Фильм

Общество триад Шинджуку

Первый фильм Такаси Миике для большого экрана и первый фильм под чутким руководством продюсерского и дистрибуционного центра Daiei, вместе с которым Миике заполучит свою первую долю славы, хоть и местного значения. Если быть исторически точным, то первым фильмом для кинотеатров должен был стать «Третий Гокудо», однако он, как и предыдущий десяток с горкой картин Миике пошел, что называется «straight-to-video», то есть, минуя киношный прокат. Вообще, принято считать, что этот фильм открывает второй этап в творчестве японского режиссера, в котором он завершает оттачивание своего стиля, постановочных приемов и сюжетных тем. Было бы интересно, конечно, проследить, на основании чего, собственно, все это происходило, однако фильмы, принадлежащие первому этапу фильмографии Миике у нас достать практически невозможно, поэтому сразу приступим ко второму.
«Сообщество триад Синдзюку» является своего рода пунктирным продолжением идей одной из последних лент первого периода - «Преступный Синдзюку», датированной 1994 годом. Над обеими картинами Миике работал вместе с одним сценаристом (Итиро Фудзита) и одним продюсером (Тосики Кимура), место действия – один и тот же токийский район (собственно Синдзюку). Однако, фильм 1995-го года оказался несколько более тщательно проработанным и чуть ли не зеркальным в плане расстановки персонажей. Дело в том, что главный герой картины «Сообщество триад Синдзюку» Тацухито Кирито является примерной копией главного антагониста фильма «Преступный Синдзюку» - коррумпированный полицейский с извращенным сексуальным влечением, вовлеченный в раздел сфер влияния триад, потоков торговли наркотиков, проституции и человеческих органов. Противостоит же ему весь остальной мрачный ночной мир китайской организованной преступности.
Впрочем, о методах ведения расследования Кирито можно быстренько сделать выводы еще до появления названия картины на экране, когда он вместе со своим напарником делает рейд на клуб, в котором задерживает с предельным уровнем насилия двух попавшихся под руку подозреваемых, упуская, впрочем, главного, кого надо было бы взять – гея-драг-дилера Шу. Поэтому в «улове» - китайский клиент «пушера» и японская девушка Рицуко, которая помогла сбежать Шу. Особое внимание режиссер подчеркивает на том, как полицейский ведет допрос – на провокацию со стороны Рицуко на изнасилование, Кирито со всего размаху ударяет ее стулом. Миике как раз на этом моменте делает склейку и обрезает сам момент соприкосновения стула и головы японки смачных ударом и титульной надписью «Сообщество триад Синдзюку».
Такая ярость, применимая к китайскими преступным формированиям, довольно скоро объясняется вырезками из газет, пришпиленных в доме Кирито. Дело в том, что он – «жертва войны». Будучи выходцем из Китая, он учился в Японии и поступил на работу в японскую полицию, причем, он сознательно открещивается от своей китайской крови, выражая это отрицание посредством заявлений в прессе «Я – японец» и необузданным насилием в профессиональной деятельности, особенно если речь заходит о китайцах. Тут, как нельзя кстати, подворачиваются представители правящей в этом районе группировки якудза, с которыми Тацухито быстро находит общий язык – мало того, что у них интересы общие (избавиться от злокозненной китайской мафии), так еще и ему дают взятку, которую тот, правда, отправляет своей семье, страдающему от пневмонии отцу.
Семейные отношения в сюжете фильма возникают более четко, когда на сцене появляется брат Тацухито – Ёсихито, адвокат тайваньской мафии, цель которого вытащить из заключения Рицуко. Но отпустить ее было бы опрометчиво, так как она – нить к китайской мафии. Она является девушклй одного нелепого персонажа по имени Карино, который является правой рукой тайваньского авторитета Шу-Минь Ванга, который, кстати, в свою очередь при всей своей садистичности, до беспамятства влюблен в своего бойфренда-гея Шу, с которого все, собственно и началось. Такая вот хитрая и плотная связь, в которой Кирито разбирается весьма странным и извращенным способом: оба допроса задержанных подозреваемых превращаются в анальное изнасилование без различий по половой принадлежности. Вопрос, который в шутку задает Тацухито во время одного из допросов: «кто лучше – коп или преступник?» быстро теряет свой сарказм и юмор. Разницы, действительно, кот наплакал. Это не тот фильм, где добро сражается со злом. Здесь злу может противостоять только еще большее зло.
Ухватившись за ниточку расследования, Кирито постепенно продвигается вверх, к тем людям, что должны быть уничтожены. Во время депортации китайского заключенного на родину, Кирито сталкивается с фактом поставленной на промышленную основу торговли детскими органами, следы которой вновь ведут к рукам Ванга. Во время китайских расследований, он работает с местным полицейским, в результате общения с которым он осознает, что у него нет какой-либо привязанности в плане родины и он вынужден оказаться лицом к лицу с тем фактом, что он не китаец, но и не японец, что вся его жизнь была ложью самому себе и что цель его не избавить японские улицы от китайских бандитов, а вытащить своего брата из мафиозной сети, так как семья – это единственное, что у него есть. Весьма распространенная, кстати, тема для творчества Миике.
Однако, задача поставить на путь истинный младшего брата осложняется тем, что он действительно глубоко увяз в криминальных связях, сам уходить не желает, а якудза, тем временем, объединили свой бизнес с тайваньской триадой Ванга. Якудза, что, собственно, заказывали Ванга, избивают Кирито и предают Вангу, где его пичкают наркотиками до тех пор, пока его не находит подружка правой руки мафиози – Рицуко – которая забирает его домой и выхаживает там. Почему и зачем? Версия самая нелепая, которую сценарист только мог придумать – она первый раз испытала оргазм с ним... во время, простите, ректального изнасилования. Что ж, это не единственная глупость фильма. Более того, по совокупности всего, картина очевидно тяготеет скорее к трэш культуре, чем к нуаровому триллеру.
Тем временем, Ванг и Карино уничтожают верхушку якудза Синдзюку и становятся во главе этой могущественной организации, контролирующей весь район. Прочухавшийся Тацухито выслеживает Карино и убивает его, не забыв выяснить, где найти своего брата Ёсихито. Тот, к слову, возвращаться домой не намерен, сложившееся положение вещей ему более чем по душе, и лишь крепкая взбучка старшего брата способна вправить ему мозги. В «отключенном состоянии» Кирито отправляет брата домой, позвонив отцу, чтобы тот встретил своего сына, так как тот «устал и, возможно, будет спать».
Затем остается только одно – выяснить отношения с Вангом. Мы сознательно опустим тут любовную линию между ним и Шу, найдя ее крайне несостоятельной. Итак, Ванг, конечно же, убит, однако и главный герой до финала не доживет. Это нормальная ситуация для фильмов Миике, спойлером это можно не считать. Есть даже своего рода выверенный фарватер становления главного персонажа в обычном фильме Миике. Сначала это «без роду без племени» обычный человек, который волей судеб попадает меж разборок крупных сил, понимает, что главное в это жизни – это быть с семьей, семью создает или воссоединяет, а потом, скотина, погибает, тем самым семью эту разрушая. За редким исключением наиболее репрезентативные для Миике фильмы иллюстрируют подобную тропку с завидным постоянством, позволяя себе роскошь вариативности лишь в деталях.
Интересна схожесть двух антагонистов картины – Ванга и Кирито. Разве что Тацухито переживает за свою этническую принадлежность, а Вангу до этого дела нет. Оба они «без роду без племени», оба стараются найти уют и тепло, но, не получая оного, устраивают кровавую баню, сея вокруг себя смерть, кровь и сексуальное насилие, в следствии чего, весь фильм полон всего этого, порой переходя все границы. Фильм безумен, болен и хаотичен. Заданный темп безысходного, кровоточащего ужаса преступности и зла, взятый с самых первых кадров, выдерживается на протяжении всей картины. Выхлоп кошмарного мира преступности, который вот он же, рядом, за поворотом. Не хотите встретиться взглядом сошедшего с ума от боли, порока и зла кричащим полицейским? Отвернитесь.