Почему боевики «Ангелы Чарли» и «Большая поэзия» не стоит закатывать в асфальт

I 

Поразительный случай: за последний месяц вышли сразу три фильма («Терминатор: Темные судьбы», «Доктор Сон» и «Ангелы Чарли»), которые были скептически встречены российскими кинокритиками. Тем не менее во всех этих картинах определенно что-то есть. О том, почему «Темные судьбы» — лучший сиквел «Судного дня», мы писали тут. Про «Доктора Сон» стоит сказать, что это впечатляющий хоррор, но только в те моменты, когда Майк Флэнаган снимает свое кино, а не начинает косплеить Кубрика и не пытается примирить его с Кингом (у него это закономерно не получается). Что же касается «Ангелов Чарли» Элизабет Бэнкс, то они (совершенно неожиданно) оказались девчачьей версией «Джона Уика»!

«Ангелы Чарли» / компания WDSSPR

Факт, что жанр боевика сейчас переживает не лучшие годы (из кинотеатров его вытеснили комиксы), поэтому каждая удачная картина идет на вес золота, особенно на фоне того, что прорывы в экшене случаются не так часто. Кажется, «Ангелы» — именно такой прорыв. Что их выгодно отличает от, скажем, условного «Хоббса и Шоу», так это новый взгляд. Несмотря на качественную постановку трюков, все части франшизы «Форсаж» (кроме третьей) сделаны будто под копирку, их не отличишь друг от друга. Иное дело — новые «Ангелы». Это всегда была одна из самых феминистских франшиз: она зародилась в 70-е, пережила несколько перезапусков (помимо дилогии МакДжи, был даже сериал в 2011 году), но это все были фильмы и шоу, снятые мужчинами. Оказалось, что если за постановку картины возьмется режиссерка, то это пойдет «Ангелам» на пользу. Female gaze (женский взгляд) вдохнул в них новую жизнь.

Это очень стильная, элегантная и драйвовая постановка. У Элизабет Бэнкс есть изумительные костюмы (созданием которых занималась Ким Барретт, которая до этого работала над «Ромео + Джульетта», «Матрицей», «Славными парнями» и «Мы»). Есть виртуозно снятый экшен (за камерой стоял ветеран той же «Матрицы» Билл Поуп). Есть отличный саундтрек (Ариана Гранде, Майли Сайрус и Лана Дель Рей). Но главное — у нее есть классно подобранные на главные роли типажи (вызывавшая недоумение в «Аладдине» Наоми Скотт и открытие фильма — Элла Балинска — не уступают Кристен Стюарт, потому что просто находятся на своих местах). Плюс Бэнкс иначе, нежели мужчины, снимает женское тело. У нее героини выглядят сексуально, но не вызывающе сексуально.

В вину же новым «Ангелам» можно вменить разве что обслуживающий сюжет (но это вообще родовая беда всех боевиков, при их просмотре люди, как правило, собираются не за оригинальным сценарием, а за качественно поставленными хореографическими экшен-номерами), а также то, что фильм с первых же секунд занимается грубой манифестацией (феминизма), и то, что феминизм в интерпретации Бэнкс подразумевает собой доминирование, а не равноправие. На то, что в картине убивают только мужчин (в финале обязательно должен был последовать дисклеймер «Ни один мужчина во время съемок не пострадал!»), указывают и феминистки-кинокритики. Поэтому может показаться, что Бэнкс в полемическом запале несколько перегибает палку: ее метод гротескен, а приемы чересчур вычурны. С другой стороны, а разве та же сексистская бондиана за 60 лет основательно не перегнула палку? Да, почти все мужчины в «Ангелах» — либо персонал, либо злодеи — но это скорее комично, чем печально, а местами и вовсе гомерически смешно.

Новые «Ангелы Чарли» — крайне легкомысленное и веселое развлечение, которое не призывает относиться к себе слишком серьезно, но вместе с тем оно также содержит в себе радикальный жест: в эпоху, когда мейнстрим старается всем угодить и никого не обидеть, у этого кино есть провокационные нотки, которые многих могут разозлить. Поэтому все, кто ждал от Элизабет Бэнкс осмысленного феминистского высказывания в рамках голливудского блокбастера, наверняка будут горько разочарованы. Это кино не про новый общественный договор, в котором женщины и мужчины существуют на равных, а про сестринство, дружбу и чувство локтя (или же чью-то опущенную на плечо голову). Во всем этом нет больших идей (а те, что есть, поданы смехотворно, прямолинейно и не изысканно), зато есть много нежности между героинями и лихо поставленные перестрелками — они-то и делают это кино.

II

Тем временем по другую сторону океана режиссер Александр Лунгин озабочен совсем иными вопросами. Если у Элизабет Бэнкс доминирует воинственный феминизм, то у Лунгина в «Большой поэзии» — кризис классической маскулинности. Явление, прямо скажем, не новое, но по-прежнему не теряющее своей актуальности. Про «Поэзию» мы писали еще с «Кинотавра», но коротко напомним сюжет: два инкассатора, Витя и Леха (Александр Кузнецов и Алексей Филимонов), развозят деньги по банкам. Один — стеснительный профессионал, который мечтает заниматься поэзией, но написание стихов дается ему с большим трудом. Другой — обаятельный раздолбай, любитель рэпа и Фейса, который легко может зарифмовать две строчки, но его истинная страсть — петушиные бои, из-за которых он влез в серьезные долги. Когда друзья предотвратят ограбление банка (хотя, по большей части, это заслуга одного Вити), в их жизни на время что-то изменится, но от судьбы, как говорится, далеко не уйдешь.

«Большая поэзия» / Адрес Фильм

Стоит сразу предупредить, что под поэзией тут подразумеваются не столько стихотворения, сколько поэзия поступка, — по Лунгину это и есть большая поэзия. Но Витя при этом не положительный персонаж, как и Леха, — больше всего герой Кузнецова похож на Трэвиса Бикла из «Таксиста», еще один ветеран горячих точек, отравленный войной, который на полях сражений ищет покой. Идеализирует ли Лунгин своего героя? Скорее нет. Это не поэзия созидания, а поэзия разрушения, как бы ни были привлекательны его мужественность и сила. Что касается женщин, то они у Лунгина (как и мужчины у Бэнкс) по большей части — обслуживающий персонал. Но это вообще отличительная черта маскулинного кино, даже если оно критикует маскулинность.

Причем чем дальше от Москвы, тем эта ситуация проявляется явственнее. Действие «Большой поэзии» происходит в Подмосковье, городе Железнодорожный, а вот, например, в недавно стартовавшей русской версии «Во все тяжкие» — вообще в Уфе. И там, и там женщины — либо покорные, либо меркантильные, либо развращенные особы (тут есть, как говорится, над чем подумать). Впрочем, каждый имеет право снимать свое искусство, каким бы архаичным оно не выглядело на взгляд прогрессивной публики. А «Большая поэзия», надо признать, снята на редкость нескучно: там есть нерв, саспенс, своя правда суровой провинциальной жизни, максимально обостренный конфликт. Другое дело, что ей, быть может, не хватает ума. Тот же С.Крейг Залер в «Закатать в асфальт» гораздо тоньше, мудрее и виртуознее высказался о кризисе классической маскулинности. Но это все придирки, а пока встречаем колючую, неприятную, неудобную и неожиданно крутую для наших широт криминальную драму, от которой чем дальше, тем больше летят искры.