История китайской девушки Шью Шью, которая среди тысяч других была сослана на Тибет «на перевоспитание» по указанию Мао Цзэдуна. Оторванная от друзей и родных, Шью-Шью ищет тех, кто мог бы помочь ей вернуться домой.
Драма |
Джоан Чень |
19 февраля 1998 |
1 час 39 минут |
В 1975 году, с целью сливания города в деревню, великий вождь Мао отправил на целину семь с половиной миллионов китайских учащихся. Среди сосланных была 16-летняя красавица Шью-Шью (Лу Лу). Драная палатка в тибетских горах, горстка лошадей, пасущихся на лысом склоне, да евнух-пастух (Лопсанг), с которым приходится делить дни и ночи, - вот тебе и вся культурная революция. У девочки с евнухом завязались глубокие, неназываемые вслух отношения. Но вскоре в ее жизнь вошел другой. А потом третий, четвертый... Чтобы вернуться из ссылки, надо знать нужных людей. Деликатный фильм с неожиданными и оттого довольно сильными вкраплениями натурализма "детям до 16" поставила известная американская актриса Джоан Чен ("Твин Пикс"). Она же выступила исполнительным продюсером и просто продюсером. Предприятие потребовало от нее большого мужества: медленная бытовая драма на мандаринском языке - не совсем то, чего ожидают в Америке от режиссерского дебюта кинозвезды, пускай и некрупной. Деньги на постановку нью-йоркская независимая компания The Good Machine собирала в Гонконге, Тайване и Китае. Съемки тайно, без официального разрешения, проводились в Тибете. Но на поверку не таким уж и опасным оказалось это путешествие. В Америке и на фестивалях фильм прошел как китайский, ловко использовав моду на "народное" азиатское кино. В китайских территориях он, наоборот, выглядел американским в силу своей критичности. Сними Чен триллер о лос-анджелесских копах, никто бы и не заметил. А так получился призовой, эффектный и до последней слезинки просчитанный фильм. Такой же бесспорный, как гениальная фраза на обложке кассеты: "Но почти невозможно отмыть с души грязь чужих похотливых рук, когда ближайший источник воды находится в нескольких часах пути..." Вот уж, действительно. Не поспоришь.
Ночь тут очень красивая. Одно лето я провел дома и ел вафли. Даже если рано утром просыпаться всё равно уже светло, и было такое чувство, что я хожу в школу ещё, а тут не пошёл и срочно надо в больницу. Дышать на улице уже нельзя, кефир в бутылках с золотинкой продавать перестали. во рту был чай, теперь - нафтизин. И сморел я на экран как на грифельную доску, мел высыхал и на пол осыпался. Как печенье.