Фильм The Captive

Едва ли Мэттью когда-то в своей жизни мог предположить, что его жизнь — размеренная, насыщенная, но отнюдь не беспечная — превратится в самый настоящий кошмар, пробуждения от которого он, увы, не сможет получить. Далекие, возможно, для кого-то, но не для него восемь лет назад его несовершеннолетняя дочь Касс была похищена. Улик — нет, следов — нет, свидетелей — нет. Буквально растворилась в воздухе, оставив в его сердце зияющую, постоянно саднящую рану, которую уже не вылечить, не исцелить просто так. Жизнь была нещадно перечеркнута черной полосой и лишь только сейчас, по прошествии этих мучительных в своей ненасытной продолжительности лет, Мэттью самостоятельно приближается к чудовищной разгадке похищения его девочки.

Фильм-участник конкурсной программы недавно отгремевшего Каннского кинофестиваля, на котором он, впрочем, был принят более чем прохладно, если не сказать — хладнокровно, последняя по счету режиссерская работа знаменитого канадского мастера стильного и тревожного авторского кино Атома Эгояна, «Пленница» 2014 года, как и прошлогодний откровенно малоудачный с точки зрения художественности и коммерции «Узел дьявола», тщетно пытается притвориться чем-то гораздо большим и значительным, чем просто детективным триллером, и приблизиться к глубоким социальным исследованиям поведения усредненных индивидуумов в условиях близким к экстремальным, и в этом своем амбициозном стремлении напоминая гораздо более сырой и бесстрастный перифраз небезызвестных «Пленниц» Дени Вильнева. Для Атома Эгояна вообще крайне характерны жесткие игрища в жанровое кино, незамутненное при этом туманными реалиями постмодернизма или зловещей чернушной начинкой, однако со времен «Экзотики», «Страхового агента» и «Славного будущего» утекло немало лет, и в нулевых годах лишь пряный и эротичный неонуар «Где скрывается правда» сумел сохранить все более тускнеющее реноме Эгояна как одного из главных исследователей во всем канадском кинематографе темных сторон душ человеческих. «Пленница», в отличие даже от «Узла дьявола», в котором в неярких красках довольно предсказуемого криминально-бытописательского нарратива реальная история едва обрела черты метафорической обобщенности, не стремится вообще ни к чему, представляя из себя не очередной авторский эксперимент в жанре, форме и содержании, а довольно простенький жанровый слепок — выдержанный и сбалансированный стилистически, но и только. Форме здесь настолько преобладает над содержанием, что в итоге к финалу она его убивает окончательно, оставляя явственный привкус недоумения и непонимания.

Ни одна из затронутых тем в фильме, будь это педофилия, поиск истины или тотальная слежка всех за всеми, не раскрыта. Иногда кажется, что Эгояна интересуют эти безусловно волнующие и актуальные для современного социума темы в рамках синематического пространства фильма лишь просто постфактум их чрезвычайной актуальности, но полноценного авторского высказывания из «Пленницы» не выходит. Фильм поверхностен, силлогичен и слишком прост, чтобы прослыть по-настоящему сложным, практически ничем не отличаясь от многочисленного телевизионного детективного ширпотреба второго-третьего эшелона. Фильм на мили далек не то, что от «Пленниц» Вильнева, но даже и от откровенно спорных «3096 дней» Хорман. Роднят их лишь общие темы, тогда как реализация и наполнение вызывают вообще сомнение в профпригодности канадского enfent terrible.

«Пленница» на поверку оказывается фильмом, который, вобрав в себя элементы семейной драмы, детектива и психологического триллера о маньяке, толком не может совладать ни с одним из предложенных жанров, увязнув вполне успешно(хотя это очень сомнительный сорт успеха) в многочисленных и незавуалированных клише и штампах, не имея на выходе не то что интриги, а даже ее первородных зачатков. Драма в картине решена без изысков, внутренние переживания героев вываливаются наружу без стеснения и слишком прямолинейно, а вязь метафор, пронизывающая фильм с первого и до последнего кадра, хоть и должна придать фильму предельную условность и отрыв от любой почвы реальности, на деле превращает «Пленницу» в этакий бесспорно стильный набор нескладно рассказанных очевидностей, которые режиссер отчего-то стремится выдать за откровения с небес. Картина перманентно фрустрирует в синтетических материях собственной жанровой и идеологической неопределенности, в очередной раз иллюстрируя банальности под острым соусом нарочито претенциозного триллера, бравируя своим холодноватым стилем повествования, но по-настоящему не обладая ничем, чтобы могло выделить «Пленницу» среди ей подобного и намного более удачного и увлекательного кино. Все сюжетные ходы смазаны маслом шаблонов, а мораль умудряется быть разбитой на мелкие осколки буквально в первые минуты действия.