Опера

Золотой Петушок

Я не являюсь поклонником Римского-Корсакова и, тем более К.Серебренникова... это я к тому, что меня трудно заподозрить в ангажированности...
И я заявляю - у Кирилла Серебренникова получилось! Он полностью отдался во власть пышной имперской Оперы Иоановны и она привела его к верной цели!
Три действия пролетают в миг, открыв рот... Сценография - простая, но очень интересная с художественной точки зрения (небольшое замечание - тесновато для сцены ГАБТа).
Я смотрел с дуэтом Владимира Маторина и Венеры Гимадиевой. Они прекрасны! Главное достоинство нового ЗП - Серебренников увлек всех этой игрой. Видно, что актерам нравится то, что они делают. Это, кстати, передается публике.
Надо прибавить, что в Золотом петушке Корсаков как никогда целен и эффектен. Василий Синайский с актерами за одно - задорный, резкий, в унисон ... тот самый случай- "и музыка и слово".
Короче, все, кто видел, не могут избавиться от пронзительного речитатива прекрасного золотого петушка-мальчика-Анны Хвостенко: "Ки-ри-ки-ку-ку! Берегись, будь начеку!"

Процесс вырождения оперы в Большом театре начался уже и не вчера, и не сегодня, но то, что он продолжается семимильными шагами и по сей день, остается фактом. После того, как наиболее консервативная часть публики осенью с тяжестью перенесла постановку "Дон Жуана" в исполнении Дмитрия Чернякова, ей предстояло проститься и с "Золотым петушком" в постановке Георгия Ансимова, последние представления кторого прошли той же осенью. На смену старой-доброй сказке, многие годы проходившей по разряду утренника для детей, нынче приходит версия Кирилла Серебренникова: известный своими талантами по осовремениванию классики режиссер теперь добрался и до Большого театра.

Огромная афиша, последние дни до премьеры украшавшая вход над новой сценой оптимизма не добавляла: противного вида старикашка, облизывающий всеми любимое воспоминание из детства - леденец на палочке, отбивал последнее желание увидеть обещанную премьеру. Но в итоге любопытство все же взяло верх и, набравшись храбрости, в театр мы все-таки пришли.

Забегая вперед, скажу, что все оказалось не так плохо, как могло бы быть. Особенной пошлости, столь присущей последним оперным постановкам в Большом, обнаружено не было. Что касается сценографии, то и здесь не обманули: действительно, и на декорации, и на костюмы было затрачено огромное количество материальных средств. Но будем откровенны, для того, чтобы оценить размах происходящего вполне достаточно короткой сводки новостей по телевидению, разве что световые эффекты во втором действии будут выглядеть не столь убедительно. Остальные заявленные изюминки в виде залов Кремля, барельефов ВДНХ, люстр и рабочего персонала: от снайперов до уборщиц, гастарбайтеров и танцующих сотрудников органов внутренних дел, рассматриваются в течение несольких десятков минут. Зато на выходе получаем ощутимый плюс, а именно отсутствие необходимости слушать в течение нескольких часов поток отвратительного пения.

Да-да, совершенно верно. Несмотря на то, что опера идет на русском языке, намного практичнее ориентироваться на английский текст в экранах мониторов. Только в этой ситуации у пришедшего остается шанс не упустить нить происходящего. У подавляющего же большинства артистов, присутствовавших на сцене, ощутимые проблемы и с голосами, и с дикцией. Есть, конечно, редкие исключения, но их пересчитать хватит несколько пальцев одной руки. Главное, чтобы на то хватило сил и желания. Лично у нас оно иссякло после второго действия, а поэтому размах режиссерской фантазии, если та в дальнейшем ещё не иссякла, нам помешало оценить исключительно низкое исполнительское мастерство артистов. Очередной провал. Вырождение продолжается.

Если взглянуть на рекламную афишу, изображающую почтенного старца, лижущего петушок на палочке, возникает устойчивая ассоциация сексуальной девиации, относящейся к разряду геронтофилии.
Опустив взгляд чуть ниже, удивленный зритель смог бы прочитать фамилию режиссера постановщика, и одобрительно воскликнуть: «Ну, конечно, скадалист Серебренников, куда без девиаций?!»
Автора нашумевших кинофильмов и скандальных драматических спектаклей пригласили в Большой театр. Постановка оперы – вершина карьеры Серебренникова в театральном пространстве России. И режиссер-самоучка не мог опозориться. Даже сценография – его рук дело. Как говорится, хочешь сделать хорошо – сделай это сам. И Серебренников сделал отменный спектакль. По-взрослому, хорошим и ярким. В него, как в мозаику, вошли фрагменты предыдущих работ режиссера, представив зрителю итог многолетней деятельности тренда по имени Кирилл Серебренников.
- Опера начинается как политическая сатира, продолжается как абсолютно любовный триллер и в конце это уже фрейдистская драма. Возникает тема любви очень мучительной, мощной. Заканчивается каким-то таким местным апокалипсисом, – заявил режиссер в эфире НТВ.
На самом деле Фрейд у Серебренникова повсюду. Дворец царя Додона похож на Георгиевский зал Кремля. Барельефы в стиле ВДНХ, люстры со станции метро Арбатская - образ присутственного заведения СССР времен упадка читается сразу же. В этом тоже есть своя сексуальность...
Серебренников режиссер чувственный и чувствующий, как все великие. Пазолини, Антониони прославились тем, что не кичясь наклонностями, они, тем не менее, переносили свою сексуальность на пленку, заставляя критиков ломать головы и спорить до хрипоты. У Кирилла похожая стилистика работы с материалом – прятать смыслы в замыслы. А ты сиди разбирайся.
К примеру, мальчик (исполняющий роль Золотого Петушка), в конце оперы целует царя Додона (вместо того, чтобы клюнуть) – он делает это со смыслом или с умыслом? И зачем с мальчика стягивают рубашку на сцене, словно без нее он и не петушок вовсе?
Амелфа в образе партийной функционерки с прической «карлсон» – способ показать сексуальную необузданность, скованную костюмом а-ля Валентина Матвиенко.
Чиновничий мир с толстыми советниками-охранниками, кубок и грамота звездочету в награду за труды... О, да, может показаться, что это смелая попытка ответа на вызов времени, когда каждый норовит ткнуть пальцем на автомобиль с мигалкой и указать на конец эпохи привилегий.
Уже только за это Серебренникова будет любить... сама власть. Она любит подобные заигрывания даже в километре от Кремля. Скандалом тут не пахнет. Наоборот, в Москве теперь появилась опера-достопримечательность, на которую иностранцы пойдут с удовольствием.
В одном спектакле им покажу стилизованных под бояр чиновников в длинных шапках, комиссаров в кожанках и с маузером, представителей ФСБ с кинологами, генералов и даже генералисимусов (Додон в белом костюме временами очень похож на Сталина).
Лазерные эффекты, почти мистические инсталяции, похоже, перед тем, как ставить в Москве, Серебренников посетил ведущие оперные площадки мира. Сценография, новая для Москвы, но очень узнаваемая для культурного европейца. На лицо – отход от столичного Большого стиля и прививание общемировых оперных тенденций. Подобный спектакль, я уверен, с успехом прошел бы в Берлинской опере или Цюрихе. Одно но – голосов нет. Слушать оперу и не слышать ее – проблема вовсе не зрителя. Польская певица Александра Кубас (Шемаханская царица) напоминает осипшую красотку, которую заставили выйти на сцену. Верхние ноты шли тяжело, а где-то вообще мимо музыки. Царь Додон в исполнении Александра Телиги заглушался оркестром. Его партии показались тусклыми и вялыми. К тому же артист сильно волновался и кое-что напутал в мизансценах премьеры.
Вообще, в антракте очень многие жаловались на то, что артистов не слышно. И публика не лукавила. Действительно, оркестр Василия Синайского гремел, словно играет в последний раз. Артисты и не пытались его перекричать, и как результат «мухи отдельно – котлеты отдельно».
На мой взгляд, таланту Серебренникова режиссера помешали раскрыться нерешенные кадровые проблемы Большого театра. Замысел «Золотого Петушка» хорош. Многослойность смыслов спектакля – именно то, что подходит главному театру, который посещает самая разношерстная публика. Каждая соц.прослойка найдет там своих героев. Но услышит ли она их – большой вопрос.

На Новой сцене идет эта опера. Туда как раз и выселяют постановки с пометкой «авангардное». Новая сцена показалась много лучше «старой» устроенной. Сравнение ремонтов, так сказать. Прекрасный потолок, удобные кресла, нет ощущения дешевого евроремонта, которое преследует в помещениях Основной сцены.
Кроме того, люблю именно авангардные постановки, в них как правило, дело обходится, без нафталина, пенсионерского упрямства, и повторов, люблю за свежесть, искренность и иронию. Чувствуется, что театр – жив. Режиссер-постановщик – Кирилл Серебренников.
В данной постановке был подчеркнут политический момент сюжета: смешной, жестокий, глупый царь, восточная угроза, мундиры, холопы «на кортах». Пели же просто превосходно, и мужские голоса, и женские. И оркестр – на высоте. Но это как всегда.
Видно, на Новой сцене нужно послушать все, что там дают.

Действие I. Номенклатурная жизнь
Открывается занавес, звучит увертюра, сквозь утренний полумрак можно различить парадный торжественный зал, с лепниной, с росписями на стенах и потолке. По залу шныряют лазерные прицелы снайперов из службы безопасности. Появляется обслуживающий персонал, убирается, чистит, протирает, снимает чехлы с мебели.
Вот всё готово, блестит золото на лепнине, на дверях, на государственном гербе - двуглавом петушке, украшенном царской короной. Появляются сотрудники ЦСО (Царской службы охраны), проверяют помещение своими зоркими глазами, двое цсоошных проводников с овчарками свирепого вида проверяют зал. Вот и депутаты с чиновниками высшего ранга пришли на работу, на заседание. Распахиваются парадные двери и входит Он, номенклатурная единица №1, царь Додон. Заседание Думы, обсуждение вопросов строительства армии, стратегии будущей войны, награждение - вручение медали, кубка, ордена, грамоты дряхлому старичку Звездочёту за выдающее изобретение государственной важности в области нано-интеллектуальных технологий - Золотого петушка. Но главная награда изобретателю не вручена, она лишь обещана.
Заседание Думы
Рутина: заседания, заседания, в паузах прерываемые плясками армейского ансамбля песни и танцев. Но царю не весело. Личная жизнь его сводится к дремоте на бархатных подушках, вышитых золотом. Придворные дамы, в том числе зрелая фигуристая В.И.Матвиенко ключница Амелфа, крутящиеся вокруг отдыхающего царя пытаются, скинув какую-либо часть своего туалета, соблазнить №1, но тот лишь брезгливо отворачивается. Это не Жизнь, это - номенклатурное существование.

Действие II. Война. Любовь
Война показана самой страшной своей стороной. Тёмное сумрачное помещение, бывшее когда-то красивым залом, сейчас обуглено, на чёрных стенах можно различить следы былых украшений, заставлено грузами-200. Здесь работает похоронная команда, раскладывая в гробы пакеты с останками погибших. Два груза-200, накрытых государственными флагами - это сыновья Додона. Горестный плач-ария отца.
И тут происходит чудо - появляется она, Шемаханская царица, сначала мы её лишь слышим, различая в темноте движение чёрного на чёрном, она в чёрном одеянии, похожем на хиджаб, закрывающем её целиком, включая лицо.
Звуки её голоса божественны. Предполагаю, что Додон начал влюбляться ещё когда её только слышал, в ариях Шемаханки есть что-то инфернальное, тревожно чарующее. А уж когда она скинула свой хиджаб и оказалась в алом платье, а потом и в розовом - деваться Додону было некуда, участь его была решена - он влюбился.
Часто Шамаханскую царицу изображают фантастическим существом - типа бабочки птицы (Мариинский театр, реж. Э.Ичикава), или в виде гусеницы длиной несколько десятков метров (МАМТ, реж. А.Титель). Здесь она - красавица чарующей красоты.
Шемаханская царица — Александра Кубас-Крук
Поразительная и необъяснимая вещь: любовное наваждение случается с Додоном над гробами с останками его сыновей, влюбившись, он про убитых детей своих просто забывает.

Действие III. Смерть на взлёте
Возвращение царственной влюблённой пары на родину. Соответствующая номенклатурному рангу встреча - парад военной техники, шемаханского спецназа и додонских физкультурников-пионеров. Невозможно не заметить какими влюблёнными глазами смотрит Додон на Неё, на свою избранницу. Трибуну для самых главных персон мы видим с изнанки, VIP-персоны стоят к зрителям спиной, и потому мы замечаем трогательную деталь - он кладёт свою ладонь на одно из самых притягательных её мест, она своею рукой её откидывает - «Ты что! С ума сошёл? Кругом же люди!» А ведь он действительно, сошёл с ума от любви.
В неожиданно возникшей конфликтной ситуации - на требование отдать свою любимую, Додон ведёт себя как настоящий мужчина, отвечает отказом, и даже предлагает откупную - полцарства, а это немало. И - погибает, погибает в момент своего взлёта от номенклатурного существования к счастливой жизни. Что это было? У Додона - любовь, любовь искренняя, сильнейшая. Со стороны шемаханского царства - уникальная спецоперация по устранению правителя опасной соседней державы, которая могла бы аннексировать у шемаханцев какой-либо полуостров или остров. Звездочёт, являющийся, видимо, резидентом шемаханской разведки, переодевшись в «штатскую» одежду, и резко помолодев, что-то объясняет зрителям про сказку и намёк в ней, но главное понятно без пояснений и намёков - сильна как смерть любовь!