Спектакль в Москве

На дне

«На дне» - пьеса тяжёлая. Не в смысле плохой читабельности языка, а в смысле всех тех вопросов, которыми она неизбежно нагружает вдумчивого читателя. А ещё в смысле сложности для воплощения – нужно большое мастерство, чтобы не пронести постановку сквозь зрителя, едва задев, и чтобы не запугать его мрачностью и безысходностью. Но вопреки всем моим опасениям, мастерства, выражающегося для меня в предельной искренности, питомцам Юго-запада хватило с лихвой. Постановщики с текстом Горького были вольны: написанные им для своих героев реплики герои эти произносят далеко не в указанное им время и далеко не в установленной им последовательности, плюс в текст добавилось немало «отсебятины», в частности – культурных Горьковских «сволочей» щедро разбавили более доходчивыми «сукиными сынами», дабы лучше передать атмосферу социального «дна». Этот факт для спектакля, лишённого весомых достоинств, стал бы не просто минусом – он уничтожил бы его в моих глазах, но не оправдать данную постановку невозможно: ибо как иначе позволить таланту Задохина (праздновавшему сегодня юбилей – «полтос») продемонстрировать себя на сцене во всей своей полноте, кроме как приписать его персонажу, Актёру, дополнительных слов побольше, выведя его в самые что ни на есть первостепенные герои? Ведь с таким талантом (я сейчас, уж извините, повторю свою любимую из пафосных банальностей) надо играть Гамлета и прочих холериков с вселенской скорбью во взглядах, и никак не меньше. Но и другие актёры при этом не отставали: чертовски убедительны и (теперь вам придётся простить мне дешёвую рифму) восхитительны были и Барон (Бакалов), и Сатин (Афанасьев), и Клещ (Ванин), и все остальные запоминаются раз и навсегда. За колоритность и надрывность большинства можно простить меньшинство в лице Луки (Белякович, но уже другой), явившегося не простым русским старцем, а средних лет упитанным добряком; впрочем, «народных» выражений, столь присущих Страннику, ему практически не оставили, а всю необходимую философию он высказал настолько душевно, насколько оно полагается. Следует заметить, что при вольности с текстом создатели спектакля свято чтят действие, да и составляющие антуража сочетались между собой как нельзя более гармонично: великолепная музыка, инфернальный мертвенно-голубой свет, едкий дым, декорации в виде нар, отражающихся в зеркалах и создающих иллюзию бесконечных рядов оных, и костюмы в виде белых, как у мертвецов, лохмотьев кого хочешь вовлекут в самый центр происходящего на сцене. А происходящее, чего и следовало ожидать после всего вышеописанного, цепляет с силой не меньшей, если не большей, нежели бессмертное произведение Горького, и долго не отпускает, оставляя при этом самые светлые эмоции и чувства. Не сомневаюсь в том, что каждый найдёт для себя «На дне» что-то своё, неповторимое и драгоценное, а для того, чтобы разобраться в найденном как следует, и нужны такие шедевры, как тот, который я посмотрела сегодня и который всем советую посмотреть. То, что я написала сию рецензию несколько суховато (или мне самой так кажется?), есть всего лишь доказательство того, что я сейчас нахожусь не за монитором компа, а все ещё под впечатлением от спектакля, и перед глазами явственно стоят сцены из него, что мешает высказаться полностью – хотя может, оно и не надо...

15.03.2009
Комментировать рецензию

Столько мыслей и эмоций после этого спектакля, что трудно выразить в словах...Это трогает до глубины души, пробирает до самых костей. Не думала, что Горький может поднять в моей душе такую бурю эмоций. Спасибо Театру!

Очень понравилось! Маленький зал дает эффект полного присутствия! Рады нам были уже при входе! Абсолютно весь персонал на позитиве и очень ждет своего зрителя!
Спектакль великолепен! Актерам - браво! Обязательно посмотрю все спектакли в этом театре!

Про это скажем так (пусть пафос, можно ж иногда)
«Когда созвездье из очень разных, но блестящих звезд,
в силу сложившихся условий (вечер, пьеса Горького, профессия такая)
спускается на дно, и светит нам оттуда,
как бы с низа,
и обитатели -рецепиенты беззвучно ловят отраженный свет актерского таланта,
истин самых разных, и душевной красоты, и некрасивости душевной,
то весь этот случай, в целом, назовем театром, русским, беспощадным»
Текст на редкость хорош в этой пьесе. И все соответствует ему. Почти все.
Вот дамы, например. Три оттенка серого
Самый жемчужный - Анна
Татьяна Городецкая тронула. Ее Анна – трагичней некуда фигура, пугает она своей достоверностью, будто театр – документальный, и может быть все это творится с ней на самом деле.
Самый темный. Иванова Ольга, в роли Василисы Карповны..
Вполне натуральная злодейка, когти – остры, зубы – целы, глаз – меткий,
Но удачи – нет, зато есть воздаяние, за содеянное.
леди Макбет отыгрывает, но без угрызений совести, а с вызовом. С ума сходит другая сестра
Наташа (Кудряшова Тамара). Ее серый – просто серый, средний, никакой.
Нежная, простая, скромная, попалась под раздачу сильным мира сего, мира ночлежки. Вот и еще одна жертва получилась. А могла бы стать библиотекарем и быть на месте.
Еще в нашем нижегородском хостеле есть сильнейшие партии, мужские.
Они – все крутые. Хоть и по-разному
Курочкин Константин (хозяин), просто песня, как учит жить.
И Медведев Абрам Иванович – Денис Нагредтинов, они суть сюжетные персонажи, такие, какими должны быть, и какими бывают. Мы их знаем, ребят этих.
А вот с остальными – куда нас повезут идеологические санки, куда оглобля толкования повернет, такими и покажутся.
Зато интерес в них большой, в нищебродах этих.
Ругаемый буревестником революции и всей критикой соцреализма
Лука – Бородинов Сергей. Он нам все равно нравится, особенно в исполнении этого актера. Единственное – Лука Сергея Бородинова слишком благороден выходит, на странника, которого много мяли, не тянет. И хотелось бы сказать , что будто б Гарун аль Рашид вдруг посетил этот приют печальный – но нет – скорей из пустыни отшельник к ним и к нам явился и проповедь свою ведет, и в райские кущи заманивает. Путь показывает. Какой уже показывал нам Богочеловек.
Намеки пролетарские не убеждают, что жулик же, как что не так, так сразу ловко исчезает..
Так он- не от мира сего, и ежели не соответствуем, то..и не заслуживаем. Так кажется.
Васька Пепел – Наумов Александр – ну супер соц-портрет, все ладно скроено да крепко сшито в нем, все сам рассказала про себя да показал. Наглядно и доходчиво.
Как и Сатин – Бакалов Евгений. Такой умница, непонятно все же, чего на нарах сидит. Ну шулер, голова на месте, но с ними бывает, удача воровская подвела.
Клещ – Ванин Алексей – что-то очень страшный. Вроде как рабочий человек должен быть, жесткий, но справедливый, но много в нем еще всякого, силы и власти, чего не должно быть, а есть. Страшней Клеща не увидела тут персонажа.
И еще Сапожник Алешка – Лакомкин Максим – впечатление произвел. Бешенство, энергия, отчаянность. Панки - хой!
Да, но как же я могла забыть про Настю (Галину Галкину) и Квашню (Сушину Ирину)?
Вот так получилось. В них, особенно в Насте, много важного заложено, и рассказано.
Но не вместить уже. Дом наш так полон, и мы уже в нем – в домике этом.

Ночлежка , люди без надежд и перспектив.
Некоторые ещё мечтают о светлом будущем , но мешает выпивка , больная жена и другие надуманные и основательные причины.
Фантазия без нравственного чувства невелика - это любовники , драки , воровство , издевательство над теми , кто зависит от тебя...список можно , к сожалению , продолжить.
Максим Горький достаточно подробно рассказал нам о том , что движет людьми без надежды и частной собственности.
А актёры театра на Юго-Западе изобразили:
-сочувствие к опустившимся людям , которые когда-то пили кофе со сливками в постели.
Погавкать тоже заставят , но не смешно унижение другого , потому что теперь они тебе подобные.
-терпение к женским фантазиям о принцах.
Лука , странник , как Христос пришедший к грешникам , учит нищих духом и телом идеям любви - без причины и выгоды , а просто по-человечески.
Хорошие были даны мысли Максиму Горькому , когда он был униженным и оскорблённым.
Жаль , что когда он стал обладать правами , он основательно постарался забыть об этом.

Этот спектакль - уникальная возможность достичь дна , но не касаться его.
И разглядеть в людях доброе , вечное , человеческое.