Спектакль в Санкт-Петербурге

Крокодил души моей

«Дуся моя насекомая», «кашалотик мой милый», «лошадиная моя собака» и, наконец, «крокодил души моей». Так в переписке называл Чехов свою невесту, а потом и жену, актрису МХТ Ольгу Книппер-Чехову. В этих прозвищах - ирония, радость творческой игры и подлинное чувство. Большинство рассказов, включенных в инсценировку — это произведения молодого Чехова, печатавшиеся под псевдонимами Антоша Чехонте. Все они объединены темой семейных отношений, любовной интриги, парадоксальности человеческих чувств. Режиссер А. Кладько о спектакле: Все давно знают, как надо ставить и играть Чехова. Сегодня, даже знают как НЕ надо ставить и НЕ надо играть Чехова. Я лично не делю постановки на современные и НЕ современные. На «махровые» и «ультрамодерновые или постмодернистские». На мой взгляд все эти формулировки не исчерпывают того или иного явления. Как нет двух одинаковых людей на земле, так нет двух одинаковых спектаклей. Если мы видим постановку, оформленную в классической декорации и костюмах, а звучание в ней пронзительно сегодняшнее. И никого из зрителей не оставляет равнодушным. Зрители хохочут и плачут. И уходят в размышлениях о своей сегодняшней жизни. То это какой спектакль? «Нафталинный»? Или, наоборот, оформление радикально необычное. Какое-то сюрреалистическое ультра…..нео….пост… и т. д. и т. п. А спектакль никак не воздействует, никак не трогает сегодняшнего зрителя. Не вскрыта тема, не ощущается электрической дуги между залом и сценой. Это какой спектакль? Современный? Сомневаюсь. Товстоногов говорил: «Одеть Гамлета в джинсы, не значит сделать его современным!» Думаю, что Георгий Александрович был прав. Понятие «современности» не вмещается в рваные (или не рваные!) джинсы. Оно гораздо шире и многослойнее. Спектакль «Крокодил души моей!» — спектакль, во многом, экспериментальный. Это попытка соединить 19-й и начало 20-го веков с 21 веком. Молодые артисты театра Эстрады решили бросить себе вызов. Появилось желание найти своего не «махрового» Чехова. И при этом, соединить его с эстрадой. Задача не из простых. Моя роль была скромнее. Быть их первым зрителем. Смотреть, что понятно, а что не понятно? Где скучно, а где наоборот, «пересолили» шутками! И…не мешать. Не давить своим авторитетом. Рассказы Чехонте разножанровы. Они писались в тот период жизни писателя, когда он еще искал свой стиль, свой почерк, свою интонацию. Это и породило некую эклектичность постановки. Эклектика — тоже жанр. Возможно, один из самых сложных. И поэтому, один из самых интересных и интригующих. Как соединить гротеск, бытовую драму, капустник, эксцентрику, пародию, лирическую комедию, сатиру, фарс, эстраду и, чтобы не было видно швов? И чтобы, при всей раздробленности, спектакль остался цельным произведением искусства? Чтобы пульс был современным, а атмосфера Чеховской? Чтобы смотреть было интересно и молодому поколению, и взрослому? Искушенному и незнающему о Чехове ничего? Ответов нет. Насколько это у нас получилось, скажет зритель. Но именно этот разноцветный калейдоскоп жанров, историй, судеб, и делает этот спектакль не похожим на другие чеховские постановки. Именно эта сложность поставленной самим себе творческой задачи, спровоцировала молодых артистов пойти по этой никем не хоженной дороге. Возможно, историки театра скажут, что кто-то когда-то нечто подобное уже делал. Вполне возможно. Но у нас не было цели с кем-то соревноваться. В искусстве вообще, мне кажется, это не уместно. Для нас эта дорога новая. И нам в пути было интересно! Надеюсь, что и зрителю будет тоже.