13 отличных фильмов, которые не выходили в российский прокат

Летом 1967 года в Детройте вспыхнул бунт афроамериканского населения, переросший в расовые беспорядки. Формально поводом для него послужило закрытие нелегального бара, в котором более 80 человек (по большей части чернокожие) праздновали возвращение двух ветеранов вьетнамской войны. Но на деле — погромы были вызваны тем, что черное население устало терпеть дискриминацию. Первая женщина-режиссер обладательница «Оскара» Кэтрин Бигелоу продолжает работать с американской историей через ее болевые точки. Под прицел ее предыдущего фильма («Цель номер один») попали теракты 11 сентября 2001 года и убийство Усамы бен Ладена. Ракурс нового оказался смещен на события полувековой давности, которые, впрочем, не теряют своей актуальности. Захваленный, как «Повелитель бури» и «Цель номер один», критикой, остросоциальный «Детройт» сделан со свойственной поздней Бигелоу документализмом (за сценарий отвечал ее постоянный соавтор — репортер Марк Боал), но, несомненно, куда более широкими драматическими мазками. В центре внимания — частная и крайне трагичная история нескольких чернокожих парней, ставших жертвами белого полицейского произвола. Бигелоу делает эту трагедию максимально остросюжетной, где-то жертвуя правдоподобием в угоду саспенсу (а саспенс она умеет нагнетать как никто другой из ныне действующих режиссеров), чтобы в итоге предельно прямолинейно высказаться в защиту униженных и оскорбленных.

Новый фильм С.Крейга Залера («Костяной томагавк») выглядит так, как будто про Фрэнка Семиона из второго сезона «Настоящего детектива» сняли отдельное кино. Винс Вон играет сурового типа по имени Брэдли, который, лишившись работы в автомастерской, берется за более прибыльное, но и более опасное занятие: доставку наркотиков. Жизнь вроде бы налаживается, однако вскоре из-за собственных принципов Брэдли оказывается за решеткой, а его беременная жена — заложницей у его бывших подельников. И теперь, чтобы спасти ее, мужчина должен попасть в другую тюрьму, живущую по совсем уж адским законам. Сравнение с преисподней не случайно — как и «мама!», «Драка в блоке 99» очень формалистская и эстетская вещь, и Боже упаси проводить ее по ведомству психологического реализма. Это божественная трагедия, в которой герой проходит все мыслимые и немыслимые круги дантовского ада. Зрелище не для слабаков — с большим количеством христианских аллюзий и кровищи.

Итальянец Лука Гуаданьино («Большой всплеск») снял солнечное и совершенно ромеровское кино о лете первой любви. Это история про сто дней после детства, где вместо пионерского лагеря — отдых на вилле состоятельных родителей в Италии. В начале 1980-х семнадцатилетний Элио приезжает в Европу на каникулы, как это принято у обеспеченных семей в Штатах. Папа Элио — профессор в университете — привез с собой амбициозного ассистента Оливера (Арми Хаммер), красивого — как античный бог, особенно в декорациях итальянского поместья. Элио разрывается между интеллектуалом Оливером и земной подружкой детства, между одобрением родителей и ускользающей сексуальной идентичностью. Простое кино об обретении себя, кажется, сотканное из общих мест и подсмотренных ходов (в первую очередь в «Ускользающей красоте» и «Диком тростнике»), собирается в мастерское высказывание о взрослении и любви и смотрится на одном дыхании.

Румынское кино, откровенно инспирированное «Волшебной горой» Томаса Манна, как, к слову, и недавнее «Лекарство от здоровья» (но вместе с тем также являющееся свободной адаптацией художественной автобиографии писателя Макса Блехера). Накануне Второй мировой войны больной туберкулезом юноша отправляется лечиться в санаторий на Черном море, а оказывается в той же западне, что и Ганс Касторп. Туберкулезный флер, окутывающий главных героев, превращает их в живые трупы (главный герой почти весь фильм лежит как мумия в гипсе), а сама картина оказывается историей про то, как болезнь (конечно, метафора фашизма) с течением времени становится нормой (сначала позудит, потом привыкнешь), люди пытаются не замечать своих увечий, а врачи в интерьерах БДСМ-кино мило говорят, что все нормально, хотя очевидно, что смерть уже на пороге.

Один из самых впечатляющих (если не самый впечатляющий) фильмов 2017 года. После вылазки в Голливуд с «Питом и его драконом» молодой сандэнсовский режиссер Дэвид Лоури, помогавший, в частности, Шейну Карруту с монтажом его авангардной «Примеси», вернулся к маленьким фестивальным драмам и поставил вызывающую, будоражащую и невероятную картину, просмотр которой может по-настоящему встревожить. Кейси Аффлек и Руни Мара снова (после криминальной драмы «Несвятые» того же Лоури) играют влюбленную пару, брак которой (но не связь) обрывает авария. Погибший в автокатастрофе герой Аффлека в простыне с прорезями для глаз покидает морг, чтобы вернуться домой, однако в итоге становится его пленником. Формально «История призрака» выглядит как «Привидение» с Патриком Суэйзи, но как будто бы снятое Терренсом Маликом. Лоури вводит зрителей в особое состояние, похожее на транс (тут впору вспомнить, что он был одним из режиссеров жутко недооцененного сериала «Исправлять ошибки»); работает не только со смыслами, но и с ощущениями — главным образом с ощущением времени. Отсюда в картине много долгих статичных и, наоборот, резко меняющих обстановку кадров — для мертвых время течет по-другому, как бы говорит нам режиссер в этой меланхоличной и глубоко эмоциональной медитативной драме.

Социальная фантастика (и одновременно экранизация одноименной пьесы Джордана Харрисона), которая выглядит как полнометражная версия «Черного зеркала», даром что в сериале Чарли Брукера был эпизод на схожую тему. Пожилая женщина по имени Марджори (Лоис Смит, повторяющая свою роль из спектакля) общается с голограммой умершего мужа Уолтера (Джон Хэмм) — и делится с ним воспоминаниями. Воспоминания — ключевая тема фильма Майкла Алмерейды. Почему в одних случаях мы их подавляем, а в других — пестуем? Как отделить ложные фрагменты памяти от правдивых — и есть ли между ними разница? И главное: насколько сильно отличается человек от воспоминаний о нем? Вот лишь скромный перечень сложных вопросов, которыми задается эта картина.

Родители 12-летнего Коула (Джуда Льюис) оставляют его с классной сиделкой по имени Би, или, по-русски, Пчелка (Самара Уивинг), в которую мальчуган по уши влюблен. Однако окажется, что у этой Пчелки действительно есть жало, а вечерние посиделки перерастут в кровавую баню. Остроумная хоррор-комедия, от которой стоит ждать веселья в стиле «Последних девушек» и высмеивания типичных финтов фильмов ужасов. Концептуально сценарий Брайана Даффилда («Джейн берет ружья») выглядит так, будто «Один дома» подружили с карпентеровским «Хеллоуином». И несмотря на то, что за постановку отвечал спорный режиссер МакДжи, фильм идеально справляется со своей главной функцией: он по-хеллоуиновски веселит. Да и 15-летний парень в главной роли отлично играет, не хуже зазнавшихся детишек из «Очень странных дел».

Как и создатели сериала «Очень странные дела», дебютант Кевин Филлипс тоже заигрывает с ретростилистикой и любовью к Стивену Кингу. Однако, беря зачин у «Останься со мной» (четверо подростков, экстремальная ситуация), Филлипс мастерит куда более мрачное произведение, способное проткнуть насквозь. На его стороне выразительные главные герои, чудесные диалоги, тревожная и неуютная школьная атмосфера, а также по-настоящему жесткая концовка: раны от этой истории останутся у всех ее участников.

У кардиохирурга Саида из Копенгагена убивают младшего брата, который до этого молил занять ему денег. Поняв, что полиция ему не поможет, врач берется за оружие — и с головой окунается в пучину криминала столицы. Главный герой (его играет фактурный громила Дар Салим, дотракиец Квото из «Игры престолов») не случайно сделан хирургом. В начале фильма есть наглядная метафора: Саид делает операцию на сердце, но сердце брата понять не в состоянии — это приведет к трагедии, после которой протагонист возьмется за топор, чтобы вырезать преступную опухоль, а режиссер Фенар Ахмад устроит в кадре такую лютую жестокость, что станет понятно: не одним Николасом Виндингом Рефном Дания едина. «Преисподняя» — и крайне выразительный боевик, и зубастое кино про месть с сильным эмигрантским подтекстом: родители Саида из Ирака — и пеняют сыну на то, что он забыл свои корни. Герой действительно удачно ассимилировал в Дании, но в том-то и дело, что весь этот цивилизованный покров оказывается напускным: копни глубже — и кровь предков возьмет свое. Даже не кровь, а первобытная жажда мести. Герой не хочет заниматься самосудом, но несовершенство правоохранительной системы вынуждает его стать Бэтменом. Но это, конечно, история не про Чарлза Бронсона из «Жажды смерти», а про то, что «месть не бывает справедливой» и «если задумал мстить, вырой две могилы: врагу и себе». Тут в помощь еще одна наглядная метафора с лифтами, показывающими возвышение и падение героев.

«Шоу Трумана» встречает фильм «Клык» в кинодебюте режиссера «SNL» Дейва МакКэри. Великовозрастный домосед Джеймс (Кайл Муни), фанатеющий от детской передачи про медведя Бригсби, узнает, что в воздухе нет никакого опасного токсина, а державшие его все это время взаперти родители (один из них Марк Хэмилл из «Звездных войн») совсем не его родители — и даже программа про медвежонка ненастоящая. Чтобы узнать, чем закончилась история про Бригсби, и разобраться с собственными чувствами в новом для себя мире, Джеймс в терапевтических целях решает сам снять концовку. Яркий пример жизнеутверждающего мимишного кино, которое удивительно тем, что способно создавать чистое искусство из драматургии с очень ослабленным конфликтом. А еще это пусть и не типичная, но success story, «история успеха». Внимание: после просмотра фильма вам почти наверняка захочется засмотреть до дыр все выпуски несуществующего шоу про кукольного медведя.

Страшилка про девушку, которая сбрасывает кожу, — и про то, насколько далеко она готова зайти, чтобы не остаться без нее совсем. Как главная героиня меняет кожу, так и фильм в какой-то меняет жанр — хоррор превращается в социальную фантастику в духе Чарли Брукера (всесильная корпорация против маленького человека), но не такую — точнее, не настолько — мизантропическую, как «Черное зеркало». В главной роли Ребекка Форсайт, которая до этого сыграла дочку боксера Джейка Ламотты (Уилльям Форсайт) в «Быке из Бронкса».

Еще один хоррор, который идет в комплекте вместе с «Няней» и развивается по сценарию, что было бы, «если бы «Один дома» закончился кровожадным безумием». Смышленый школьник Люк (Леви Миллер) вместе с нянькой Эшли (Оливия ДеДжондж) остается без родителей на ночь — и из этого вырастает трюковая история про смерть и ловушки. Довольно, надо заметить, жестокая. В «Смотри по сторонам» еще больше моральной амбивалентности, чем в «Няне», а одним из центральных героев оказывается маньяк, который, очевидно, когда-нибудь вырастет в Майка Майерса (не комедийного актера, а злодея из «Хеллоуина»). В остальном же это довольно изобретательное кино, которое удивит вас не раз и не два. В том числе и кастингом: мать Люка играет Вирджиния Мэдсен, а его лучшего друга — Эд Оксенболд, который снимался вместе с Оливией ДеДжондж в шьямалановском хорроре «Визит».

Основанная на недописанной книге романиста, эссеиста и мыслителя Джеймса Болдуина (и озвученная в очень академичной манере Сэмюэлем Л.Джексоном) картина про историю и генезис американского расизма, а также поиски национальной идентичности. То самое «черное кино», о котором настойчиво говорят критики после выхода «Лунного света» и хоррора «Прочь». Музыка — Алексей Айги (притом что на финальных титрах звучит Кендрик Ламар). Номинация на премию «Оскар».