Спектакль Кто боится Вирджинии Вулф?

Постановка МТЮЗ

Через персональный ад профессорской семейной пары Кама Гинкас поговорил со зрителем о разбитой морали мира старого и ничтожности мира нового.

Пьеса Олби поставлена в фойе театра, публика оказывается в едином пространстве с актерами. Даже современный зритель, привыкший к подобным «фокусам», невольно съеживается: оказаться «глаза в глаза» с Джорджем (Игорь Горин) и Мартой (Ольга Демидова) - это как смотреть на трехчасовую схватку обожающих друг друга смертельных врагов.

Актерская игра здесь великолепна, но по-другому и быть не может: актеры поставлены в совершенно беззащитное положение, как бы под увеличительное стекло зрителя. Сыграть здесь «просто хорошо» невозможно – будет провал.

Итак, американская профессорская семья – Марта, истеричка, пьяница с несбывшимися надеждами на мужнюю карьеру и детей, и Джорж, прекрасный неудачник-преподаватель истории в потертом твиде, – ждут гостей в 2 ночи. На подходе молодая пара, только «влившаяся» в профессорский городок: смазливый преподаватель биологии Ник (Илья Шляга) и его недалекая жена Хани (Мария Луговая), которых Марта и Джорж должны ввести в курс жизни кампуса.

Режиссер делает Джоржа главным действующим лицом. Женившийся по любви на профессорской дочке, он так и не сумел встроиться в чуждую ему жизнь академ. городка, от которого прячется за книгами и бокалом виски. Доведенный до предела постоянными выходками любимой жены-монстра, Джорж решает, наконец, одолеть Марту, устроив ей, а заодно и гостям представление с играми, скелетами в шкафу и смертью нерожденного сына.

Молодая пара с радостью встраивается в игрища двух чудовищ, и на проверку оказывается бледной и еще неокрепшей реинкарнацией профессорской четы.
С идеей пьесы все ясно: «нам не страшен серый волк» семейной жизни агонизирующих, уставших друг от друга, но все еще любящих людей, превращается в разговор о том, что будущее цивилизации не несет надежд, а только бездарное повторение ошибок прошлого. И потомки, реализующие эту программу, еще более аморальны и пусты.

Интересно другое: как современный пост-драматический зритель воспринимает подобные работы. Несмотря на сокращенное пространство между зрителем и актерами, постановка вполне классическая.

Видно, что большинство зала находится под впечатлением, и немудрено – актерская игра великолепна, режиссура настолько филигранна, что не включиться в процесс очень сложно.

Но это реакция зрителя классического театра, который по привычке ждет старой доброй школы Станиславского.

Я же подумала о другом: К. Гинкасу удалось поместить меня в 70е или 80е. Магическим образом Игорь Горин стал напоминать Олега Янковского из "Полетов во сне и наяву", с обаянием советского "лишнего" человека, в Ольге Демидовой попеременно проглядывает то Рената Литвинова, то Марина Зудина. Зрительный зал и вовсе превращается в мир 40и-летней давности: несмотря на дорогостоящие билеты, зрители МТЮЗа сильно отличаются от публики ЦИМа или Гоголь-центра: степенные пожилые дамы, молодые люди, похожие на работников НИИ.

Осознанно или нет, К. Гинкасу удалось доставить мне настоящее пост-драматическое переживание. Может быть именно этого он и добивался? Через погружение в прошлое продемонстрировать никчемность нынешнего мира?

Самый недетский из ТЮЗов нашей страны представил в этом сезоне спектакль об апокалипсисе в одной отдельно взятой семье. Знаменитая пьеса американца Эдварда Олби разыгрывается в фойе театра силами четырех артистов — Игорь Гордин и Ольга Демидова выступают как старшая пара, Мария Луговая и Илья Шляга как младшая. Эти четверо на площади в двадцать квадратных метров в отсутствии сложных декораций и каких бы то ни было технических придумок показывают действие такой эмоциональной силы, что впору испытать катарсис. Каждый из них под чутким руководством режиссера Камы Гинкаса создает здесь свою лучшую роль — и речь не только о молодых актерах, но и о уже проявивших себя Гордине и Демидовой.

Марта в исполнении Ольги Демидовой напоминает сразу все гипертрофированные женские образы — от Ренаты Литвиновой до Жанны Агузаровой, от Инны Чуриковой до Елены Соловей. О Гордине разговор иной, с одной стороны ему такое амплуа уже отчасти знакомо — в предыдущем спектакле Гинкаса «Ноктюрн» он исполнил роль парня, который нечаянно убил свою сестру, у Олби мотив убийства родственников также присутствует. Но точность психологических мотивировок, точность оценок, насыщенные паузы, нагнетающие саспенс, умение одновременно проявить целый спектр сложных эмоций — в этом смысле Эдвард Олби предоставляет актеру гораздо больше возможностей проявить себя, чем автор «Ноктюрна» Адам Рапп. Все это вдвойне ценно в этом камерном пространстве, где актер оказывается как бы под микроскопом. Одно дело, когда перед тобой рампа, за которой так темно, что не видать и первого ряда, другое — когда ты существуешь, то и дело натыкаясь на зрителей, перехватывая их взгляды, а порой и вовсе вступая с ними в прямое взаимодействие.

Интересен и вот какой момент — в центре пьесы изначально стоит женщина, которая выдумала себе ребенка и растила этот фантом на протяжении двадцати с лишним лет. У режиссера Джордж оказывается важнее Марты, то есть он акцентирует внимание не на самой истории, а на восприятии ее каждым из персонажей. Каково это — быть замужем за человеком, который не оправдал твоих надежд? Каково это — быть мужем женщины, одержимой материнством, но не способной иметь детей? Каково это — придти в гости к людям, которые вдруг решили дать ожесточенный бой лицемерию?

Потому и радостно, что Гинкас не ставит нашему обществу никакого диагноза и не пытается читать морали; он говорит о частной истории, об исключении из правил — пусть и весьма уродливом исключении. Гинкаса интересует не сама история, не причины, лежащие в ее основе, а поведение героев в этой ситуации, их отношения друг с другом и с собой. На первом месте здесь не идея, не мораль, не отчасти детективный сюжет, а люди во плоти — благодаря этому спектакль и получился таким живым и настоящим.

Просторная гостиная, в которую превратилось фойе Московского театра юного зрителя. Диваны, кресла, стеллаж со спиртными напитками. И четыре человека, которые весь весь вечер мучают друг друга, доходя от мелких подколов до, на мой взгляд, совершенно недопустимых поступков. Джордж и Марта - супруги со стажем и практически недавние молодожены Ник и Хани. Казалось бы, они совершенно не похожи. Или же молодая пара вот-вот повторит путь своих старших знакомых?

Сложности семейной жизни? Да. Темные стороны человеческой натуры? Да. Есть ли надежда? Непонятно.

Совершенно блистательная постановка Камы Гинкаса. Отличная режиссура, игра, костюмы. Все супер. Но спектакль не мой. Вообще от слова "совсем".

Очень странное чувство: смотрю на сцену и понимаю, что это здорово сделано. Но ни одного отклика в моей душе не возникает. Я не понимаю что хотел сказать автор, какой смысл вложил в постановку режиссер. Не могу постичь мотивацию персонажей, среди которых ни один не вызывает симпатии. Для меня совершенно дико то, как люди себя ведут. Зачем? В чем смысл того, что они делают? Кроме того, я что-то не понимаю в этой жизни или в США в порядке вещей ходить в гости в 2 часа ночи? У меня никаких претензий к актерам или режиссеру, потому что они свою задачу выполнили. У меня вопросы к автору.

Кто боится Вирджинии Вулф? МТЮЗ. 22.05.2018.

Благодаря ЖЖ-сообществу я наконец-то посмотрела этот спектакль. На который очень хотела пойти. И в то же время, будучи знакомой с произведением и его сценическими воплощениями — то есть, зная, как тяжело будет смотреть, сопереживая героям, этого просмотра побаивалась.

Я не очень люблю творчество Эдварда Олби. К тому же он из тех драматургов, к знакомству с которыми на театре однозначно надо готовиться, иначе не все понятно... и некоторые зрители скучают от потока слов и негатива, который они несут.

О непонятном большинству. Например, название.
Олби говорил, что однажды увидел такую надпись на зеркале в баре, и перенес ее в заглавие.
Фамилия писательницы в нем — Вулф - «цитируется» с английским словом «волк», отсюда и веселая мультяшная песенка, и свинячьи ушки-пятачок. А это — веселые танцы поросят, игры и забавы за минуту до почти верной гибели.
И, наконец, сама Вирджиния Вулф. Честно говоря, не читала, но вот из интернета: «Она первая применила литературный стиль «поток сознания», изучая психологические и эмоциональные мотивы своих персонажей. Сама писательница страдала от душевного заболевания, которое, в конце концов, привело её к самоубийству».
По сути, этим самым изучением психологических и эмоциональных мотивов через некий поток сознания занимается и Олби в своей пьесе. И — зрители МТЮЗа не первые, кого раздражает и смущают некоторые нетеатральные приемы: когда-то попечители Колумбийского университета наложили вето на выбор жюри Пулитцеровской премии, посчитав неприемлемым присутствие в произведении обсценной лексики и сексуальной тематики.

Но постановка Кама Ганкаса в МТЮЗе очень хороша — во многом из-за точной, до гранулы миллиграмма, игры Игоря Гордина (Джордж) и Ольги Демидовой (Марта). Скажу, что и молодежь в этой пьесе на четыре персонажа тоже хороша — но пара Джордж/Марта совершенно уникально играет... любовь.

Вроде бы в каждом слове, в каждом жесте, в каждом поступке — взаимная многолетняя ненависть, желание подколоть, принизить, оскорбить...
Но ведь это — любовь. Вот такая — странно-нелогичная любовь двоих, проживших вместе много лет. И не могущих существовать друг без друга.
Вспомните хотя бы финал, когда Марта плачет и кричит о том, что боится Вирджинии Вулф — то есть, по сути, боится подступающего к ней безумия, а Джордж гладит ее по волосам и, как может, это безумие от нее отгоняет.

А вот Хани и Ник друг друга не любят. И, хоть внешне они взаимно милы, под вежливой оболочкой у них отчаянная взаимная неприязнь. Оттого Ник готов переспать с любой дамой в годах, если постель поможет ему шагнуть вверх по карьерной лестнице. А Хани... она не так просто «пухнет» и «сдувается» - девочка просто не хочет иметь детей от нелюбимого мужа (вообще-то она очень хочет стать матерью — вон как заплакала при рассказе Марты о сыне).

Да, и еще это спектакль о несбывшихся мечтах.
Когда-то ты был молод и уверен, что перевернешь Землю, даже если тебе никто не даст точку опоры... Шли годы. И ты, очень мало чего добившись, уже не хочешь ничего переворачивать, а просто тихо и спокойно жить... Есть силы, есть ум, есть гордость — но всё это лишь огоньки, которые чуть тлеют под слоем золы, что накопилась в душе.

В общем, очень хороший спектакль.
Хотя смотреть его очень непросто.
А смотреть через призму сопереживания героям — еще труднее.

Старомодно. Слегка настрадали, немного наиграли.... Но работает! Вот ничего не поделаешь. Работает. Всем смотреть, пока не сняли.