучших чувствах, а у Натальи Поклонской затеять прокурорскую проверку спектакля, который она не видела. В электротеатре "Станиславский" показали «Тартюф» по пьесе Жана-Батиста Мольера. Классика мировой драматургии в постановке Филиппа Григорьяна, хоть и сохранила исходный текст переводчика Михаила Донского, в этот раз слишком жирно намекала на персонажей русской истории.
Глава дома Оргон, которого обманщик и плут Тартюф буквально водит за нос, предстаёт в образе Николая Второго. Вся семья главного героя своими нарядами и манерами напоминает царскую семью. Ну, а сам Тартюф – этакое мистически сотканное, лохмато-ошалелое, говорящее на «О» чудище, недвусмысленная пародия на Григория Распутина. Режиссёр называет этого персонажа хтоническим чудовищем и абсолютным злом. Однако несмотря на общее нагнетание атмосферы Григорьян всё-таки набрасывает немного комических красок на плечи распутного Тартюфа. В последней сцене, например, он и вовсе предстаёт в облике трансвестита на шпильках и в золотистых лосинах.
Дочь Оргона Мариана едина в четырёх лицах. Намёк на царских дочек, с одной стороны, создаёт эффект множественной личности, с другой. Сцена объяснения между Марианой и её возлюбленным Валером показывает мужское восприятие игривой женской натуры, которую карикатурно изображают в анекдотах про беременных. Каждая фраза звучит не просто разными голосами, но и с разными интонациями, с разными настроениями, в конце концов, просто разными людьми.
С художественной точки зрения в спектакле действительно немало находок. Расположение сцены между двух зрительских залов позволяет создать 3D-эффект если не присутствия, то, по крайней мере, подглядывания в замочную скважину, а также возможность посмотреть на зрителей из той части зала, которая находится по ту сторону сцены. Другими словами, люди в зале сами становятся живыми декорациями.
Музыкальные эффекты и народная песня на тризну со всхлипываниями создают гнетущую атмосферу, превращая иронично-шутливую комедию Мольера в мистическую драму. Апогеем этого нагнетания становится сцена разоблачения Тартюфа женой Оргона Эльмирой перед спрятавшимся под столом хозяином дома. Здесь чувства верующих вновь могут быть оскорблены. Ведь кроваво-грязное насилие над героиней актрисы Ирины Гринёвой своей натуралистичностью оставляет тяжёлое чувство. Косматый соблазнитель буквально утаскивает жертву в подвал, на дно – эмоциональное и физическое.
Второй эпизод постановки снижает градус напряжения. Однако здесь режиссёр, похоже, слишком увлекается компилированием своих аллюзий с царской семьёй: дарственная Тартюфу на дом преподносится как Манифест об отречении от дома. Дамис, он же царевич Алексей, появляется из бездны сцены кровавым мальчиком. Судебный пристав в облике НКВД-шника учиняет Оргону допрос с пристрастием и лампой в глаза. Наконец Тартюф в свете неоновых ламп в наряде трансвестита, видимо, по замыслу автора намекает на нынешних охранителей нравственности, которые под рясой благочестия скрывают лосины в блёстках.
Винегрет из навязчивых образов в какой-то момент вызывает внутренний протест своею откровенностью, оставляя зрителям смешанные чувства. В антракте и после спектакля мне довелось подслушать, как откровенно хвалебные отзывы о постановке, так и желание дать режиссёру в морду за осквернение образа канонизированной царской семьи. Чем это может закончиться, догадаться не сложно. Радует одно: у депутата Поклонской сейчас нет времени на просмотр театральных постановок.
Советую сходить!Спектакль захватит и будет держать в напряжении до конца.Вы будете поражены смысловым наполнением, повествование ведётся в стихотворной форме, на таком уровне сложно сочинённых предложений, что это напрочь убивает!!!❤ Театр сделал невозможное и положил классической произведение на историю императорской семьи Николая 2. Актёры настолько круто передают образы. Советую, советую и ещё раз советую! Даже в качестве первого спектакля его стоит выбрать. Уверена что такое знакомство с театром оставит лучшее впечатление, и задаст определённый уровень.
