Фильм

Дичь

«Хеллоуин» для зумеров

У старшеклассницы Милли (Кэтрин Ньютон) недавно умер отец, мать пьет, сестра служит в полиции, среди друзей — жеманный гей (Миша Ошерович) и бойкая афроамериканка (Дежа Ди), а в школе ее травят токсичные футболисты и гламурные фифы, у которых из святого — только маникюр. Впрочем, буллинг — еще не самое страшное, с чем придется столкнуться бедной девушке: в канун пятницы, 13-го, она станет жертвой двухметрового детины, маньяка по прозвищу Блиссфилдский Мясник (Винс Вон), который поздно вечером на стадионе проткнет ее ацтекским кинжалом (не спрашивайте!), но вот дела — вместо того чтобы погибнуть, Милли обменяется телами с серийным убийцей и узнает, что такое быть сильной.

Несмотря на то, что новый фильм Кристофера Лэндона — автора чудесной хоррор-дилогии «Счастливого дня смерти» — начинается в конвенциях жанра, то есть с кровавой резни, в ходе которой маньяк с помощью бытовых предметов потрошит компанию распущенных подростков, очевидно, что перед нами не классический, а издевательский слешер с большим количеством постиронии и метаюмора, но оно и понятно: снимать на полном серьезе кровожадный жанр torture porn в 2020 году придет в голову только серийному убийце (из последних попыток назовем «Кожаное лицо», крайне неудачное).

Кажется, все дело в том, что классические слешеры канули в Лету вместе с пуританской бумерской моралью: не ходите, дети, в летние лагеря гулять, за сексом неминуемо последует расплата, а «последней девушкой» всегда окажется девственница. У миллениалов и зумеров (Лэндон, правда, уже иксер) другие представления об этике и морали. Их, особенно зумеров, в большей степени занимает не секс, который уже давно перестал быть табу и чем‑то запрещенным, а душевная травма и попытка ее преодолеть, отсюда в современных детских страшилках столько ПТСР — особенно наглядно это было показано в сиквеле «Няни», в котором подросший школьник пытался смириться с тем, что его бебиситтерша-миллениалка оказалась злом.

В «Дичи» же главная героиня пытается справиться со смертью отца, так же как в «Счастливого дня смерти» и его сиквеле героиня Джессики Рот пыталась справиться с потерей матери. Это понятный и уже общий для современного кино драматургический каркас — занятно только то, что в обоих случаях для его возведения Лэндон использует заскорузлые жанровые клише, будь то временная петля имени «Дня сурка» или обмен телами, чтобы постараться вдохнуть в них новые смыслы и жизнь.

Так, например, в «Дичи» запертый в теле школьницы маньяк быстро осознает как все плюсы (из‑за невинной внешности не надо больше скрываться), так и все минусы (в плане физической силы девушка все же уступает взрослому мужчине) своего положения. То же самое касается и Милли: теперь она может дать отпор третировавшим ее грубиянам — но может не рассчитать силы и покалечить друзей. На этом сюжетном шаблоне «чем больше сила, тем больше ответственность» и строится большая часть кровавых каламбуров фильма. И это все, конечно, дико занятно и безумно весело — жаль только, что жанрового аттракциона в «Дичи» оказывается больше, чем самой драмы.

Фильм идет всего полтора часа, но ближе к финалу эта любовь-морковь успевает порядком утомить, несмотря на убедительное перевоплощение Кэтрин Ньютон в маньячку и «кокаиновый» перформанс Винса Вона, упивающегося ролью гендерно-флюидного головореза. Вообще, чего не отнять у Лэндона, так это умения удачно подбирать типажи (особенно блондинок на главные роли). Дилогия «Счастливого дня смерти» уверенно покоилась на сильной харизме Джессики Рот, которая благодаря нечеловеческому обаянию могла легко влюбить в себя.

В «Дичи» все держится на тандеме Ньютон и Вона, но, к сожалению, этого оказывается недостаточно — герои по большей части так и остаются схематичными (особенно это касается стереотипного друга-гея, ходячий штамп), а посыл — довольно очевидным: необязательно меняться телами, чтобы доказать простую истину «Сила не в мускулах, она в душе».