Милейший Чернышев Константин Витальевич — новый директор театра, сменивший на этом посту притчу во языцех Когана Илью Ароновича, — мягко, но решительно пресек мое поползновение прийти на эту премьеру с восьмилетним сыном. Дескать, мал еще. Между тем просмотр спектакля дал все основания полагать, что затея духовного окормления отрока «Плутнями» была вполне себе верной. Скажу больше: мольеровская постановка на многострадальной Бронной может служить оптимальным образчиком того самого спектакля для семейного просмотра, о котором так много пекутся, но который мало кто может предложить на деле.
Если не обращать внимания на то, что перед нами первое творение нового лидера труппы, то есть, хочет он того или нет, в некотором смысле манифест, то все оно как бы ничего. Один из самых известных и смешных фарсов великого комедиографа предстал в прочтении главрежа Сергея Голомазова (напомним, пятого по счету за последние десять лет) вещицей легкой, невинной, радостно незамысловатой, не отягощенной какой бы то ни было концептуальностью, делающей упор на аудиовизуальные выразительные средства. Музыка гремит, хореографические этюды следуют один за другим, яркие театральные костюмы от Виктории Севрюковой услаждают взор, сценография Станислава Бенедиктова трактует условную Италию как страну кукольных домов и вечного праздника. Задающие тон студенты РАТИ, изображающие попеременно гондольеров, головорезов, граций и жителей города Неаполя, то и дело устраивают веселую колготню откровенно тюзовского свойства. Стараются не отстать от них и члены труппы: кто-то всю дорогу ходит по сцене враскоряку, большинство старательно эксплуатируют в постижении характера роли одну, но пламенную краску, имя которой человеческая глупость. Да еще время от времени взмывает на лонже под самые колосники сексуальная актриса Орел, окончательно переводя все происходящее в разряд волшебно-комической феерии, то бишь идеального зрелища для тех, кто еще не утратил веры в сказку.
На долю исполняющего заглавную роль Александра Макарова (после того как анонсированный в том числе и в «Афише» артист редкого отрицательного обаяния Сергей Перелыгин с нее в последний момент соскочил) выпадает задачка не из легких. Чего уж тут, спрашивается, особенно плутовать — посреди таких-то дураков, что обманываться не просто рады, а буквально жаждут?! Впрочем, у артиста порой начинает проклевываться собственная, особая внутренняя мелодия, перпендикулярная общей забавной милоте, но ее тут же враз забивает лихой ритм очередного песенного номера.
В совсем другой пьесе Мольера пара хитрецов-учителей дурачила голову простодушному мещанину во дворянстве, убеждая его в преимуществах танцев и музыки, в том, что «когда танец идет под музыку, то впечатление еще сильнее». Творческая бригада создателей музыкальной комедии на материале «Плутней Скапена» вполне могла бы избрать эту цитату своим творческим девизом.