Фильм

Змеиное яйцо

Холодный, расчетливый, но от этого только более пугающий процесс исследования Бергманом истоки зарождения нацизма в Германии периода между двумя войнами. Абель Розенберг (Дэвид Каррадайн) некогда был знаменитым акробатом в местном цирке, куда он приехал из Америки. Однако после поражения в Первой Мировой войне, дела в цирковом бизнесе пошли совсем слабо, Абель оказался в результате без работы, а после того, как покончил с собой его брат, еще и без крыши над головой. Он находит комнату у довольно эксцентричной женщины, чья дочь (Лив Ульман) закручивает с ним что-то вроде романа, осложненного бесконечным количеством вопросов и тем, от нищеты разваленного до нищеты Берлина до психологических проблем. Поиски работы для Абеля усложняются еще и тем, что он – еврей, представитель нации, которую в Германии на тот момент ненавидели с пугающей силой. В результате его берут перекладывать бумаги из папки в папки в одну местную больницу, которая, как выясняет вскоре Абель, занимается какими-то ужасными экспериментами над людьми. А вокруг общество сворачивается в клубок в хрупкой скорлупе, чтобы вскоре родиться гигантской змеей.

Перед непосредственно съемками этого фильма произошел довольно неприятный для всех сторон инцидент, который не только оказал влияние на атмосферу самого фильма, но и стал чуть ли не прямой причиной появления этой ленты. Дело в том, что однажды к Бергману пришли из налоговой службы и попросили уплатить штраф за уклонение от налогов, которое тот, якобы, совершал через свою фирму в Швейцарии. Понятное дело, режиссер ничего такого в голове не держал и просто использовал эту фирму для оплаты работ, связанных со съемками фильмов и постановкой театральных пьес, все-таки 80% шведской налоговой ставки – это очень хорошо для социальных программ, но просто жестокого для подобного бизнеса. Так или иначе, Бергман оказался зажат в финансовые тиски, в результате чего он дико разозлился на Швецию и покинул родину. Потом, конечно, власти публично извинялись, а автор вернулся в свой дом на острове Фаро, но в тот год Бергман поехал колесить по миру, пока не нашел приют в Германии, где снял этот фильм.

Фильм, скажем, получился не самый удачный. С одной стороны, если посмотреть, то на самом деле не все так плохо. Он смог привезти свою любимую актрис и своего любимого оператора Нюквиста. Он получил в распоряжение относительно большую американскую звезду в лице Каррадайна. Огромный бюджет и большое количество массовки ему так же обеспечила немецкая студия. Никаких ограничений, конечно, и полное право на окончательное слово в монтаже. С другой стороны, кроме уже указанных двух близких соратников Бергмана, у него в распоряжении никого не было – все были новички в работе с ним. Дублировали фильм сразу на английский, что вышло топорно. Да и сами диалоги какие-то натянутые и искусственные, очевидно, что контроля не хватило над ними. Однако пессимизм и мрачность Бергмана на этот раз перешла все границы обвинения человека или пары, обрушившись на все общество целиком. Бергмана сложно назвать веселым и жизнерадостным автором, но этот фильм несколько переопределяет понятие «злого Ингмара Бергмана».