| Драматический |
| Владимир Мирзоев |
Участники
Как вам спектакль?
Рецензия Афиши
В этом сезоне Москва уже видала Дон Жуанов. Был угрожающе рыкавший Вдовиченков в спектакле «Арт-партнера XXI», был неотразимо победительный петербуржец Баргман в приезжавшем на «Маску» спектакле Морфова — и тот и другой играли грешника, испытывающего терпение небес, в финале оба получали по заслугам. От Владимира Мирзоева и протагониста его театра Максима Суханова по обыкновению ждали необыкновенной трактовки. Они и высказались: в противоположном, как водится, смысле, зато в привычной для них форме. На сцене восточный мостик на фоне неба и больше ничего, если не считать блюзовой группы в уголке. На актерах нечто, в чем сначала запуталась художник Надежда Богданова, а уже затем — актеры. На Максиме Суханове, к примеру, костюм самурая. Но могли бы надеть на него хоть тюрбан, дела бы это не изменило: Суханов, что на него ни надень и какую роль ни отведи, выглядит на сцене совершенным инопланетянином. Между эпизодами сцену, как и в других спектаклях Мирзоева, бороздит сомнамбулическая массовка. Балаганные шутки, как всегда, монтируются с многозначительными намеками. За первое Мирзоева и любит публика: благодаря перченым шуткам она чувствует себя комфортно в его высоколобых построениях. За второе его любят рецензенты: когда еще будет возможность обратить внимание читателей на то, что шестая мизансцена третьего акта воспроизводит эпизод первого фильма Феллини. У Мирзоева, одним словом, и волки сыты, и овцы целы.
«Дон Жуана», избавившись от бремени рулить Театром им. К.С.Станиславского, Мирзоев поставил там, где выходили самые серьезные его работы («Сирано» и «Лир»), — в Вахтанговском театре. «Дон Жуан» — из списка не просто серьезных, а очень серьезных вещей, но пусть вас это не страшит: до антракта публику по преимуществу веселят. Мажорная тональность меняется только к финалу, но и там ни грохота карающих небес, ни предсмертных хрипов богохульника не будет. Как не будет и статуи Командора — он в спектакле фигура речи, не более того, да и сами небеса — это лишь плохо натянутый задник сцены. В финале вместо грома из прохудившихся холщовых облаков с тихим шорохом сыплется что-то белое — и могу себе представить, что ради одной только этой торжественной сцены затевался весь спектакль. Посмотреть с одной стороны — так эти струи походят на солнечные лучи, как их изображали на ренессансных гравюрах. Посмотреть с другой — так это профанация самой идеи высшего суда: Дон Жуан сотрясает небеса — оттуда сыплется песок. Комедия потому как. Что касается гравюр, то они — пара иллюстраций Доре к Данте, где Вергилий ведет поэта кругами ада, — украшают программку и попутно объясняют перемену названия. Дон Жуан со Сганарелем (в разных спектаклях — Евгений Стычкин и Лера Горин) идут теми же кругами. Но ад — это сама жизнь, наказание лежит в самом факте рождения, и главная адская пытка — пытка женщиной. Женщин на сцене больше, чем предполагал Мольер. В одну обратился слуга Эльвиры. Отец Дон Жуана, Дон Луис, только поймите меня правильно, стал матерью. Ее — то девочку-смерть, то женщину-вамп — играет Марина Есипенко, и верзила-сын взывает к ней безнадежно и тоскливо: «Мама!» Рядом с женщинами, кем бы они ни были: сельскими дурочками, взыскательной мамой или самоотверженной Доньей Эльвирой (Наталья Швец), кидающей ему как спасательный круг свободный конец своей удавки, Дон Жуан выглядит нашкодившим двоечником. От них он бежит в уголок, к играющим блюзы музыкантам под руководством белого как лунь Петровича, Максима Соколова. Там он берет в руки микрофон, и с его лица мгновенно слетает шкодливая гримаса. Блюз собственного (sic!) сочинения Суханов поет так всерьез, так мощно и вдохновенно, что не остается сомнения: в выведенной здесь антиномии на верховную роль претендует сам Дон Жуан. Инфантильный, фрустрированный, битый в детстве мамой любитель сладкого, богом оставленный мужчина. «В моменты творчества, — уверяют нас, отставив шутки в сторону, авторы спектакля, — мужчина ни
Отзывы
Один из очень немногих спектаклей, который заставил пожалеть о зря потраченном времени. Актеров, которые совершенно не поняли и не приняли заданный режиссером мотив, но тем не менее честно пытались спасти постановку, жалко особенно сильно. Дерганные из Мольера сценки, монологи и диалоги повисают в безвоздушном, бездуховном пространстве спектакля в ужасных, нестественных формах, навевая зевоту и тоскливое недоумение. Обозначенный жанр "комедия" проявляется в пошлых шутках и намеках, которые достойны скорее учащихся десятого класса, чем сцены вахтанговского театра.
Режиисер, который явно начитался "принца Гэндзи", но теперь смело мешает японские и французские стили. Полученный в результате арбуз под горчичным соусом он и пытается запихнуть в распахнутый от зевоты рот зрителя под видом "высоколобой" постановки. Ну, что тут скажешь? Грустно за актеров и за искусство, которое, увы, по-прежнему в большом долгу.
Спектакль весёлый и динамичный, несмотря на некоторые несколько затянутые эпизоды с мамой Дон Жуана, поэтому три часа пролетели незаметно. Большим подспорьем в правильности восприятия была живая музыка - блюз. Причём, самый что есть настоящий, в исполнении группы «Hot Rod Band». Ко всему прочему, главный герой в исполнении Максима Суханова также исполнял блюзовые композиции и довольно-таки на высоком уровне, что приятно поразило. А вот не приятно поразило, что Максим играл, не выкладываясь в полную силу. Конечно, его талант не позволяет ему опускаться ниже уровня приличия, но видно было, что актёр способен на большее. Чувствовалась некая расслабленность в его исполнении, может быть уже скучновато стало, спектаклю-то уже пять лет. Но тем не менее, ожидал от талантливого актёра не просто профессионализма, а нечто большего.
Понравилась игра Евгения Стычкина (Сганарель). Всегда нелегко соперничать с главным героем, так как все действия направлены на выделения оного из общей массы. Но Евгению это ничуть не мешало и он блистал на сцене, открыто заявляя, что и его могут любить женщины. Могут, бесспорно.
Мужское начало во мне пробудилось, как только Шарлотта (кажется Анна Антонова) сняла свой головной убор (фото №2 и №6). И это не потому что она блондинка, совсем нет, скорее всего, но, возможно, хотя, не думаю... Красота - это страшная сила. Прям мешало фотографировать. Чесслово.
В целом, удовольствие получил. Чего и вам советую, особенно тем, кто не равнодушен к хорошей музыке и хорошеньким женщинам.
А лексика девушки-простушки не оставит равнодушным ни одного мужчины. Такие слова как „чпокать“, „дрюкать“ и „шампурить“ вызвали во мне тихий восторг.
А не замахнуться ли нам на Жана-Батиста нашего, Мольера? ... и замахнулись
Когда-то в 90-х мне уже удалось проникнуться творчеством Мирзоева - это был Сирано де Бержерак, тоже с Сухановым и "японскими мотивами", нечнто длинное и тоскливое.
Через 10 (!!!) лет попав в Вахтангова я испытал чувство deja vu - все тоже: подзабытый Суханов, надоевшие японские мотивы, минимум декораций - все очень дешево и опять очень-очень тоскливо. Спектакль - смесь актерских фишек "для своих", откровенное кривляние на сцене. То, что режиссер представляет как fusion - просто смесь того что не едят - испанские герои, японский антураж, русское кривляние и сверху - "блюз" (наверное, секретной оружие Мирзоева, бомба). Блюз исполняет группа лабухов, в свободное время от спектаклей обитающая где-то в соседнем арбатском кабаке, с бомжеватым старцем-солистом. С произношением, да и просто знанием текста - большая проблема. О Суханове (или Дон Жуане) - блюзмене лучше просто ничего не говорить
Я не могу понять, почему у некоторых режиссеров такая мания дать "свое современное видение" классическому сюжету, это что- вроде звездочки на погонах, признак крутости в цехе? Вообще, раньше считалось, что на творческой интеллиганции лежит почетная обязанность воспитания хорошего вкуса у народа. Может, пора об этом вспомнить, и, если не получается, заняться чем-то другим? На развлекание тупеющих масс уже достаточно Петросяна с Киркоровым ...
В общем-то, я догадывалась, что премьера «Дона Жуана» в театре Вахтангова будет представлена в каком-то ином свете, нежели на других московских подмостках. Режиссерская работа Владимира Мирзоева всегда отличалась вольной интерпретацией классических сюжетов. Судя по тому, что он взял себе в сподвижники Максима Суханова, ожидать стоило чего-то запредельного. Такой и получилась постановка «Дон Жуан и Сганарель».
Во-первых, блюз. До просмотра пьесы мне и в голову не приходило, что Дон Жуан может быть блюзменом. Но когда я присмотрелась, поняла, что одно другому не мешает. Во-вторых, национальные японские и французские костюмы, в которые облачаются греховодник и его слуга — это, на мой взгляд, явный намек на межконтинентальные проблемы донов жуанов. В-третьих — концовка. Из разразившихся небес, терпение которых не устает испытывать похотливый сердцеед, сыплется песок. Песок вместо грома и молний, вместо искрометного божьего гнева. Так зрителя подводят к ключевой мысли пьесы: Дон Жуан мучается на земле и потому небеса ему не страшны.
Женщины представлены как земное наказание, беспощадное и неотвратимое для того, кто не может перед ними устоять. В роли доньи Эльвиры — Наталья Швец, Ольга Ломоносова; крестьянки Шарлоты — Анастасия Бегунова; Матюрины — Мария Шастина. Эти актрисы отлично справились со своей задачей — они остались на второстепенных позициях по отношению к Дону Жуану и в то же время сумели передать зрителю свою устрашающую значимость и опасность для порочного мужчины.
Отчасти постановку можно назвать пьесой-разоблачением неистового обольстителя с одной стороны и гнева Господня — с другой.
Ваш театральный критик, Маргарита Станиславовна.
ООО «Контрамарка».
1900.ru
Рекомендации для вас
Популярно сейчас
Афиша DailyВсе
